Михаил Шухраев - Изнанка света
Впрочем, Ника, поздоровавшись, перестала обращать на нее внимание. Гораздо большего внимания заслуживала еда, стоящая на столе. И водка, что характерно — тем более, Алиен уже успел налить.
— Ну, за нас с вами и за хрен с ними! — произнес хозяин ритуальную фразу. Ника выпила, Эрик тоже, но тотчас же потянулся за закуской. Похоже, водку пить он не любил.
А вот Ника давно прославилась в тусовке тем, что может выпить сколько угодно чего угодно — и даже не вырубиться после этого. Еще где-то год назад она попала в компанию, где говорили о делах, а она своим присутствием всем изрядно мешала. Но просто так выставить ее было, видимо, неудобно. В итоге ей поднесли выпить, надеясь, что надоедливая девица, знающая только свои компьютерные игры, моментально срубится. Как бы не так! Весь не слишком большой запас алкоголя в доме был выпит, а срубились первыми все-таки хозяева!
Выпили по новой, уже без всякого ритуального тоста. Ника почувствовала, как по телу разливается тепло — ей стало гораздо лучше, ощущение утреннего холода исчезло напрочь.
Наконец-то можно было просто расслабиться, сидя в хорошей компании. Девушка уже готова была в подробностях начать рассказывать о сегодняшних приключениях. Может, Алиен поймет, в чем было дело.
Но ей не дали поделиться впечатлениями. Светик все-таки поднялась, налила себе очередную порцию водки, выпила, после чего ее состояние стало намного лучше — по крайней мере, прошла сонливость. Она осмотрелась, оценивая обстановку, задержала взгляд на Эрике, а потом решила, что у нее есть серьезный разговор с Никой. О чем и объявила.
«Серьезный разговор» предполагал, что собеседников должно быть двое, поэтому пришлось кивнуть Эрику и полусонному Алиену — мол, мы сейчас придем, — и подниматься из-за стола. Ника сделала это с сожалением — больше всего сейчас ей хотелось отдохнуть, даже желание добраться до Алиеновского компьютера казалось не слишком-то сильным.
Девушкам пришлось выйти на лестничную площадку, прикрыв дверь — беседовать на кухне было невозможно — там накрепко засел юный философ, который сейчас что-то бубнил, разговаривая сам с собой.
— Ницше очень обижается, — сказала Светик, тряхнув кудряшками. — Он дал кому-то на просмотр наши тексты, и их так разругали!
Но разговор, который затеяла клавишница, был наверняка не об этом.
— Ну, так чего? — нетерпеливо спросила Ника, когда Светик достала пачку сигарет — с ментолом, не самых дешевых! — и протянула одну приятельнице.
— Я… в общем, вот что. Слушай, этот Эрик, ну, который все молчит — твой парень?
Эх, надо было это предполагать сразу! О главном увлечении в жизни Светки знали все.
— Ну… вообще-то, нет, — протянула Ника.
Это было правдой. Они даже за руки не держались, пока шли к тому чертову кладбищу, а потом — к Алиену. Ника была не то чтобы равнодушна к парням — нет, конечно, всякое в ее жизни случалось, — но до Светика ей в этом плане было далеко. Приставать к почти незнакомому, пускай и «своему» парню — это как-то несолидно.
Ника могла сказать, что, да, Эрик — ее приятель, и вообще… Но она вдруг догадалась, что Светик на этом не успокоится. Пожалуй, устроит длинные дипломатические переговоры — «а знаешь, парни любят разнообразие; если ты действительно хочешь его удержать…»
«Так вот почему Джагара со своим здесь не остались! — догадалась Ника. — Еще бы, наверное, бегом отсюда бежали…»
— Ой, так это хорошо, что он не твой! У меня правило строгое — чужого не беру! — твердо заявила Светик. — Так он точно не твой? А девушка у него есть?
— Не знаю я про его девушку, — рассеянно сказала Ника. — Может, есть, а может — и нет.
— Ну, тогда я сейчас все и выясню. А то, — она вздохнула, — от Ницше пользы никакой. Алиен… он вообще ничего не хочет, ленивый стал, как старый кот — кастрированный. А остальные расползлись. Что же, мне одной оставаться?
Ника не знала, что и ответить.
— Так ты точно не будешь против? — еще раз на всякий случай переспросила Светик.
— Нет, не буду, — коротко ответила Ника.
— У него такие глаза необычные — золотистые… — мечтательно протянула клавишница.
Через несколько минут она все-таки попросила Алиена провести ее в соседнюю комнату, к компу, а клавишница вплотную занялась Эриком.
Ника включила «Морровинд», на экране появилась заставка со скелетоподобными монстрами. Можно было начинать, тем более, что ее запись с прошлого раза оставалась — не нужно было заново продумывать своего персонажа.
И в то же время девушка размышляла, так, что даже временами отвлекалась от игры. Кто такой этот Эрик, почему она так легко согласилась с этой Светкой? Вот уж одно слово — клавишница. Ника знала несколько рок-команд, и везде клавишницы были примерно такими же.
Нет, она нисколечко не ревновала. Но почему ей вдруг стало немного неуютно? Может быть, дело просто в самом присутствии Эрика. С ним хорошо и спокойно… Да уж, спокойно — особенно, прошлой ночью.
Тогда что же? С ним, наверное, можно говорить о чем угодно. Только вот он почему-то не говорит. Все больше слушает, или односложно переспрашивает.
Так в чем тогда его секрет?
Тем временем, ее персонаж сразил очередного монстра — это был, судя по описанию на экране, «клыкастый щетиноспин», проще говоря — большой кабан. Теперь можно было немного передохнуть.
В чем же секрет Эрика? Его глаза. «Такие золотистые», — сказала Светик. А Ника вдруг припомнила, как он выглядел несколько часов назад, когда они петляли по этим гребням. Глаза Эрика — два провала во тьму.
Девушка еще минут пять посидела за компом, потом решительно поднялась, еще не зная, что, собственно, хочет. Почему-то она чувствовала злость и раздражение.
«Ну, если у них там хентай… Она же его прямо в комнате может», — бессвязно думала Ника.
Хорошее слово в свое время изобрели японцы — хентай. У них это то, что у нас называют «эротикой». Но с некоторых пор сие слово в определенных кругах почти напрочь заменило мат.
Никакого хентая в комнате не было. Алиен удалился на кухню — должно быть, беседовать с Ницше о том, что было бы очень хорошо выгнать всех поэтов из государства куда-нибудь подальше — хотя бы тех, которые, сволочи этакие, критикуют прекрасные поэтические тексты!
Светик спокойно спала на своем матрасе, а Эрик столь же спокойно сидел за столом, вяло поедая чипсы из тарелки с закуской.
— Уже наигралась? — слегка насмешливо спросил он.
— А… да. — Ника слегка удивленно кивнула. — А что? — она посмотрела на клавишницу.
— Да ничего, — коротко сообщил Эрик. — Мы с ней еще немного выпили, потом целоваться полезла. Чего только ни говорила! Странная она какая-то…
— А что? — не поняла Ника, но ей стало любопытно.
— Да так, чушь какую-то несла. Мол, глаза — как золотистые звезды. А потом сказала, что я сам — холодный, как лягушка. — Он даже не засмеялся. — А теперь решила заснуть.
Светка вела себя странно, но почему — Ника не поняла. Может, он вообще «голубой», этот Эрик? Стало быть, девушки ему ни к чему…
— Лады. Слушай, у меня тут одно дело. Надо бы денег в долг занять, а то сигарет нет, — сказала она.
— Ну, у меня еще есть немного.
— Так то — немного. Так вот — я сейчас позвоню, мы еще немного здесь посидим, а потом…
Ника говорила бессвязно, как всегда бывало, когда она неожиданно радовалась чему-нибудь. А сейчас — девушка это только что поняла — некоторый повод для радости был.
— Ну, звони, — пожал плечами Эрик. — А как ты долг потом отдавать будешь? — спросил он не без ехидства.
— А, не беда, отработаю, — махнула Ника рукой. — Я же тут на работу устроилась…
Новость для тех, кто ее знал, была невероятной, но правдивой. Раз в три дня Ника действительно ходила на работу. Работа заключалась в следующем — на нее нацеплялся сдвоенный рекламный плакат музея восковых фигур. Плакат оказался очень большим, и это было хорошо — одежда девушки не всегда была чистой, но никто этого не видел. С этим плакатом нужно было ходить взад и вперед по проспекту на маленьком пятачке у музея. Это была дополнительная реклама — основная ждала посетителей у входа: гигантский минотавр с дубиной — чудище, вполне пригодное для «Морровинда». Не так давно вместе с минотавром стали выставлять кота из «Шрека-2».
— Ну, смотри, — ухмыльнулся Эрик.
— Да я же у своих занимаю. И потом — надо это делать аккуратно, не спеша. Я вот сейчас позвоню, просто встретиться…
Мысль о звонке Джагаре зрела давно. Раз подруга разбогатела — будет очень справедливо у нее занять. Отдавать Ника, конечно, не собиралась.
И девушка решительно направилась к телефону, перешагнув через спящую клавишницу.
— Алё, привет! — На том конце провода ответили сразу, видимо, Джагара уже проснулась.
— Да, от Алиена, — продолжала Ника. — Не, все нормально, мы только под утро дошли. А, чувак один, потом расскажу. Нам бы с тобой повидаться… Что, только в шесть? А, ну-у, нормально! Где-е? На Труда? Так это же очень далеко! И никак по-другому? А если подумать? Ну, ладно, ладно… тогда — пока.
