Тимоти Зан - Пульт мертвеца
Я вздохнул, но прежде, чем я успел ответить, скорее почувствовал, чем услышал какое-то шевеление за моей спиной и, повернувшись, увидел стоявшего в дверях Куцко.
— Только что со мной связался Дэйв, он говорит, что сюда направляется Айкман, — доложил он. — Вам бы лучше уйти отсюда, прежде чем он обнаружит здесь вас и растрезвонит об этом мистеру Келси-Рамосу.
— Всё в порядке. — Я повернулся к Каландре и почувствовал, как сжалось мое сердце. Обвиненная в преступлении, которого не совершала… и принесенная в жертву его величеству Наживе.
— Не беспокойтесь, — тихо сказал я ей. — Я сумею разобраться, в чем дело.
Я ощутил, что в ее чувствах появилось нечто похожее на изумление.
— Подождите, не спешите. Мне не хотелось бы, чтобы вы оказались замешанным в этом…
— А я уже замешан, — ответил я, пятясь из каюты. — Я ведь — Смотритель.
Нас разделила закрывшаяся дверь, и Куцко заговорщически зашептал:
— Вы что, и вправду ей поверили?
Я кивнул, чувствуя, как во мне дрожит каждый мускул. Да, это противостояние было несравненно глубже, чем я себе это мог представить.
— Да, — повторил я. — Я — Смотритель, так, кажется, это называется.
Я догадывался, что он скажет мне то же самое, что и Каландра, но сдержался.
— Ну и что теперь? — лишь спросил он.
— Обращусь со всем этим к лорду Келси-Рамосу, в первую очередь, — ответил я, сделав шаг, собираясь отправиться по коридору в направлении рубки.
— Ему это не понравится, — предостерег Куцко.
— Что же поделаешь, — полуобернувшись, ответил я. — До скорого.
Рэндона я обнаружил в рубке, они вместе с Дэппером Шокком, одним из ведущих финансовых экспертов лорда Келси-Рамоса, занимались сверкой контрольных цифр.
— У вас что-нибудь срочное? — спросил он с оттенком лёгкого недовольства, когда я вошел. Выло видно, что он сосредоточился на отчёте и явно не собирался отвлекаться.
— Подробности могут потерпеть, если это необходимо, сэр, — сказал я. — Но, полагаю, в общих чертах вы должны быть проинформированы прямо сейчас. У меня появились основания верить тому, что Каландра Мара Пакуин, наша… гм… наша космозомби… не совершала преступления, ей инкриминируемого.
Финансовые показатели мигом отошли на второй план.
— Действительно? — Рэндон вздрогнул, потом медленно откинулся на спинку глубокого кресла. — А почему вы пришли к такому заключению?
Я поднял брови, не говоря ни слова, и на его лице возникла полуулыбка.
— Да, конечно, — суховато согласился он. — Идиотский вопрос.
Шокк откашлялся.
— Каландра Мара, сказали вы? Это второе имя — своего рода отличительный признак Смотрителей?
— Несколько унизительно, ведь вы это подумали, не так ли? — поправил я. — Но разве это имеет какое-то значение?
— Ну… — Он взглянул на Рэндона. — Ведь это общее правило, Бенедар, что профессионал-маг, назовем его так, без труда может расшифровать фокусы другого кудесника, и лишь потому, что знает, как делается большинство этих фокусов.
— Мое умение наблюдать — не фокусы, — отрезал я. — Во всяком случае, не в том смысле, который обычно вкладывается в это слово. Здесь главную роль играет натренированная с детства способность действительно видеть Божественную Вселенную.
— Мы это понимаем, — вмешался Рэндон, почувствовав свою полную несостоятельность в области религии. — Мне кажется, Шокк имел в виду, что Смотритель, если он понял, что именно вы ищете, сумеет запутать вас. Скрыть какие-то характерные признаки, сигналы, следы, или даже, если нужно, и отвлечь вас, запугать…
— Я понимаю. Не думаю, чтобы ей удалось совсем узе меня запутать, но полагаю, что теоретически это вполне осуществимо. Стало быть, позвольте мне во всем разобраться. Если она действительно лжёт, то чего хочет добиться этим?
— Быть может, отсрочки в исполнении приговора, — предположил Шокк. — Убрав с экрана колонки цифр, он колдовал клавишами.
Рэндон отрицательно покачал головой.
— Вряд ли такая игра стоит свеч. Самое большее, на что она может надеяться, это дополнительных несколько недель жизни.
Шокк уставился на экран компьютера.
— Вот нужные нам данные, — сказал он. — Гм. Она обвиняется в том, что бросила бомбу в уличную толпу из окна Внешней штаб-квартиры «Мелгард Индастриз». Есть свидетели… Задержана при попытке покинуть здание.
Я задумчиво покусал губу.
— Нет ли каких-нибудь смягчающих обстоятельств?
Он изумленно уставился на меня.
— Смягчающих обстоятельств, когда речь идет о взрыве бомбы?
Впрочем, и мне самому ничего в голову не приходило.
— А если это ошибка? — спросил я. — Каким образом ей удалось проникнуть в здание, принадлежащее «Мелгард Индастриз», позвольте поинтересоваться?
— Она входила в число сотрудников, — пояснил Шокк, снова обратившись к дисплею. — Она работала в течение двух месяцев, предшествовавших преступлению, в отделе приема посетителей.
— Как нельзя лучше подходит для Смотрителя, — ухмыльнулся Рэндон. Подумав с минуту, он спросил: — А что известно из протокола самого судебного процесса?
— Сейчас… — Шокк просмотрел на экране еще несколько страниц. — Из того, чем мы располагаем, всё выглядит донельзя тривиально.
— Неужели ничего экстраординарного? Ничего такого, что могло бы указать на какие-либо психические нарушения или что-нибудь в этом роде?
— Нет, сэр. Обычный процесс, каких десятки, с правом повторного обжалования.
Рэндон снова взглянул на меня и покачал головой.
— Простите, Бенедар, но если «Мелгард индастриз» не пожелал вложить в этот процесс свои деньги или попытаться каким-то образом повлиять на его исход, они наверняка уверены в ее виновности.
— Или же, в крайнем случае, убеждены в том, что она из тех, от кого они желают избавиться, — не без сарказма добавил я.
Рэндон посмотрел на меня жёстким взглядом.
— Я не могу допустить возможность предвзятого подхода к подсудимым на Патри и в колониях, — ровным голосом произнес он, — и не склонен прислушиваться к обвинениям, не проверив все как следует.
Что же, в большинстве случаев это довольно обоснованная осторожность. Но здесь, на его собственном корабле, в капитанской рубке, это было явно слабым аргументом, и он прекрасно понимал.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда рассмотрим эту проблему чисто теоретически. Предположим на минуту, что Каландра была обвинена ложно и что рассматриваемый нами инцидент не является частной изолированной проблемой.
— Великий заговор? — судя по широкой улыбке, это предположение его позабавило. — Ладно, ладно, продолжайте. А чего можно добиться, один за другим убирая с пути всяких там Смотрителей?
— А кто говорит, что речь идет именно о Смотрителях? — возразил я. — Там полно всяких меньшинств, религиозных и других, чтобы сделать их козлами отпущения.
— И к чему все это? — спросил Шокк. Я кивнул на его компьютер.
— Взгляните, располагает ли «Мелгард Индастриз» транспортной лицензией для перевозок на Солитэр, если вас не затруднит.
Шокк стал искать информацию, но Рэндон опередил его.
— Нет у них такой лицензии, — сказал он. — Они пытались добиться её вместе с «Карильоном».
Рэндон пристально смотрел на меня, и я понимал, что весь этот разговор и мои рассуждения его больше не забавляют.
— А вы что думаете?
— Полагаю, что компания поспешила отделаться от Каландры не по причине её так называемой вины.
— Кто-то оказывает на нее давление? — попытался пошутить Шокк. — Руководство «Мелгард индастриз» надеется войти в дело вместе с Патри и даёт понять, что не станет поднимать шум по поводу создания зомби, вы это имеете в виду?
Создание зомби. Что-то в глубине моего сознания восхитилось тем, насколько мягкими могут быть всякого рода эвфемизмы для обозначения смерти.
— Да, за исключением того, что это давление не обязательно может быть внутренним. Оно может исходить и не из самого «Мелгарда».
Шокк непонимающе поднял брови.
— От кого-нибудь из самих Патри?
— А почему бы и нет? До тех пор, пока шахты кольца будут оставаться такими же прибыльными, как и сейчас, они изо всех сил будут стараться найти способ продолжить эти легальные убийства.
— Не забывайтесь, — проворчал Рэндон. — Если вы считаете, что Патри оказывают давление на органы правосудия и что органы правосудия неспособны противостоять этому давлению, то, в таком случае, вы и сами не заметите, как в один прекрасный момент окажетесь клеветником, а там недалеко и до государственной измены.
Шокк обменялся со мной взглядом.
— Никакого отношения к клевете это не имеет, мистер Келси-Рамос, — возразил я. — Любому здравомыслящему человеку ясно, что такое давление существует. Патри вынуждены мириться с ним и с зомби, и они будут с этим мириться, несмотря на долгую историю хотя и инертного общественного сознания, направленного против злоупотребления смертной казнью.
