Сергей Москвин - Контакт третьей степени
– Не надо. Если ты сорвешься вместе со мной, мы разобьемся оба.
– Я тебя не оставлю, – сердито ответил Дмитрий, не прекращая своего занятие.
Однако Ольга осталась при своем мнении.
– Сделаем так. Я останусь здесь, а ты… – Дмитрий попытался перебить ее, но Ольга повысила голос, заставив его замолчать. – Ты поднимешься на поверхность и по моему коммуникатору передашь Панову, что мы живы, но нуждаемся в помощи. После гибели пришельца связь должна была восстановиться.
– Если так, то сообщение о помощи можно отправить и отсюда.
– Из-под земли с такой глубины? – ехидно спросила Ольга. – Наша техника на такое еще не способна.
Повозившись с одеждой, она откуда-то из-за пазухи достала свой коммуникатор. И хотя Дмитрий понимал, что Ольга права, сама мысль о том, что ему придется бросить ее под землей одну в темноте, казалась невыносимой. Ему даже захотелось, чтобы ее коммуникатор оказался вдребезги разбит, тогда бы он ни за что не согласился оставить ее. Но когда Ольга включила прибор, его дисплей осветился мягким голубоватым светом.
– Подожди минуту, я напечатаю сообщение для Панова, – попросила Ольга, словно он только и мечтал о том, как бы скорее сбежать от нее.
Она поднесла коммуникатор к глазам, и Дмитрий, наконец, увидел ее лицо, освещенное светом дисплея. И выражение ее лица очень не понравилось ему. Хмуро уставившись на экран, Ольга долго листала виртуальные страницы. Дмитрию даже показалось, что она забыла, зачем вообще достала прибор. Прошла не одна, а несколько минут, когда она наконец оторвала взгляд от экрана и произнесла:
– Так вот в чем, оказывается, дело. Помнишь странные ответы Панова на мой запрос о помощи? Мы с тобой решили, что их передает пришелец. Так вот, никаких сообщений не было: ни отправленных, ни полученных. Я всего лишь раз соединялась с Москвой, сразу после высадки. Потом мне даже не удалось связаться со спутником, о чем здесь есть соответствующие сообщения о невозможности соединения.
– А как же текст? – удивился Дмитрий. – Ведь я сам видел полученный ответ.
– Не было никакого текста. Можешь убедиться. – Ольга протянула ему коммуникатор. – То, первое сообщение Панова, было единственным. Потом пришелец просто дублировал из него отдельные фразы в наших мозгах. Мы смотрели на экран, но видели не то, что там было на самом деле, а то, что в этот момент внушал нам пришелец.
– Значит, твои коллеги и не догадываются, в какой жопе мы здесь оказались?
Ольга покачала головой.
– Боюсь, это будет для них большим сюрпризом.
* * *Каждая новая скоба – это еще один шаг к поверхности. Чтобы пройти его, нужно нащупать скобу у себя над головой, ухватиться за нее и, крепко держась здоровой рукой, переставить ноги с нижней скобы на верхнюю. Тогда та скоба, за которую держишься, окажется на уровне лица и ее можно будет обхватить локтем левой руки, после чего освободить здоровую правую для поиска следующей точки опоры и следующего шага. Десять скоб – десять шагов. Дмитрий пробовал считать пройденные шаги, но на второй сотне сбился со счета и бросил это занятие, а скобы все не кончались. Струящийся по лицу пот заливал глаза, на внутреннем сгибе левой руки, похоже, вырос синяк размером с ладонь, но все это была сущая ерунда по сравнению с неизвестностью. Даже непроглядный мрак колодца не так страшил и давил на психику, как возможность наткнуться вверху на непроходимую пробку из кусков бетона или обломков металлоконструкций. А обосновавшийся на дне бункера пришелец вполне мог закупорить все ходы, ведущие с поверхности к его логову. Могло случиться и по-другому: например, вместо люка колодец могла перекрывать железобетонная плита, или тот же люк запираться на внешний замок, или существовать иные способы защиты от несанкционированного проникновения в спецтоннель, предусмотренные военными строителями. Дмитрий заранее приготовился к такой ситуации и мысленно решил, что он будет делать, если на его пути к поверхности встанет непреодолимая преграда. Впрочем, вариантов поведения было немного, а по сути, всего один – спускаться обратно в коллектор и искать другой технологический колодец. И все-таки он продолжал надеяться, иначе вообще не было смысла затевать этот рискованный подъем.
Когда после очередного шага вскинутая вверх рука наткнулась на гладкую бетонную поверхность, Дмитрий едва не закричал от досады. Колодец заканчивался тупиком – не люком и не дверью, а замуровывающей его бетонной пробкой. Дмитрий смертельно устал и только поэтому сразу не полез обратно, хотя беспокойство за Ольгу гнало его вниз, а стал ощупывать запечатывающий колодец пласт бетона, хотя и не надеялся разбить его. Пробка над головой не походила на завал – уж слишком ровной была ее поверхность. Значит, это часть конструкции. Но зачем прорывать и бетонировать многометровый колодец, чтобы затем запечатывать его? Дмитрий опустил руку ниже и почти над самой скобой, за которую он держался локтем левой руки, обнаружил горизонтальную металлическую площадку с поручнями, довольно узкую, но вполне достаточную, чтобы на ней уместился один человек. Он сейчас же вскарабкался на нее – это оказалось проще, чем можно было ожидать. Не вставая с колен, да это было и невозможно из-за нависающего над головой бетонного свода, Дмитрий осмотрелся по сторонам. Здесь было почти так же темно, как внутри колодца. Почти! Но не так. И уже вне всякого сомнения тянуло сквозняком. Долгожданная земная поверхность, в реальность которой в логове пришельца верилось с трудом, была совсем рядом. Дмитрий чуть подвинулся вперед, но уперся в железную дверь. Толкнул ее, но дверь не поддалась. Заперта, промелькнула в мозгу ужасная мысль. Но сейчас, когда свобода была так близка, он просто не мог сдаться. К удивлению Дмитрия, замочной скважины на двери не оказалось. На месте замка располагалась короткая поворотная ручка. Он повернул ее, и… дверь открылась.
Дмитрий сейчас же зажмурился, чтобы уберечь глаза от солнечного света. Но предосторожность оказалась напрасной – земной мир погрузился во тьму. Дмитрий с ужасом уставился на выступающие из мрака замшелые валуны, покрытые лохматыми шапками белой пены, и темнеющие за ними сосны с лохмотьями той же пены на разлапистых ветвях, потом поднял голову к небу и, лишь увидев на черном фоне яркие искры звезд, понял, что выбрался на поверхность ночью. В покрывающей землю и деревья пене тоже было что-то знакомое. Дмитрий зачерпнул ее и, ощутив приятную прохладу и капли талой воды на руке, с облегчением понял, что держит в ладони обыкновенный снег. Первый снег этой осени, укрывший землю после ночного снегопада.
Дмитрий долго тер снегом лицо, смывая с себя грязь и ужас подземелья, потом вспомнил про данное Ольге обещание и достал из кармана ее коммуникатор. Он наизусть помнил полученные от нее инструкции, тем не менее ужасно волновался, обращаясь с незнакомым прибором. В какой-то момент даже промелькнула мысль, что у него ничего не выйдет. Но все получилось с первого раза. Настроенный коммуникатор сразу поймал спутник, и уже через несколько секунд Дмитрий отправил в эфир составленное Ольгой сообщение. Сразу захотелось тут же, немедленно сообщить ей об этом. Он сомневался, что Ольга услышит его, тем не менее втиснулся обратно в дверь колодца и, свесившись вниз, прокричал:
– Оля! Я на поверхности! Все в порядке! Твое сообщение уже ушло в Москву!
Молчание.
– Оля! Ты слышишь меня?!
Несколько секунд стояла тишина, а потом из глубины колодца донесся усиленный эхом ее слабый голос:
– Слышу. Спасибо тебе.
Она снова замолчала, а Дмитрию показалось, что он слышит ее рыдания.
– Сейчас я спущусь к тебе! – крикнул он ей в ответ. – Только возьму в лагере необходимое снаряжение, какую-нибудь еду и спущусь.
Лагерь разведгруппы, устроенный в жилом вагончике, должен был располагаться где-то неподалеку. Однако окружающая местность выглядела совершенно незнакомой. Дмитрий отлично помнил, что на территории «Хрустального неба» не было ни сосновой рощи, ни тем более россыпи гигантских валунов, среди которых располагался незаметный вход в колодец, из которого он выбрался на поверхность. Значит, он оказался за охранным периметром. В какой стороне тогда «Хрустальное небо»? Дмитрий взобрался на камни – самый крупный из них оказался размером с небольшую скалу – и еще раз внимательно осмотрелся вокруг. Темнота и прошедший ночью снегопад мешали ориентации: скрытые снегом детали местности сливались между собой, но защищающий вход в подземный бункер насыпной курган был виден и в темноте. Даже после гибели пришельца он выглядел мрачно и угрожающе. Хотя, может быть, все дело было в связанных с ним воспоминаниях о пережитом подземном кошмаре. Как бы там ни было, Дмитрию не хотелось возвращаться к кургану. К счастью, выбранный для лагеря жилой вагончик находился в стороне от кургана.
