Александр Гласьев - Паутина
Первую реакцию Плавта трудно было назвать неожиданной. Он увидел редкую возможность подложить Федеркому солидного пузыря. Но по зрелому размышлению решил действовать поосторожнее — велика была опасность крупного прокола. Поручик был направлен на Бэту по служебным делам, и кто его знает, с каким заданием! Может, от него и требовалось привезти оттуда «паутинку»? Может, он внедряется в сеть торговцев запрещенным товаром? Ну хорошо, проявит он бдительность, возьмет этого поручика, а у Федеркома сорвется крупная операция? Да Гонди, которому сейчас успехи Федеркома просто необходимы, сожрет его, Плавта, живьем! К тому же в донесении что-то было не так, что-то беспокоило Плавта. Советник включил компьютер и перечитал текст. Ну да, конечно, есть любопытная оговорка — «анализатор зафиксировал возможность провоза». Что за ерунда? Возможность провоза есть у всех, анализатор должен фиксировать наличие контрабанды! Плавт вызвал Космопорт и потребовал объяснений. Получив их, он откинулся в кресле и по привычке засопел, размышляя.
Дело выглядело все более и более сомнительным. Нет, по большому счету лезть в эту историю не стоило. Но уж очень лакомый кусочек — сотрудник Федеркома, задержанный по подозрению в провозе «паутинки». Пусть всего лишь курсант, ну и что? Кто отвечает за свои кадры? Микулич. Директор. Весьма досточтимый сэр Гонди, наконец.
Пожалуй, самому раскручивать это дело не стоило. Лучше всего передать его в Федерком и забыть — пусть оценят его лояльность. Забыть? Досье-то останется…
К тому же, напомнил себе Плавт, недавно он оказал: Гонди небольшую услугу, рассказав о запросе лидера Сената. А может, и очень большую. Что-то потом сообщали об этом фермере — несчастный случай, что ли? Плавт невольно поежился в своем удобном кресле.
Конечно, это могло быть простым совпадением… а могло и не быть. Хорошо, если сэр Гонди станет лидером Сената, он не забудет бедного старого Плавта. По крайней мере, у него не будет искушения отправить Плавта в отставку… Но если все обернется не так?
Последние две-три декады своим мясистым носом Плавт чуял что-то неладное. Настроение Сената стало меняться, словно направляемое умелой рукой. Все чаще в кулуарах поговаривали о том, что Гонди, несмотря на свои громкие обещания, провалил работу на Бэте. А раз или два прозвучали совсем уж глухие намеки на неэтичные методы, которые министр стабильности использует в своей политической практике. Плавт терялся в догадках: у Нодии никогда не хватило бы опыта, влияния, да просто терпения и ума на такую подготовку. Кто-то основательно подкапывался под Гонди, но кто? И сторонники Гонди в последнее время притихли, кое-кто из них все чаще отмалчивается, словно раздумывая, не сменить ли лагерь…
Ну что ж, решил Плавт, простая справедливость требует, чтобы он немного подыграл и другой стороне. Одному сенатору, который славился своим беспристрастием и верностью долгу, что не мешало ему быть сторонником министра энергетики, он в частном разговоре мог намекнуть о том, что разложение Федеркома дошло до последней стадии. Нет-нет, ничего конкретного, вы же понимаете, что он — по соображениям этики — не может подвести своих коллег… но кое-кто из сотрудников занимается, используя служебное положение, сомнительными операциями с «паутинкой»… Плавт уже видел, как загораются глаза у сенатора. Только бы он не вздумал вылезти с этим на заседании! Да нет, не рискнет, Плавт будет нарочито туманен и подчеркнет, что никаких досье сенатору предоставить не сможет. Но это потом, а сейчас надо лишний раз подтвердить свою лояльность сэру Гонди.
Плавт удовлетворенно хрюкнул и по правительственному каналу попросил срочно связать его с председателем Федеркома.
30Джек и не подозревал, какую бурю эмоций вызвала его скромная персона у главы муниципальной полиции Системы. Вечер после возвращения он провел в своей квартирке в компании с двумя бутылками аршада. Ничего хорошего впереди он не ждал. Предстоит отчитаться в Федеркоме за проваленную, хотя и не по его вине, операцию, да так, чтобы не вызвать никаких сомнений. Надо как-то выяснить, насколько серьезно дело Лизы Ребане. Надо было, наконец, поехать к родителям Инглза, передать им вещи сына и рассказать о его исчезновении… И везде придется тщательно следить за каждым словом, чтобы не проговориться ни о своих отношениях с Лизой, ни о Колонии-на-Бэте, ни об эликсире, который стоит сейчас в шкафу на кухне в бутылке из-под аршада.
Командор Новак говорил с Джеком сухо, но в общем доброжелательно. Да, он знает, что такое Болото, и не имеет к поручику Сибирцеву претензий, напротив, будет ходатайствовать о его награждении. Разведка важного сектора произведена. Ничего нет? Ну что же, отрицательный результат — тоже результат. Гибель Инглза это, конечно, очень печально, но на войне как на войне. Его родители уже получили и личные соболезнования от председателя Федеркома, и страховку, и приличное пособие.
Теперь поручик может продолжить свою подготовку в Учебном центре. Ему ведь осталось учиться еще одни цикл? Возможно, впоследствии ему предложат специализацию по Бэте.
Разговор сложился легче, чем опасался Джек. Только под конец Новак, чуть запнувшись, спросил:
— А… люди без скафандров… Понимаете, поручик, все данные указывали на этот сектор. Вы ничего подобного не встретили?
— Нет, — твердо ответил Джек, — я ознакомился с рассказами о таинственных людях без скафандров и думаю, что это иллюзия, вызванная избыточным выделением газа.
— Да, вероятно, — кивнул с разочарованием Новак, — сейчас вас ждет председатель Федеркома.
Джек насторожился, но, оказалось, напрасно. Микулич принял его почти немедленно и был предельно любезен.
— Я лично ознакомился с вашим отчетом, — сказал он, — вы показали себя хорошо подготовленным и способным оперативником. Жаль, конечно, что ваш напарник погиб, но тот факт, что вы сумели вернуться, несмотря на ранение, и принесли ценные данные…
Микулич многозначительно покачал головой, как бы не находя слов. Они беседовали не за его рабочим столом, а в углу кабинета, у маленького столика, что придавало разговору доверительный характер. Казалось, беседуют старые приятели или, в крайнем случае, партнеры по совместному бизнесу. Две чашечки дымящегося кофе только усиливали это впечатление.
Председатель Федеркома, в отличие от Новака, был на самом, деле удовлетворен результатом поиска. Ничего не нашли? И прекрасно. Вот если бы выяснилось, что под носом у Федеркома существовали какие-то болотные поселения, связанные скорее всего с контрабандистами… Интересно, как посмотрел бы на это Директор да и сам сэр Гонди? А так… Проведено выборочное обследование наиболее интересных с оперативной точки зрения секторов Болота… Были снаряжены три спецгруппы… Кто там будет выяснять, что речь шла всего-навсего о трех парах курсантов первого цикла обучения? Есть даже потери — подпоручик Инглз героически погиб, спасая товарища, есть и живые герои, например, этот поручик, раненный пауками. Впрочем, о штатных сотрудниках лучше пока умолчать, зато уж о погибшем можно создать целую эпопею. Вовремя он погиб… Микулич смущенно хихикнул, сам удивляясь своему цинизму, а вслух сказал:
— Конечно, гибель вашего товарища — потеря невосполнимая. Обидно, что не удалось отдать ему последние воинские почести…
«И впрямь обидно, — подумал он тут же, — какой сюжет для КСН!»
— Значит, ни малейшего следа на месте его гибели вы не обнаружили?
— Нет, я указывал в отчете, — осторожно ответил Джек, — атака пауков была столь неожиданной, я почти сразу получил ранение, и, прежде чем я очнулся, болотоход утащил меня далеко в сторону. Я потом вернулся, но ничего не нашел. Вообще, должен сказать, что пауков там необычайно много.
— Да-да, — под держал его Микулич, — мы располагали данными об этом, но недооценили опасность. Почему же вы не попытались сразу же после вашего опасного ранения уйти из опасной зоны?
— Я надеялся, что подпоручик Инглз жив, не мог же я бросить его. Тем более что виноват во всем я как старший. Надо было вовремя отступить…
— Умение вовремя отступать — великое дело! — наставительно произнес Микулич. — Но умение это приходит с опытом, а в вашем возрасте логичнее ждать азарта, свойственного молодости. Нет, я не виню вас, поручик, напротив, вы проявили себя с лучшей стороны.
— Подпоручик Инглз тоже отлично вел себя, — твердо сказал Джек, — и то, что я здесь, это полностью его заслуга. Я говорю это не только как его друг, но и как человек, знакомый с Болотом не понаслышке.
— Я разделяю ваше мнение, — торжественно заявил Микулич, — мы не забудем подпоручика Инглза и его семью. Я лично буду следить за ее судьбой. А теперь еще два слова о вас. Насколько я осведомлен, вы подключились к нашей работе еще не будучи сотрудником Федеркома, верно?
