Дэвид Хэгберг - Терминатор 3: Восстание машин
Она одним глазом посмотрела в зеркало заднего вида, датчики просканировали и оценили транспортное средство как автомобиль Лос-Анджелесской полиции. Засверкали белые и красные огни, сирена прогудела несколько раз.
Они ее преследовали.
— Водитель серебристого «лексуса»! Немедленно сбавьте скорость и съезжайте на обочину, — прогремел из динамика усиленный голос патрульного офицера. — Тормозите, сейчас же!
Т-Икс менее секунды раздумывала над ситуацией и резко затормозила перед зданием, похожим на офисный центр с высоким железным забором, ярко окрашенным граффити.
В конце квартала висел огромный, отлично освещенный рекламный баннер «Викториас Сикрет», изображавший симпатичную модель с широкой белозубой улыбкой, в очень откровенном лифчике и крошечных трусиках.
Офицер-одиночка вышел из патрульной машины и направился к автомобилю Т-Икс. Этакий здоровяк с квадратной челюстью и короткими волосами.
Т-Икс осведомлена, какой посыл должен нести баннер «Викториас сикрет», и ей прекрасно известно о межполовых отношениях у людей.
Она сжала плечи и мышцы спины, похотливо выпячивая грудь, повернула голову и улыбнулась подошедшему полицейскому.
— Добрый вечер, офицер, — поздоровалась она.
Его глаза буквально прилипли к ее груди. — Кхм, леди. Вы хоть понимаете, на какой скорости ехали?
— Сто тридцать две целых, сорок пять сотых километров в час, — сообщила Т-Икс.
Коп не смог сдержать улыбку. Эту байку можно смело рассказывать коллегам. Боже, ну и фигурка у нее! — Здесь ограничение в пятьдесят километров в час, — он открыл блокнот со штрафными квитанциями, но тут же захлопнул. Разве можно штрафовать совершенство? — Вообще-то я должен выписать Вам штраф…
Т-Икс взглянула на блестящую кожаную кобуру на поясе полицейского, определив оружие как «зиг-зауэр п226» с пятнадцатизарядным магазином. Пистолет длиной в сто девяносто шесть миллиметров весом в семьсот пятьдесят граммов без патронов. В магазине девятимиллиметровые патроны «парабеллум» с начальной скоростью 335 метров секунду.
Она лучезарно улыбнулась полицейскому, на именной табличке которого значилось БАРНС.
— Мне нравится Ваш пистолет.
Глава 5
Он угробил мотоцикл. На этот раз окончательно. Рама погнулась, бензобак пробит, корпус двигателя покрылся трещинами после столкновения с валуном, а оба колеса свернулись в кренделя.
Во время поездки через долину в задней части грузовика у Джона Коннора было много времени, чтобы жалеть себя и винить за собственную глупость.
Он знал, что мать сказала бы на этот счет; она всегда говорила: мы сами творим судьбу, а не она творит нас. Он сам спровоцировал аварию, больше виновных нет.
Любой ее любовник-байкер рассмеялся бы, похлопал по плечу, протянул бутылку текилы и сказал: «В следующий раз, когда помчишься куда-нибудь посреди ночи, надень парашют». Или: «Этот огромный, плохой олень надрал тебе задницу, малыш?».
Никто из них не одобрил бы его действия, но все с неохотой признали бы, что у него есть cojones для такого трюка и он чертовски везуч, если выжил.
* * *Вещи из мешков разлетелись по половине склона приокеанского холма. Он потратил два часа, чтобы собрать большую часть из них, борясь с болью, и вернуться на шоссе.
Лишь минуту занял осмотр мотоцикла и осознание факта, что тот ремонту не подлежит. Возможно, некоторые части можно и оставить, но у него не было инструментов и фонарика, а самое главное — желания таскать с собой кучу бесполезного железа.
Неважно, яйца или глупость привели его к выполнению трюка, но он задался вопросом: зачем ему сказочно повезло? Если в жизни нет смысла, зачем вообще жить?
Эта тема постоянно крутилась в мозгу. Может, ему дается шанс что-то предпринять?
«Смирись или заткнись», сказала ему однажды приемная мать, когда настоящая мать находилась в психушке «Пескадеро».
Первым транспортным средством, проехавшим мимо, оказался грузовичок с десятком пьяных и веселых рабочих-мексиканцев, распевающих песни.
Они возвращались с вечеринки и направлялись в ночлежку неподалеку от Ван-Найс. Никто из них не заметил, что Джон попал в аварию, его руки в ссадинах, джинсы порваны и кровь сочится из длинной раны на ноге.
Неважно, что пиво теплое как моча, а текила такая дешевая, что керосин казался вкуснее. Они готовы поделиться.
У них нет вопросов, кем они являются и как складывается их жизнь. Они никогда не питали иллюзий насчет мирового лидерства. И вряд ли они стали бы мишенью машин, отправленных убивать.
Они ехали по шоссе 101, когда Коннор отбросил угрюмые мысли и увидел, где находится.
Район был рабочим. Они проехали мимо небольшого банка и супермаркета, а в конце квартала рядом с территорией, похожей на стройплощадку — там было много тяжелой строительной техники, находилась ветеринарная клиника.
Джон согнул ногу, затекшую от долгого сидения, и кровь снова засочилась из раны. Он нуждался в помощи, но не хотел обращаться в отделение неотложной помощи больницы. Там зададут слишком много вопросов. И ладно бы простых вопросов, но объявятся полицейские и начнут допрашивать. А у него нет ни постоянного адреса, ни денег, даже нормальных документов и то нет. Он никогда не брал кредит и не оформлял кредитную карту. Никогда не покупал дом. Он вообще ничем не владел, кроме мотоцикла, который купил у байкера, нуждавшегося в деньгах на наркотики. Если копы начнут копать, кто он, у него возникнут крупные неприятности.
Он поднялся и постучал по крыше кабины. Водитель высунул голову из окна и посмотрел на Джона.
— Que?
— Высади меня здесь, — крикнул Джон.
— Si, si, — закивал водитель и остановился, наехав на бордюр и съехав с него. Все засмеялись. Им это показалось очень веселым.
На здании висела табличка «СДАЕТСЯ В АРЕНДУ», а за забором из сетки-рабицы стоял огромный желтый автокран с массивной телескопической стрелой, зафиксированной над кабиной, словно танковая пушка.
Через дорогу находилось небольшое здание со стеклянным фасадом, освещенное лишь уличным фонарем. Над дверями красовалась вывеска ВЕТЕРИНАРНАЯ КЛИНИКА.
Коннор сгреб пожитки и мучительно спрыгнул с кузова грузовичка.
— Gracias, — поблагодарил он водителя и помахал на прощание.
— Si, si — повторил водитель и помахал в ответ. Потом грузовик отъехал, подняв облако пыли и оставив Коннора одиноким посреди улицы.
Никакого движения на дороге, и с отъездом грузовика ночь стала очень тихой.
Коннор прохромал через дорогу и заглянул через передние окна в темную приемную ветеринарной клиники. Маловероятно, что здесь работает ночной сторож, но осторожность никогда не вредит.
Он обошел здание до задней погрузочной зоны. Небольшое оконце вело в питомник, где животных оставляют на ночь для продолжительного лечения.
Он вытащил полотенце из мешка, обернул им руку и разбил стекло.
Тут же залаяли и зарычали крупные собаки, маленькие затявкали и заскулили.
— Тссс, ребята, все нормально, — попытался успокоить их Коннор. Он сунул руку внутрь, открыл защелку и поднял окно. — Все нормально, — повторил он. Он бросил внутрь свой скарб и забрался сам.
В питомнике витал сильный запах псины, чуть-чуть перебиваемый сильным дезинфицирующим средством. Где-то текла вода, и рычал двигатель, вероятно, холодильника. Но сигнал тревоги не зазвучал, собаки успокоились и скорее заинтересовались, чем напугались или разозлились.
В длинных рядах больших и маленьких клеток некоторые были заняты, но большинство пустовало. Животные выглядели нездоровыми; некоторым досталось даже сильнее Коннора. Он ощутил сочувствие к ним.
Большой шоколадный лабрадор с загипсованной задней левой лапой смотрел на Джона печальными глазами. Коннор протянул псу руку тыльной стороной ладони, а потом почесал ему за ухом. Пес едва не застонал в экстазе.
Любовь с первого взгляда, подумал Коннор, идя вдоль клеток в складское помещение клиники. Комнатка оказалась небольшой, сплошь заставленной картонными коробками, в основном нераспечатанными. Здесь же находились стеллажи с историями болезней и кормами для животных.
— Бинго, — пробормотал он под нос. Нашел!
Он вернулся за своими вещами, потом вскрыл стеклянные дверцы шкафа с препаратами. Достал транквилизаторы, бинты, антисептическую мазь, шприцы, катетеры и целую полку отпускаемых по рецепту лекарств.
Он взял пузырек торбутрола — болеутоляющего, только для животных. Высыпал на ладонь несколько таблеток и всухую проглотил. Если они не помогают людям, он надеялся найти что-то еще, пока не упал на четвереньки и не завыл на луну.
С тех пор, как он вместе с Т-800 вытаскивал мать из психушки, Коннор предоставлен самому себе. Ему было тринадцать лет, и еще до наступления четырнадцати он умел разбирать, чистить, ремонтировать, собирать и стрелять из двух десятков вида оружия, обращаться с взрывчаткой и даже с легкими противотанковыми орудиями и портативными ракетами земля-воздух «Стингер».
