Максим Бондарчук - Гидра (СИ)
— Не доверяешь мне.
— Нет-нет, дело вовсе не в этом, просто…я не знаю.
— Ты не хочешь, я чувствую это. Ты напряжен, ладони начали потеть, так всегда происходит, когда волнение захватывает тебя. Так было и сегодня на трибунале, когда Лангард начал говорить. Ты не умеешь врать, Рик и раскусить тебя может даже не самый умелый «идеолог». Может все-таки расскажешь в чем тут дело?
Я потер мокрые ладони и стал думать. Хотя был ли в этом смыл если она все равно узнает о них.
«Ну ладно, Кель, пусть будет по-твоему».
Словно услышав мой безмолвный упрек, она обернулась ко мне и слегка оттянула край губы.
— Я знаком с этим отрядом не понаслышке. Мне приходилось сражаться в его рядах.
— Ты был там? Почему сразу не сказал?
— Думаешь так легко забыть все то, что там произошло? Не-ет, это очень трудно. Я пытался, всеми силами, что наделила меня природа, пытался, но не смог. Воспоминания, они будто прибиты гвоздями к моей памяти и не хотят уходить из нее.
— А разве подобное не должно быть занесено в твое личное дело. Такие вещи обычно не забываются.
Я ухмыльнулся.
— Да, должно быть, но я смог искупить свою вину, чем заслужил полное «стирание» моего присутствия в этом отряде. Нигде, ни в личном деле, ни в записях журнала не упоминается о том, что я там когда-то числился.
— Это все после того инцидента с офицером.
— Да.
— Но за такое не исключают из рядов.
— Он скончался после нашей драки. Меня хотели расстрелять сразу, но командир звена, в котором я воевал, вступился и меня перевели к «штрафникам». Поверь, я лучше умру, чем вернусь туда.
Кель подошла ближе.
— Значит, если бы судья узнал об этом, то…
— …я бы давно уже был там. — добавил я и тут же встал со своего места.
Пройдя немного вглубь комнаты и посмотрев на Кель, которая все это время не спускала с меня глаз, мне вдруг стало одиноко. Еще никогда в жизни я не боялся за свое будущее как сейчас.
— Неужели там все так плохо.
— Туда не попадают просто так. Нужно очень постараться, что бы вместо смерти тебя наделили такой сомнительной привилегией как служба в рядах «штрафников». Нет ничего хуже, чем это. Я знаю это. Я все помню. Ты как-будто становишься другим. Тебе дозволено многое, что нельзя рядовому пилоту, но при этом ты не являешься свободным. В любой момент тебя могут посчитать «израсходованным» и отправить на заслуженную пенсию потратив всего один патрон, поэтому многие кто туда попадают не жалеют ни себя, ни свои машины, ни, тем более, своих противников. Жизнь для них может закончиться в любой момент и это страшнее всего.
Кель легонько прикоснулась к моему плечу и постаралась обнять, но получилось все это слегка неуклюже, ведь голова моя в этот момент была забита совершенно другим, что не смогла не заметить она.
— Ты стал другим, Рик. Это не похоже на тебя.
— Прости… — я попытался оправдаться — все из-за этого суда. Процесс оказался для меня не таким как я ожидал. Более напряженным. Это пройдет. Иногда я слишком сильно переживаю о том, что уже позади. Странная привычка, но ее невозможно искоренить. Это часть меня.
Мне хотелось сказать что-то еще, но слова категорически отказывались складываться в предложения, а мысли, что до этого ровной стеной строились у меня в голове, в этот самый момент разбежались как испуганные собаки.
Я действительно изменился. Незаметно для себя самого.
— Время позднее, надо отдыхать.
Она скинула свою сумку и подошла к кровати. Пробежав пальцами по длинному комбинезону и расстегнув молнию до самого пояса, она за считанные секунды сбросила его на пол, полностью оголив свое тело.
Это прекрасное, почти идеальное тело, стояло неподвижно всего в метре от меня, слегка скрестив ноги и обхватив себя руками.
— Да ты права, время действительно позднее. Надо отдохнуть.
Я подошел и крепко обнял ее.
3
Машина была полностью готова. Даже в такую рань, когда еще стоял небольшой мороз, а иней, осевший на траве, только-только начинал таять под действием восходящего солнца, Ханлан уже был на ногах.
Обходя со всех сторон металлического монстра, чей грозный вид, даже в спокойном состоянии нельзя было ни с чем спутать, он придирчиво осматривал каждую деталь и механизм, дабы полностью исключить неполадки во время боевого броска.
— Ну что там? — спросил я, подходя ближе к боксу.
— Все готово. Уверен, неожиданностей ждать не стоит.
Техник подошел к огромной опорной «ноге» боевого робота и заглянул в специальный отсек, в котором находился электрический узел, питавший более мелкие механизмы.
— Ты уже два раза туда заглядывал. Неужели у тебя остались еще какие-то сомнения?
— Цена моей ошибки и невнимательности, Рик — твоя жизнь. Мне платят за то, чтобы ты жил как можно дольше. Ведь от мертвого от тебя толку мало.
Он повернулся ко мне и дико засмеялся.
— Да уж, дел говоришь.
— Что на этот раз?
Он закрыл крышку электрического узла и, вытерев испачканные руки о маленькое полотенце, начал подходить ко мне.
— Все как обычно. Боевой выход в район топи. В то самое место откуда велся по нам огонь.
Командование выразило желание проверить эту местность на наличие возможности движения многотонных машин.
— И тебя выбрали сделать это.
Я покачал головой.
— Что-то вроде этого, правда, изначально никто не знал, как все будет обстоять и офицеры до последнего хранили молчание о деталях операции. В конце-концов выбрали меня в качестве командира звена на период броска.
— Лангард? Это он так решил?
— Да.
— Видимо унижение в зале трибунала не осталось для него просто пустым местом, и он ищет способы поквитаться с тобой. Вот и сейчас наверняка надеется, что ты утонешь в этом болоте и не сможешь вернуться обратно.
— Ты читаешь мои мысли. Прямо как Кель.
— Не надо быть «идеологом», Рик, чтобы понимать подобное. Очевидные вещи всегда находятся на поверхности, нужно просто опустить глаза и посмотреть на них.
— Она не «идеолог» и не была ею. Просто попытка стать теми, кто сейчас занимается промыванием мозгов у местного населения.
— Кстати, они спрашивали о тебе.
Я удивленно посмотрел на своего техника.
— Зачем?
— Не знаю. Пришла одна из них, с черными волосами заплетенными в «хвост» и начала допытываться о тебе. Как я к тебе отношусь? Есть ли замечания и странности в твоем поведении? В общем всякую чушь. Мне стало нудно слушать ее уже после третьего вопроса.
— И все? Больше никаких расспросов. Надеюсь, ты ничего такого не сказал?
Ханлан обижено почесал выступающую щетину.
— Ничего такого, за что тебе было бы обидно. Рик, «идеологи» не занимаются выявлением странностей у пилотов — у них другая задача. А если серьезно, то какой нормальный солдат начнет управлять этими машинами? Правильно, только сумасшедший. Поэтому, не забивай себе голову.
Но сделать это было уже невозможно. Все знали о способностях «женщин-идеологов» и о том, какие возможности открывались у них для различного рода деятельности. И подобные расспросы не были спонтанными или просто ради любопытства. Что-то в этом было, но узнать теперь это уже не представлялось возможным.
— Так что думаешь обо всем этом? Неужели, командование решило одним махом решить вопрос с переброской войск.
— Наверное. Как это ни странно, но самый короткий путь на последний бастион противника лежит как раз через топи. Двести километров сплошного болота и непроходимых джунглей, где даже пехотинцу трудно передвигаться, не говоря уже о тяжелых машинах. Раньше никто об этом не задумывался, но после боя у города, когда наши ряды расстреляли из района болот, вопрос об этом встал очень остро.
— Значит, там есть дорога? Твердая, способная держать боевые машины.
— Не думаю, Ханлан. Строительство в таком месте затратное само по себе и не может проходить незаметно. Наши приборы смогли бы уловить любую активность в этом месте, так что здесь нечто иное.
Я немного поежился от пробирающего холода, но вскоре немного согрелся. Солнце потихоньку входило в свои права.
— Каков состав?
— Три «зубра», в том числе и наш, несколько легких разведчиков и пара «Волков». Если вовремя освободятся беспилотники, то они проложат нам путь, иначе придется ориентироваться только по приборам на броне.
— Маловато, если вдруг засада…
— Значит у тебя появится другой пилот.
Я хлопнул его по плечу и направился в здание генералитета. На этот раз там все было по-другому. Охранники встретили меня приветственным жестом и отступили в сторону. Пробежав несколько этажей буквально на одном дыхании и встретившись лицом к лицу с Лангардом, я остановился, чтобы поздороваться.
— Вас уже ждут за этой дверью. — он указал на вход впереди меня и жестом попросил войти внутрь.
