Альфред Ван Вогт - Есть упоение в бою
Ответ женщины-гиены был лаконичен и вежлив:
— Извините. Законы составляю не я.
Человек-тигр медленно выпрямился, несколько секунд простоял неподвижно, затем, крепко сжав челюсти, направился к выходу.
Стоящий впереди Модиуна человек-крыса пожал плечами и прошептал:
— Наверное, у него суровый приговор…
— А что он совершил? — осведомился Модиун.
Собеседник покачал головой.
— Это должно быть написано в повестке. Возможно, побил кого— нибудь. За это довольно сурово наказывают…
— Гм… — промычал Модиун. — А что совершили вы?
Казалось, человек-крыса поколебался, прежде чем ответить, потом выдавил:
— Украл…
— Как это украл? В этом мире и так все можно получить вполне свободно!
Он несколько удивился, видя реакцию человека-крысы, не сразу осознав, что своим восклицанием мог невольно обидеть собеседника. А тот действительно несколько раздраженным тоном заявил:
— Да уж поверьте! В этом нет ничего странного!
Проговорив это, он понял, что удивление Модиуна неподдельное, и, смягчившись, продолжал уже более спокойно:
— Это трудно сразу представить, но я начал кое-что замечать. Вот, например, вы и я, — в голосе его опять появились возмущенные нотки, — мы можем ездить на автомашинах по центральным улицам, а если нужно попасть на какую-нибудь второстепенную, то выходим из машины и топаем пешком или пользуемся движущимся тротуаром.
— Ну и что же здесь такого? — спокойно осведомился Модиун. — Ведь идти-то приходится лишь сотню-другую ярдов…
На узком лице человека-крысы забрезжила улыбка превосходства.
— Просто я обратил внимание, что люди-гиены пользуются специальными машинами, которые доставляют их на любую, даже самую маленькую, улочку… Вот я и решил, что этим правом должны пользоваться все. Тогда я уселся в одну из таких машин и поехал к себе домой. Поэтому-то я попал сюда.
Пока они разговаривали, очередь постепенно продвигалась вперед. Определив, что первым теперь является то ли человек— крокодил, то ли другая подобная рептилия с длинным, ничего не выражающим лицом, Модиун снова обратился к человеку-крысе:
— Ну и как же вас поймали?
— Эта машина оказалось связанной с особым компьютером, который и направил ко мне патрульного, — в сердцах пробормотал человек-крыса. — Патрульный, человек-гиена, тут же передал мне повестку с вызовом в суд на сегодня. И вот я здесь.
— Но это не очень похоже на судебное заседание, — усомнился Модиун, когда следующий в очереди получил свой приговор и, оскалив кроличьи зубы, шмыгнул за дверь.
Смысл сказанного, казалось, не дошел до человека-крысы.
— А-а! — махнул он рукой. — Суд есть суд!
Однако Модиун так не считал.
Тем не менее человек-крыса философски добавил:
— Нам с вами просто не повезло, вот потому-то мы и здесь!
Наконец от окошечка стал отходить четвертый.
— Я лучше повернусь, — торопливо проговорил человек-крыса, — а то ещё мое поведение расценят как неуважение к суду…
— Как вас зовут? — быстро спросил Модиун.
Крысу звали Банлт, жил он в Халли, имел жену и троих детей, и ему захотелось узнать, зачем это понадобилось Модиуну.
— Видите ли, в этом не так уж плохо устроенном мире, — сказал Модиун, — вы не захотели пройти лишнюю сотню ярдов и потому совершили кражу. Мне хотелось бы понять вашу философию…
Но Банлт уже больше не слушал его, он получил свой приговор…
Когда человек-крыса взглянул на свой листок, на лице его появилось напряженно-недоверчивое выражение. Уходил он каким-то ошеломленным. Модиун решил было отправиться за ним, но тут понял, что подошла его очередь. Он протянул повестку в окошечко и с живейшим интересом наблюдал, как женщина-гиена печатает на карточке номер его повестки, пользуясь стоящей справа от неё машинкой. Затем из щели машинки выползла и упала бумага. Модиун взял её и с любопытством прочел: «Наказание: двадцать дней домашнего ареста. Разрешается: трижды по часу находиться вне квартиры для приема пищи».
Поразившись, он наклонился к женщине-гиене и сказал:
— Все это мне кажется нелогичным. Получается, что я, незаконно заняв квартиру, приговариваюсь к домашнему аресту в ней же. Выходит, что мое нахождение в этой квартире теперь явится законным. Могу ли я обсудить с кем-либо этот вопрос?
— Пожалуйста, не задерживайте очередь. Задайте свой вопрос секретарю суда.
Разговаривая с ней, Модиун краем глаза следил за тем, как уходит Банлт, получивший свой «приговор», а ему очень хотелось задать человеку-крысе кое-какие вопросы. Он выскочил в коридор, но нового знакомого уже нигде не было.
Покачав головой, как это иногда делал Роозб, Модиун хотел вернуться, но путь ему преградил чиновник по повесткам.
— Для того чтобы войти в зал, вы должны иметь повестку, сэр, — вежливо проговорил он.
Модиун объяснил, что с ним произошло, и показал приговор.
Страж, поскольку он на самом деле таковым и являлся, покачал головой.
— Извините, инструкция запрещает пропускать лиц, не имеющих повестки.
— Ну ладно, — вздохнул человек и, отступив назад, подумал про себя: «После всего случившегося этот суд — просто пародия на судопроизводство. Стоит ли беспокоиться о нелогичности частностей, если несправедлива вся процедура в целом».
Тем не менее кое-какие детали продолжали его интриговать, и он спросил вслух:
— Не могли бы вы мне сказать, какого рода приговоры выносятся здесь? Ну, например, что получил человек-крыса, который был передо мной? Какое наказание объявлено ему? За кражу автомобиля…
Страж сурово на него воззрился.
— Сэр! Те из нас, кто обладает судебной властью, — милосердны. И потому вынесенный приговор известен только тому, кому он предназначен.
— Но я не вижу необходимости хранить тайну для человека, который наказан несправедливо, — запротестовал Модиун.
Страж оставался спокоен и равнодушен.
— Проходите. Вы мешаете работе суда.
Действительно, в это время уже подошел ещё один человек— животное с повесткой, и Модиун отступил.
Нерешительно постояв на месте, Модиун повернулся и пошел домой.
Суд вынес приговор, и теперь он должен отбывать «наказание». По крайней мере до тех пор, пока прибудет Судлил.
* * *Увидев стоящую у кустов женщину, Модиун резко затормозил, выскочил из машины и побежал, поскольку опаздывал и чувствовал себя виноватым. Из отпущенного ему на обед времени оставалось не так уж много. Поэтому вперед и скорее! Нужно посадить её в машину и отвезти в город.
Размышляя таким образом, он уже почти приблизился к кустам, как вдруг заметил Экета. Ученый-насекомое был уже ярдах в ста пятидесяти и готовился перебраться за барьер.
Это кое о чем напомнило Модиуну, и он послал приветствие на длине излучаемых насекомым волн… Экет тут же вежливо ответил. Потом Модиун передал ему сообщение, предназначенное другим людям.
В своем мысленном отчете он кратко изложил то, что обнаружил. В частности, сообщил об изменениях в программе, заложенной в компьютер, о новом статусе людей-гиен и завоевании Земли нунули по указанию некоего далекого и непонятного комитета.
В заключение передал:
«Поскольку Судлил и я сам вынуждены будем ещё три года находиться в зависимости от наших физических тел, полагаю, что вы согласитесь предоставить нам право самим принимать решения в соответствии со складывающейся обстановкой».
Сообщение его было коротким, и его очень волновало то, что он не совсем четко описал обстановку, которая в целом не была ему подконтрольна. Беспокоило его также сомнение, пожелает ли Судлил помочь ему разрешить возникающие проблемы.
Впрочем, волнения его тут же исчезли, и все пришло в норму. Ибо… велика ли важность всего происходящего?
Что могли сделать эти нунули, выступив против людей, против настоящих людей? Да в сущности ничего.
Размышляя так, он стал осматриваться и вдруг замер.
Судлил стояла у самой обочины дороги и внимательно рассматривала бесконечный транспортный поток. От него она находилась ярдах в тридцати и, казалось, чувствовала его присутствие. Когда Модиун двинулся к ней, она тут же к нему повернулась. Причем повернулась мгновенно, что удивило его.
Она была очень живая и подвижная! Поразительно! А улыбка её прямо-таки светилась.
Одета Судлил была довольно свободно — брюки и рубашка. Золотой поток волос падал на плечи. Голубые глаза, казалось, излучали свет. Губы полуоткрыты, и вообще она была такая… такая… Какая? Трудно даже выразить.
Во всяком случае, Модиун сейчас этого сделать не мог. Он никогда раньше не видел женщину нормального роста и обличия. Неожиданным это оказалось для него ещё и потому, что несколько недель назад она была совсем маленькая. К тому же выглядела довольно-таки хмурой и медлительной, что Дода связывал с ускоренным ростом клеток под воздействием разного рода препаратов.
