Юрий Никитин - Человек из будущего
– Кроме таможенных постов, – сказал я, – в любой стране хватает и хорошо протоптанных маршрутов для контрабандистов. Удобств, правда, меньше, но пройдя пешком пару миль, выходишь на дорогу, где можно то ли попутным, то ли же поджидающим…
– Ясно.
– В общем, – подытожил я, – красиво живут люди. А остальным только попеть, как бригантина поднимает паруса, и сразу схлопочешь от дорогого правительства и вообще силовых структур… Ваши люди следят за контрабандными тропами?
Она ответила после секундной заминки:
– Не за всеми.
– За всеми хватило бы народа разве что у ЦРУ, – согласился я. – Там хвосты друг другу заносят на поворотах от безделья, и за все платим мы, покупая доллары!..
Она поморщилась, но ничего не ответила.
– Значит, – предположил я, – бомбы повезут контрабандными. С таким товаром рисковать на таможне не станут.
Она отрезала:
– Ты так говоришь, словно ядерные компоненты еще будут ввозить в Дубай!
– А если они уже здесь? – спросил я. – Не думаю, что ваши агенты перекрыли все тропы.
Она зябко передернула плечами.
– Не пугай.
– Что, – изумился я, – Дубай жалко?
– Дубай пусть, – отрезала она, – хоть все Арабские Эмираты, но они тут же повезут в Израиль!
– Сперва бомбу нужно собрать, – сказал я утешающе. – Ее ж не везли как бомбу!.. По частям. Разными группами… А то и тропами.
– А если она уже здесь? – спросила она. – И покупатель сейчас собирает части в одно целое?
Я сказал бодро:
– Уверен, вы на границе с Иорданией утроили патрули.
– Тебе хорошо так говорить, – возразила она. – Твоя Москва никому не нужна, ее взрывать не будут, а вот Тель-Авив…
– Как это никому? – обиделся я. – Госдеп спит и видит!..
Она отмахнулась.
– Госдеп мечтает весь мир подмять, в том числе Израиль, но мы боремся куда злее вас. Вас уже почти подмяли, а мы, напротив, выходим из-под его тени.
– Хочется пострелять? – спросил я понимающе. – Азартная ты. Я это сразу почувствовал, как только сняла то, что у вас называется трусиками.
– А как это называется у вас?
– Не знаю, – ответил я. – Разве что стрингами?
– На стринги мода ушла быстро, – сообщила она. – Сейчас либо кружевные трусики, либо вообще без.
– А у тебя кружевные или без? – спросил я. – А то как-то не врубился с этой модой.
– Тебе было не до того, – сказала она обвиняюще. – Трусики бы он рассматривал! Извращенец. Нет, ты сразу, как пещерный человек…
– Маркс сказал, – напомнил я, – все идет по спирали. Не уточнил, правда, то ли вверх, то ли вниз.
– Плохо ты читал, – сказала она уличающе. – Вверх! Мы, евреи, оптимисты. Хоть и вечно жалуемся.
– Зачем?
– Можно выцыганить больше.
– Тогда уж выевреевить, – уточнил я педантично. – Знаешь, я не вижу других вариантов, как проехать к бедуинам и спросить, не провозили ли что-нить особо необычного.
– Каким бедуинам? Там нет никаких бедуинов!
– Но есть племена, – уточнил я, – что живут по старым добрым традициям.
– Думаешь, вот так все тебе и выложат?
– Не уверен, – ответил я, – но попытка не пытка, как говорил вождь всех народов.
– Это кто, Моисей?
– Какой Моисей, – сказал я обидчиво. – Моисей только для евреев старался, а Сталин – для всех людей на свете, как истинно русский человек.
– Это Сталин русский?
– Да, – ответил я с достоинством. – А ты не знала, что «русский» – это прилагательное, а не существительное, как у всех остальных?.. Это значит, русским предназначено править миром!
– Поехали, – сказала она в нетерпении. – В твоей машине есть что-то… ну, что-то нужное?
– Озверела? – спросил я. – Напротив, я всегда беспокоюсь, чтобы это «что-то нужное» не подбросили. Зачем такое простому туристу? Который даже в армии не служил и любого оружия боится?
– Хорошо боишься, – сказала она с сарказмом. – Быстро и без промаха.
Глядя друг на друга, допили шампанское и, оставив фужеры на одном из столиков, пошли к выходу, оба настороженные, я еще и просматривал, что показывают камеры в здании и вокруг него, но пока ничего особо подозрительного и опасного, хотя просто подозрительного хватает.
Служащий отыскал наш автомобиль на стоянке и пригнал к нам, я быстро просмотрел, что в нем еще кроме того, что на виду, но ни ракет «земля – воздух», ни даже крупнокалиберного пулемета почему-то нет, а жаль, что в прошлом, когда стрельба и драки были своеобразной романтикой по принципу: раз все равно когда-то умирать, то жить надо ярко, дико, безбашенно…
Она вела машину по дороге из города, я сверялся с картой и показаниями видеокамер на дорогах, подсказывал, где лучше свернуть, где можно ускориться, а где впереди дорожные камеры.
Глава 12
Она подумала, сказала деловито:
– Я не знаю, какая у тебя роль в этом деле… но ты, возможно, спас мне жизнь. Хотя, уверена, и сама бы справилась, но все-таки… Не думаю, что это было подстроено, чтобы войти ко мне в доверие. Правда, в нашей работе возможно все…
– Ну спасибо, – сказал с сарказмом.
Она вскинула брови.
– А-а, удивляешься? Еще одна песчинка на чашу весов, что не профессионал. Но очень удачливый, признаю, любитель.
– Какой любитель? – сказал я с отвращением. – Как можно любить такое непотребство и питекантропство, когда у меня CRISPR на лабораторном столе? Вот там загадки, вот там приключения и великие тайны!
Она кивнула с сочувствием.
– Ну тогда аматор, если не нравится слово любитель. Но, хоть и с трудом, все же смутно понимаю. Я же сказала, родители у меня очень консервативные… Нет, не ортодоксы, а… правильные, что ли. И родня такая же. Есть даже два магистра, трое работают в институтах… Так что иногда краем уха слышала обрывки разговоров, суть которых ты бы одобрил. Но сейчас я о другом. Если что-то еще знаешь… чисто случайно, конечно, то поделись, если это не раскроет ужасных тайн вашего КГБ.
– КГБ, – сказал я, – мирная бюрократическая организация. В отличие от боевого и весьма энергичного Моссада. В КГБ и хотелось бы убивать направо и налево, как делаете вы, но инструкции связывают по рукам и ногам. Так что, увы, вам только завидуют.
– Когда это мы убивали направо и налево?
– Всегда! – заявил я безапелляционно.
– Ну хоть один факт?
– Еще чего, – ответил я оскорбленно. – Я не настолько невысокого мнения о вашей скрытности. Потому общество и не знает, как убиваете направо-налево…
– Ты не увиливай, – сказала она, – совсем заувиливался. Какая твоя роль, не скажешь? Тогда другой вопрос, помочь чем-то нам твое начальство разрешит?
– Спинку почешешь? – спросил я.
– Что, – спросила она, – в таком случае начальство разрешит?
