Вячеслав Шалыгин - Черно-белое знамя Земли
– «Хартманн» сведения передавал или ты? – Чижов присел рядом с Вакидзаси и тоже как бы невзначай приставил ствол винтовки к боку Пекина.
– Я, я. Расслабься, майор. Пальнешь случайно, а у меня еще планы на жизнь, – Чу вяло шевельнул рукой, украдкой показывая на Анжелу. – Гадил, каюсь. И свет на станции вырубил, и десант в трюме запер. Все по приказу Штейнбока.
– И глаз мне подбил. – примерно тем же тоном, что и Джейсон, продолжил Вакидзаси, – по приказу Штейнбока.
– И глаз тебе подбил, – Чу вздохнул. – Контролировал он меня, гад. Как марионетку.
– Как же ты сумел его убить? – иронично ухмыляясь, спросил Чижов. – Бунт подсознания, четвертушка от Чжена и все такое – это понятно, чтобы выйти из игры, этого достаточно, но этого мало, чтобы поднять руку на «создателя». Марионетки не нападают на кукловодов.
– Я человек! – Пекин состроил обиженную физиономию. – Титановый скелет и батарейка в заднице не в счет. Да и не до меня было Гансу. На вас он отвлекся. Тут я его и подловил. А поскольку код дистанционного управления моим «Хартманном» знал только покойный Штейнбок... я теперь вольная птица, буду жить, как сам захочу.
– В клетке Фарадея, – добавил Чижов.
– Это суд решит.
– Это я могу решить прямо сейчас. – Майор щелкнул предохранителем оружия. – Выдержит твоя кожаная броня выстрел в упор?
– Виктор, отставить! – потребовал Алекс. – Джейсон прав. Это не твоя забота. Пусть суд разбирается.
– В чем прав-то?! – без особого энтузиазма возмутился майор. Повторно щелкнув предохранителем, он закинул винтовку на плечо и поднялся. – Суд! Зуб даю, он в три раза быстрее тебя поправится и сбежит из госпиталя. Ищи его потом с приставами. Но вообще – да, это не моя забота. Дел и без того выше крыши. Самурай, ты как относишься к мобилизации?
– С пониманием, – кивнул Вакидзаси.
– Вот и ладно. Командир, вы не возражаете? А то мы всей десантной бригадой в Шанхай хотим наведаться, достопримечательности посмотреть, гид не помешает.
– «Омега» миссию выполнила, – сказал Воротов. – Все, кроме Чу, свободны. Насколько это возможно в нашей ситуации.
– Вот и ладно, – повторил майор и помахал товарищам. – Выздоравливайте, люди и машино-сапиенсы. Встретимся еще, обсудим тему за рюмкой чая. Сержант, ко мне! Раненых доставить в орбитальный госпиталь, об исполнении доложить!
19. Земля, 28 декабря 2196 г.
После высадки десанта в центре, на Земляном Валу и массированной обработки силами ВКС других районов Москвы высокоточным оружием пыл модификантов значительно остыл. Это не решило проблему в корне, но хотя бы на какое-то время Армия Обороны Земли и подоспевшая колониальная Экспедиция взяли ситуацию под контроль. Времени хватило на то, чтобы эвакуировать из горячей зоны большинство гражданских и провести перегруппировку «черно-белых» отрядов самообороны. Ближе к ночи модификанты снова подняли знамена с золотыми драконами и пошли в атаку. И непрерывно атаковали трое суток подряд...
Алекс узнал обо всем этом только утром двадцать восьмого декабря, когда окончательно пришел в себя после операции. Узнал от госпожи Роузвел, которая неожиданно украсила его палату своим присутствием. Впрочем, кроме приятной неожиданности Алекса ожидала и не слишком приятная. Его одноместную палату «уплотнили». В связи с недостатком коек на борту госпитального корабля «Николай Пирогов» командиру «Омеги» предстояло коротать время до выздоровления в компании Джейсона. Кого из пациентов пришла навестить Анжела, было ясно без подсказок.
«Машино-сапиенс» шел на поправку гораздо быстрее Воротова (как и предсказывал Чижов), а потому, борясь со скукой, он беспрестанно комментировал все, что транслировалось в киберсфере. А транслировалось там много чего, и по большей части – не для слабонервных. Особенно тяжелыми были кадры утренних съемок на местах ночных боев. Горы трупов, руины и пожары... И это там, где еще три дня назад царили мир и тишина, а все люди – «дневные» или «ночные», какая разница? – были живы.
Пекин свернул проекцию и помотал головой, будто вытряхивая остатки запечатлевшихся в мозгу картин.
– И все равно наши проиграют, – Джейсон намеренно запнулся, – я имею в виду модификантов. Бунт не был продуман с точки зрения тактики и стратегии. К тому же у них нет перспективных планов. А когда не знаешь, чего хочешь, трудно добиться цели.
– Жить... разве не цель? – Голос у Воротова был слабым, его слегка лихорадило.
– Жить... – Чу хмыкнул. – Жить – это цель, да. Только для модификантов попасть в «яблочко» этой цели – почти невыполнимая задача. Люди-Инь живут втрое меньше обычных людей. Люди-Ян вдвое. Очевиден запрограммированный конфликт. Допустим, модификанты, как существа более сильные, смелые и умелые, чем люди, одержат победу. Что дальше? Думаю, нет смысла объяснять, что в отсутствие общего врага мутанты Инь и Ян не сумеют справедливо поделить доставшееся от людей наследство. Во-первых, оплаченное кровью делить труднее, чем заработанное потом, всегда кажется, что ближний хапнул лучший кусок. А во-вторых, эта разница в отмеренном времени жизни... Понятно, что люди-Инь будут ночи напролет искать способ продлить себе жизнь, а люди-Ян постараются этому помешать. Кто будет работать, спрашивается?
– Почему ты так уверен, что модификанты поссорятся? – с сомнением спросила Анжела. – Ведь их создавали как раз для того, чтобы они дополняли друг друга. Значит, в их головах должен быть запрограммирован вовсе не конфликт. Программа должна настраивать их на симбиоз.
– Конфликт, конфликт. – Джейсон покивал. – Задумайся, к чему было создавать две «расы»? Почему нельзя было ограничиться созданием модификантов-Инь в качестве дополнения к нормальным людям? Ну бодрствовали бы себе по ночам, работали в третью смену, жили, не тужили. Всем хорошо, все довольны. Зачем усложнять и лепить параллельный «дневным людям» вид мутантов?
– Чтобы на основе двух видов вывести модификанта-универсала, – тихо сказал Алекс. – Вроде тебя, только без «хартманна» в одном месте. Как его... ксеноида, кажется. Мы обсудили это еще с профессором Ли на Форпосте.
– С профессором Ли мы много чего обсуждали, – Джейсон поморщился, – только не видели в тот момент ситуации в целом. Сейчас видим, и становится понятно, что профессор был не прав.
– В чем?
– Ксеноид – это не просто универсальный по образу жизни модификант. Это модификант «Инь-Ян» плюс «Хартманн». Именно так, командир, с батарейкой в заднице! – Чу поднял указательный палец. – Уж поверь мне, как... м-м... человеку, глубже всех нырнувшему в это дерьмецо. Честно говоря, без погружения мне бы вряд ли удалось додуматься, так что я не в претензии. Помнишь, Алекс, в прениях после исповеди профессора Ли мы коснулись темы нелогичности производства «быстроживущих» модификантов? Мы никак не могли понять, в чем тут фишка: то ли виновно несовершенство технологий, то ли так и задумано. Тогда мы решили, что «производители» желают создать промежуточный вид, а потому все ясно – «мясу» долгая жизнь ни к чему. Но проблема на самом деле заключалась в другом. Желтые – именно азиаты и никто другой – модификанты были придуманы белыми учеными, а вовсе не шанхайскими генетиками. ШНЦ был обманут точно так же, как и все остальные. Возникает вопрос, кто же этот гений научной интриги, кто этот «доктор Зло», профессор политической генетики «и прочая, прочая, прочая»? Подсказать ответ?
– Штейнбок? – Алекс на несколько секунд задумчиво уставился в потолок, затем снова взглянул на Чу и едва заметно кивнул. – Возможно.
– Возможно? – Джейсон едва не подпрыгнул на койке. – Да не «возможно», а точно! Чтобы не участвовать в деле напрямую, Штейнбок подсунул идею «параллельного мира» китайцам. Причем он намеренно не стал скрывать от них, что собирается воспользоваться модификантами для своих экспериментов по созданию «Хартманна». И Шанхай поверил профессору! Как было не поверить, если Штейнбок поделился со своими китайскими друзьями такой важной тайной? Фактически предложил партнерство в заговоре. Конечно, они поверили. Вы же знаете, командир, как это бывает. В Сурнане у вас получилось не хуже Штейнбока. Да?
– Что-то в этом роде, – согласился Алекс. – Версия интересная, продолжай.
– Продолжаю. Отсюда выводы. Номер один: Штейнбок не крал и не покупал сведения о Шанхайском проекте у китайцев, он сам этот проект и придумал! Номер два: Ганс заранее просчитал все последствия, поэтому решил поставить эксперимент именно на азиатах – гарантия, что ему самому модификация не угрожает при любом повороте событий.
– Номер три: именно он заложил под проект мину, расширив рамки эксперимента, то есть создав еще и «дневную расу». Вернее, не мину, а таймер «отделения ступеней».
– Вот! – Джейсон хлопнул себя по колену. – Для Штейнбока проект модификации был как древняя ракета. Каждая ступень должна отделиться вовремя и под строгим контролем компьютера ракеты. Иначе никакой орбиты ей не видать. Урезанный срок жизни и программа повиновения – вовсе не издержки! Так и было задумано «создателем» с самого начала. Это инструменты контроля, без которых удержать в узде десятки миллиардов «суперменов» было бы нереально. Смотрим, что получилось: люди-Инь живут мало, зато много умеют и подконтрольны людям-Ян, которые в награду за труды живут чуть дольше. Но все они контролируются начальством – ксеноидами, универсальными по «образу жизни», еще более сильными, умными и «долгоиграющими», поскольку имеют по «хартманну» в... одном месте. Идеальная иерархия, во главе которой стоит Штейнбок – относительно слабый физически, но живущий, сколько положено нормальному человеку, и способный контролировать «начальство» модификантов как раз при помощи управления их главным сокровищем – «роботами-в-задницах». Можно сказать, половина мира у ног Штейнбока. А когда «ксеноидов-хартманнов» сменит самый совершенный вид модификантов – ксеноморфы, к его ногам ляжет и другая половина: неосвоенные пока миры. Остается маленькая проблема – обычные люди. Генетический шлак. Куда их девать? Заставить подчиняться? Долго и хлопотно. Модифицировать? С носителями «азиатских генов» нет проблем – дело техники, вернее химической промышленности. А с черными и белыми как поступить? В современном мире их мало, но достаточно, чтобы расстроить все планы. Остается их уничтожить.
