Михаил Михеев - Изгнанники
В роли секунданта Джораева пришлось выступать самому Соломину, хотя, узнав о происходящем, из города примчались еще несколько человек. Однако они прибыли слишком поздно, все уже было решено. Секундантом задиристого офицера вызвался быть один из его товарищей, хотя в этом виде дуэлей роль секундантов была, скорее, номинальной.
Джораев был абсолютно спокоен - уж он-то мог быть уверенным в себе. Его противник, напротив, нервничал - до него, похоже, дошло, как он вляпался, но сдавать назад было поздно. Дуэльный кодекс - штука серьезная, думать надо до того, как он пришел в действие, после вызова же можно, конечно, отменить поединок, но клеймо труса и конец карьере будут наградой отказавшемуся от боя. Конечно, случались и прецеденты, когда отказ не портил репутации, но сейчас был явно не тот случай.
Результат был неожиданным, хотя и закономерным. Все ожидали хотя бы короткой перестрелки, но камеры наблюдения показали лишь, как оба дуэлянта одновременно шагнули каждый в свою дверь, после чего Джораев одним плавным, текучим движением скользнул влево, одновременно его пистолет дважды выплюнул короткие, почти незаметные даже в полумраке склада струйки пламени, и на этом, собственно, все и закончилось. Обе пули ударили его противника в грудь и отшвырнули назад. Пистолет к его конвульсивно дернувшейся руке выстрелил, однако толку от этого не было никакого - пуля ушла в потолок. На том, собственно, дуэль и закончилась.
Пять минут спустя, когда незадачливого дуэлянта унесли в реанимацию, обе группы поддержки отправились в тот же бар, с которого все и началось, уселись в разных углах и принялись активно принимать на грудь, поглядывая настороженно на своих визави. Настроение что у проигравшей стороны, что у победителей было гаже некуда, и ничего в том удивительного найти не удалось бы даже под микроскопом. Русские, вполне нормальные, не бандиты какие-нибудь, а офицеры, поднявшие друг на друга руку - это никак не могло добавить им всем настроения. И Соломин понимал, что, хотя его человек со всех точек зрения был прав, любви к ним происшедшее не добавит. А это значит, что как только корабли будут готовы к старту, лучше немедленно покинуть гостеприимную планету и минимум с полгода на ней не появляться. Конечно, сделать им ничего не сделают, но и глаза людям лучше не мозолить, пускай все немного забудется. В общем, паршивая ситуация.
Немудрено, что, как только появилась, наконец, возможность для старта, Соломин и его спутники немедленно отправились на свой корабль, откуда не вылезали больше до самого конца ремонта. Пасынков, правда, все равно прилетел в гости, как обещал, и они с Соломиным славно посидели, но все равно капитан не стал отменять своего приказа, что экипажем было встречено без восторга, но с пониманием. Да и недолго все было - ремонт подходил к концу, и уже через неделю все корабли были готовы к старту.
Самым большим минусом было то, что корабли-то оказались готовы, а вот обещанного пополнения как не было, так и нет. Соломин несколько раз связывался с Петровым, но тот "кормил его завтраками", и лишь когда капитан сорвался и высказал, не стесняясь в выражениях, все, что думает по поводу этой ситуации, тот со вздохом объяснил проблему.
Бюрократия непобедима. В Российской империи, благодаря сильной центральной власти и упрощению, благодаря этому, многих процессов бюрократов было несколько меньше, чем в большинстве стран. В свое время была затрачена масса усилий по снижению количества чиновников, но, увы, они во все времена плодились, как мухи, и в результате иногда их деятельность создавала проблемы. Сейчас была как раз такая ситуация - нет, корабль с новобранцами придет, но насколько затянется этот процесс, было совершенно неясно.
Соломину оставалось лишь выругаться сквозь зубы. К счастью, буквально на следующий день после этого разговора пришел первый корабль с пополнением - тех, которые не "сидельцы", а просто авантюристы, отправили отдельно. Благодаря этому пополнению удалось заткнуть дыры в штатном расписании, сформировать экипажи для эсминцев и даже выделить отдельную группу для пополнения экипажа "Альбатроса", но ситуацию с десантниками это не улучшило, а, скорее, даже ухудшило - часть десантников, имеющих соответствующую подготовку, перевели в летный состав. В результате сейчас имелись полноценные экипажи для космических походов и боя, но не было возможности провести намеченную операцию. Кроме того, все еще не прибыли обещанные Петровым врачи и лекарства. Кстати, транспортные корабли для их перевозки, как оказалось, не требовались - рассчитав необходимые объемы, выяснилось, что и людей, и груз можно легко разместить на собственных кораблях, что сразу снимало массу проблем.
В день, когда "Эскалибур" вышел из дока, Соломин испытал чувство законной гордости. Красавец, ничего не скажешь, и архаичные обводы ничуть его не портили - напротив, придавали особое очарование. Внушительно и неторопливо пройдя мимо в изобилии суетившейся вокруг мелюзги, линейный крейсер-исполин лег в дрейф на отведенной ему орбите, рядом с эсминцами, вышедшими на пару часов раньше. Теперь, после модернизации, боевая мощь и скорость корабля значительно увеличились, это была уже сила, с которой пришлось бы считаться кому угодно. Оставались ходовые испытания - и все, можно стартовать.
В этот день у Соломина состоялись три разговора, и все важные. Вначале он встретился с Воропаевым - пригласил старого товарища отпраздновать событие. Ну и заодно обсудили создание фирмы - Воропаев был не против, но не хотел светиться. Договорились о привлечении человека со стороны, при условии, что Воропаев за него ручается. Ничего неожиданного для Соломина в таком раскладе не было, и потому он согласился без особых нравственных терзаний.
Второй разговор касался только его самого. Ближе к вечеру он вызвал к себе Бьянку, приказав прихватить кофе. Не без основания Соломин предполагал, что в неформальной обстановке утрясти проблему будет легче. Так и получилось.
- ...в общем, девочка, слушай мой приказ, который, если ты помнишь устав, не обсуждается. Через три месяца я списываю тебя "на берег".
Сказать, что Бьянка была ошарашена - значит, ничего не сказать. Во всяком случае, слезы на глазах появились. Соломин смотрел холодно и спокойно, а потом негромко сказал:
- Хорош плакать. Жизнь только начинается.
- Я вам надоела?
- Нет. Как раз поэтому я и решил так поступить. Слезы-сопли отставить, слушай сюда. То, что я отправляю тебя с корабля, не значит, что я не хочу тебя на корабле видеть. Ты полезный член экипажа, да и твое ко мне отношение разве что слепой не заметит. Но что дальше?
- Я...
- Помолчи, пожалуйста, это был риторический вопрос. Расклады просты - сейчас ты помогаешь коку, выполняешь кое-какие простые работы. Ты собираешься заниматься этим до старости? Очень сомневаюсь, что это предел твоих мечтаний. Что же касается чувств, то, извини, все это проходящее. Даже если ты чего-то добьешься, в чем лично я сомневаюсь, то что дальше? Хочешь, скажу?
- Если можно, - девушка, похоже, овладела собой.
- Образования у тебя никакого и круг интересов, по сравнению с моим, достаточно узок. Это не показатель твоего ума или его отсутствия - это всего лишь разница в возрасте и все том же образовании. Понимаешь, свежесть впечатлений уйдет, потом останутся взаимное уважение и общие интересы. Насчет уважения не знаю, а вот с интересами проблемы будут наверняка. Поэтому я и затеял этот разговор - с возрастом мы ничего сделать не можем, а вот с образованием ситуацию поправить реально. В общем, я хочу отправить тебя учиться. Договориться у меня получилось - тебя без экзаменов примут в военное училище, не элитное, но вполне приличного уровня, где ты пройдешь подготовку согласно своим способностям. Кем станешь - не знаю, может, штурманом, может, артиллеристом, механиком, десантником... Вариантов много. Главное, ты вернешься равной среди равных, вот тогда можно будет обсуждать дальнейшие планы. Будет тяжело, и вылететь из этого училища ты сможешь запросто - у тебя три месяца на подготовку, ребята подтянут тебя по общеобразовательным дисциплинам, если что, я тоже помогу, а остальное зависит исключительно от тебя. Справишься - молодец, нет - лучше не возвращайся. И поверь, ничего запредельного там не будет - женщин в нашем флоте немного, но они есть, и как-то ведь справлялись, так что захочешь - и все у тебя получится. Как, согласна?
Бьянка медленно наклонила голову, соглашаясь. Соломин чуть натянуто усмехнулся:
- Ну и ладушки. А теперь спать. Со стола я сам приберу.
Когда Бьянка ушла, капитан несколько минут сидел неподвижно, размышляя, правильно ли он поступил. Потом зло махнул головой: что сделано - то сделано, и нечего больше думать. Скорее всего, девушка никогда не вернется на его корабль, и с какой-то стороны это очень неплохо. Хотя, конечно, и жаль - он успел к ней привыкнуть.
