Альфред Ван Вогт - Есть упоение в бою
Модиун удивленно их разглядывал, и, прежде чем он успел заговорить, человек-медведь весело произнес:
— Мы решили, что тебе захочется позавтракать вместе с нами…
От этих слов Модиуну стало как-то теплее. Ни секунды не колеблясь, он ответил согласием. Да и вообще, до прихода Судлил ему нечего было делать. Он, конечно, собирался поближе рассмотреть этот мир, поскольку ревнители чистоты проводимого опыта обязательно потребуют от него отчет, когда он вновь присоединится к человеческой расе. Впрочем, с осмотром мира можно и повременить. По крайней мере до завтра, подумал он, улыбнувшись.
Выйдя на крыльцо, он захлопнул за собой дверь и пожал протянутые ему руки людей-животных. Последним стоял Нэррл, который весело сказал:
— У нас ещё полным-полно времени. Заседание комитета возобновится не раньше одиннадцати.
Погода стояла прекрасная. При ходьбе Модиун глубоко вдыхал чистый и свежий воздух. Ничто его не беспокоило, и он непринужденно спросил:
— Как прошло вчерашнее заседание?
Ответом ему было общее негодующее ворчание.
— Эти люди-гиены просто отвратительны, — выразил общее мнение Доолдн.
Другие поддержали его, поскольку выяснилось, что им не дали возможности высказаться, ибо — видите ли! — они были не так одеты, как полагается. Они вынуждены были терять время, сидя среди публики, и выслушивать разного рода напыщенные благоглупости выступающих.
— Мы уверены, — раскатисто проговорил Доолдн, — что сегодня этому будет положен конец.
Сердито прищуренные глаза и пятнистый румянец на щеках свидетельствовали, что он очень рассержен.
Тут Модиун почувствовал жалость к своим спутникам, вспомнив слова нунули о том, что цели и маршрут космической экспедиции уже предопределены. Его как будто кто-то подтолкнул сказать:
— А почему бы мне не сходить с вами на это заседание?
Четверка с восторгом приняла это предложение.
— Хорошо было бы, если бы ты к тому же рассказал им о нунули, W заметил Айчдохз.
— Но в таком случае тебе следует переодеться, — проворчал Роозб. — Ты должен выглядеть так же, как и мы.
Позавтракав, они подобрали для Модиуна подходящую одежду, и он вместе с другими поспешил на улицу, где сновали автомашины. Свободная нашлась почти сразу, и они быстро заняли в ней места.
Целью их поездки оказалось высокое здание в центре города. Лифт поднял всю компанию на верхний этаж.
Когда они вышли в коридор, на лицах спутников Модиуна появилось несколько подобострастное выражение. Перед закрытой дверью стоял восьмифутовый человек-гиена, которого они попросили пропустить их в зал заседаний. Тот кивнул, потребовал соблюдать тишину и приоткрыл дверь так, чтобы они могли проходить по одному.
Модиун уселся в заднем ряду и стал разглядывать окружающих. Это были странные существа, не только звери, но и насекомые, конечно, не из числа носильщиков. Оказалось, что они здесь тоже для того, чтобы отстаивать свою точку зрения. Но поскольку Модиун не слишком вслушивался в их выступления, то не совсем понимал, чего они хотят.
Основное его внимание занимали люди-гиены. Как ни странно, но он чувствовал желание подойти к ним поближе. Однако ближе всех находились те, кто выступал, и тогда он тоже решил выступить. Кроме того, чтобы поближе рассмотреть людей-гиен, ему ещё хотелось оспорить их право принимать то или иное решение.
И вот, когда Нэррл, закончив свое страстное выступление, сошел с возвышения, Модиун поманил его рукой и шепотом сказал, что хочет, чтобы его внесли в список выступающих.
Выслушав его просьбу, человек-лиса выпрямился и довольно громко и удовлетворенно проговорил:
— Конечно, конечно. Мы внесем тебя в список выступающих. Мы хотим, чтобы ты рассказал о нунули.
Секретарь собрания повернулся на звук его голоса и резко постучал по столу, призывая к тишине и порядку.
Когда наконец Модиун оказался на трибуне, один из членов комитета вежливо спросил:
— Здесь сказано, что вы обезьяна. Разве это так? Я видел обезьян и считаю, что вы на них совсем не похожи.
— Видите ли, — ответил Модиун, — существует множество пород обезьян.
Он просто повторил довод, высказанный в свое время одним из его спутников во время первой совместной поездки.
— И какой же вы породы?
Модиун сделал вид, что не расслышал вопроса. Ему было просто интересно поближе рассмотреть животных, которые якобы правили Землей. Те, кого он видел возле столовой и в своей спальне, не являлись подходящими объектами для этого по причине болезненного состояния, в которое были им ввергнуты. Он с полным основанием полагал, что столь же трудно было бы изучить человека, страдающего артритом или желудочными коликами. Поэтому теперь он внимательно вглядывался в собеседника.
На первый взгляд этот образец напоминал обычного человека— животного, но при внимательном рассмотрении явно проглядывала разница. Форма головы оставалась как у гиены, но лицо было более тщательно проработано, чем у других животных. Кроме того, Модиуна поразило выражение превосходства на лицах людей-гиен. Явственно читалось, что они управляют планетой и потому считают себя много выше других.
У Модиуна тут же возникли вопросы: а известно ли им, что они являются агентами инопланетян? Сознательно ли заключили они союз с нунули? Однако в данной ситуации получить ответ на эти вопросы a{kn невозможно.
Мысли эти только мелькнули в голове Модиуна, и он решил вернуться к этому потом, а пока заняться настоящим положением вещей.
— Не могли бы вы процитировать мне указание человека, позволяющее людям-гиенам рассматривать вопросы, подобные тем, которыми вы сейчас занимаетесь?
Публика слегка задергалась, зашаркала ногами и зашепталась. Чтобы восстановить тишину, председательствующий громко застучал молоточком. Один из только что выступавших нахмурил брови и откинулся на спинку кресла. Потом, выпрямившись, заявил:
— Ваш вопрос не относится к тем, по которым комитет принимает решения. Мы действуем по уже существующим указаниям, и круг обсуждаемых вопросов ограничен. Вам этого достаточно?
Модиун вынужден был согласиться. Ему ведь было неважно, кому бросить вызов, поскольку он уже достаточно ясно понял, что перед ним второстепенные персонажи этой иерархии. Обращаться к ним было все равно что разговаривать с компьютером, в который заложена определенная, жестко ограниченная программа. В то же время он подумал, что выглядят эти люди-гиены вполне цивилизованно и порядочно.
— В таком случае, — заявил он, — я прекращаю свое выступление.
Когда он спускался в зал, человек-ягуар выкрикнул:
— Эй, а как же нунули?
Это было уже слишком для человека-гиены, и он яростно застучал по столу молоточком. Вбежали другие люди-гиены, одетые в форму. Зал заседаний освободили от публики, и было заявлено, что слушание продолжится в три часа дня.
Когда Модиун вместе с друзьями завернул за угол, направляясь к лифту, то заметил группу одетых в форму людей-гиен, которые перекрывали коридор впереди.
Присутствующие на заседании подходили к этому барьеру, что-то говорили, и их пропускали.
Пятеро друзей ждали своей очереди. Нэррл, стоявший впереди, обернувшись, сообщил:
— Они у каждого спрашивают имя и, получив ответ, пропускают…
Задававший вопросы человек-гиена с суровым лицом держал в руках какие-то бумаги. Когда Модиун произнес обезьяний вариант своего имени, офицер, глянув в бумаги, провозгласил официальным тоном, протягивая ему какой-то листок:
— Это вам.
— Мне? — удивленно спросил Модиун. — Но что это такое?
— Повестка.
— Повестка? — снова удивился Модиун.
— Да читайте же, и вы все поймете, — раздраженно заявил человек-гиена.
Он махнул рукой начальнику патруля, и тот скомандовал своим людям:
— Направо! Марш!
Звук их шагов быстро стих вдали.
Модиун стоял рядом с Роозбом, а остальные трое внимательно на них смотрели.
— Что это он тебе дал? — спросил Роозб.
— Повестку.
— Что?
Модиун молча протянул повестку человеку-медведю. Тот посмотрел на неё и вслух прочел:
— «Государство против Модиунна»…
Подняв голову, он взглянул на Модиуна и произнес:
— «Модиунн» — это ты. Здесь все ясно. А вот кто такой «государство» — непонятно.
Модиун не мог сдержать улыбку.
— Государство — это правительство…
Тут он замолчал, и улыбка его увяла, поскольку до него дошел смысл собственных слов.
— Полагаю, что речь идет об узурпировавших власть людях— гиенах…
Тут он заметил, что розовое лицо Доолдна исказила болезненная гримаса.
— А ведь ты, Модиунн, правильно говорил. Люди-гиены не имеют права решать, в каком направлении должен лететь космический корабль.
Тон его стал устрашающим, а челюсть странно задвигалась. Он даже скрипнул зубами.
