Дмитрий Манасыпов - Питерская Зона. Запас удачи
Обзор книги Дмитрий Манасыпов - Питерская Зона. Запас удачи
Дмитрий Манасыпов
Питерская Зона. Запас удачи
© Д. Манасыпов, 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
* * *Не теряя ни минуты, беги.
Не замечая преград и препятствий.
Расправив крылья, лети
В погоне за счастьем!
Пролог
Патронов – хрен да маленько. Дырка в боку. Сдохшая электроника. И осторожный падальщик за спиной. Красота, короче.
Костоглод не отставал. Прятался за перекошенными стенами завалившихся двухэтажек. Шелестел мусором и ветками, принесенными ветром со стороны рощицы. Изредка что-то бормотал под нос сумасшедшим истеричным шепотком и прихохатывал.
В другое время Бек сам с удовольствием посмеялся бы над мутантом. Обозвал как-нибудь обидно и крайне люто, швырнул вон той бутылкой из-под «Смирновской», выгнал из-за развалин. И расстрелял, кромсая пулями до жути крепкие кости и эластичные бугры мышц на груди, не целясь в непробиваемый нарост на голове. И потом поржал бы над падальщиком от души.
Ага, так бы и поступил… Имея в подсумках нормальный запас патронов и не подволакивая ногу, растянутую в колене. Сейчас было не до смеха.
– Ехал грека через реку… – Бек прислонился к торчавшему посреди улочки остатку столба чуть передохнуть, – видит грека, а в реке радиоактивный сом…
Костоглод, шумнув за углом краснокирпичной стены, издевательски заухал. Еще бы эта скотина не ухала так радостно, да-да. Вот он, выдохшийся человек, готовый обед на пару дней вперед. Прямо перед ним. Бек скрипнул зубами, рассмотрев между стеной и невысоким заборчиком тварь. Вот сучье вымя…
Большой темный глаз мутанта несколько раз сморгнул, погоняв широкое белесое веко. Дырки разодранного профнастила хватало ровно на посмотреть. Не боялся, сволочь, понимал, что не станет человек стрелять. Толку, когда патронов раз-два – и обчелся? Сволочная жизнь и сволочная натура, твою мать. Чья натура? Да уж точно того выродка, что из научного любопытства слепил первых предков вот этого хихикающего чуда.
Костоглод, косясь на Бека через дырку, нервно шуршал. Это они умеют, это им ороговевшие широкие пальцы позволяют. Роют, прям на загляденье, землю всеми четырьмя конечностями. А когда не роют, просто шуршат, нагоняя страха. Куда уж больше, когда ты практически не вооружен?
Бек до мурашек ненавидел костоглодов. Нет, ясное дело, прочих местных тоже не любил. Но тут у него случилась особая любовь. Бек ненавидел падальщиков, широких, коротких, бурых с проплешинами, жрущих все попало и с удовольствием добивающих раненых людей. Бек твердо верил: добивают они жестоко не по своей звериной природе. Не-не. А специально, растягивая мучения живого еще человека так, чтобы тот мучился дольше. Так что сложно не понять, любил их той самой особой любовью. Нежно и трепетно жег найденные гнезда с мелкими, отстреливал лапы взрослым, оставляя подыхать в самых неожиданных местах с самыми негаданными соседями. Вроде кислотниц или Прыгающей Смерти.
Но то ладно, было, да быльем поросло. На повестке дня – выжить здесь и сейчас.
Бек отлепился от столба, прижал руку к пробитому боку. Ранение сквозное, кровь остановилась. Серьезного ничего не задето, идти можно. Шатает? Да еще как, но не впервой, справится. Лишь бы добраться до нейтральной земли и схрона. Понять бы еще, где он точно? В смысле – и схрон, и сам Бек.
После последнего буйства, что вышло переждать в подвале бывшего склада, электроника сдохла. Напрочь, то есть полностью, то есть совсем. КПК молчал и тоскливо посматривал непроницаемо-матовым экраном. Хорошо хоть, что Бек как по наитию отправил нужное сообщение, завязав его на сигнал патрульной «вертушки», проходившей над ним незадолго до того, как все вокруг накрыло. И закрутил в капсулу пластик с координатами Клондайка.
Бумажная военная карта, закатанная в пластик, с пометками о неподвижных аномалиях… приказала долго жить вместе с рюкзаком во время бегства. Ее просто-напросто растворило в «чертовом киселе», когда Бек, упав, зацепил его подсумком. Пришлось отстегивать всю сбрую и сбрасывать. Вариться заживо, наблюдая, как собственное тело превращается в серо-красный студень, ему не хотелось.
– Прррааамирррать! – довольно сообщил костоглод через покосившийся забор со слезающими пластами когда-то синей краски. – Хвааабеггть!
Бек вздохнул и все-таки потратил на скотину пару пуль. Из оставшихся пятнадцати. «Чёртов кисель» лишил его не только карты, фляги с водой, еды и рулона туалетной бумаги. Он оставил его без дополнительных магазинов.
Пули стукнули аккурат по брусьям, державшим профилированные листы. Гулко, заметно выбив щепочки и даже засохшую грязь. И без результата.
– Мудддкбля! – хихикнул костглод, заодно рыгнув. – Убю!
Убилка не отросла! Бек заприметил впереди совсем развалившуюся хибарку и быстро заковылял к ней. Пора менять баллон с дыхательной смесью. Он и так уже последние десять минут старался дышать через раз. Тем более что рыжий туман пока и не думал рассеиваться.
Опасный момент. Еще б не опасный. Вот поэтому и нужна высота. Заодно и оглядится. Зачем высота? Смешной вопрос. Чтобы костоглод, уверенно пасущий Бека, не смог рвануть напрямую, раскидав остатки забора и еле держащийся кирпич, пока щелкают крепления шланга и баллонов. Накоротке с живучей полуразумной сволочью, не имея преимущества в виде большего калибра и патронов… справиться тяжело. Костоглоды стартуют с места так резво… камеры ученых не успевают засечь.
Рыжий туман стелился над землей – где-то гуще, где-то жиже. Выбрасывал длинные полупрозрачные усы, щупал, искал. Поговаривали, что туман – это остатки топлива. Мол, испаряются, туда-сюда. Вот только может топливо шарить вокруг себя в газообразном состоянии? Вот-вот, точно не может. А если его вдохнуть… ай-ай-ай, горе-беда-наказание просто. Вместо живого организма натыкаешься на сухую колоду, отдаленно похожую на кого-то дышавшего воздухом.
Бек, спиной отступая к нужному кирпичному огрызку, нащупал пяткой подъем. Так… если взобраться сразу, костоглод за ним не рванет. Тварь все-таки умна… на его голову. Раз, два… он смог. Бек оседлал крошащийся, но удобный кусок, сел ровнее и передвинул баллон ближе.
В наушнике, соединенном с датчиком баллона, не просто пикало. Пищало, разрывая перепонку. Бек сильнее вдохнул остаток смеси, щелкнул предохранителем, отсоединил крепежные рамки, осторожно положив баллон рядом. Выбрасывать или оставлять? Нет уж, впереди долгий путь. И лучше разрядить немалым куском металла «микроволновку» или «бенгалку», чем потом искать что-то рядом.
Костоглод недовольно заворчал. Умная сволочь понимала, что добыча потихоньку уходит. Бек прикинул варианты ее прорыва к его грешному телу, довольно хмыкнул. Либо вываливаться через окна, либо пробегать дальше, а это метров десять. Ему хватит оглядеться. Жаль, маску не снять, а встроенный визор помер вместе с КПК и часами-компасом. Ну, ничего, попробуем дедовским способом, на глазок, разобраться с ситуацией. Встать, ладонь козырьком к глазам, аки капитан корабля, и…
Так… однако… твою мать… и даже больше!
Беку ужасно хотелось сплюнуть. Просто очень. Но маску, глядя на живой рыже-дымчатый ковер, ворочавший внизу лоскутами и закипающий легкими водоворотами, снял бы только идиот. Клинический. Бек себя таким никогда не считал.
Он вышел совсем не туда. До Периметра недалеко, верно, но «недалеко» – это где-то километр с лишним, если не два. Но это не самое главное. Справа-слева остатки старого района. Сплошь рухнувшие малоэтажки, торчащие обломками зубов, кучи битого кирпича, сломанных деревянных рам с гвоздями, битый шифер, острые куски кровли. И остатки заборов, деревьев, крыши редких сгнивших малолитражек. А впереди пустырь. Везде пустырь. Пустырь, заросший сухостоем, борщевиком, крапивой и прочей травой-муравой-лебедой высотой по пояс. И открытого чернозема видно немного. Чуток у самых зарослей. М-да… Дерьмо – так полностью. Чуть не по самую макушку.
Понятно, чего костоглод тащится так долго. Дело не в том, что интеллект у пальцерогого вырос до состояния «а посчитаю патроны у вкусного сталкера». Фигушки. Тварь просто знает свою охотничью территорию. И понимает, что если в него не палят сразу, то на открытом пространстве свое возьмет. Как пить дать возьмет. Гнида полугнилая. Сволочь зоновыкидышная.
– Хчуестть… – сообщил возившийся все там же костоглод. – Голллднааа. Нмням.
Бек вздохнул. Ну, что поделать? Придется прорываться как есть. Десять-одиннадцать патронов, обойма в «Ярыге» и запасной нож. Небольшой, не рабочий. Рабочим он срезал амуницию и кусок защитного слоя костюма, когда чертов кисель вовсю переваривал его ткань. Понятное дело, что нож пришлось выкинуть.
