Вячеслав Шалыгин - Упреждающий удар
Мароманны сидели в офицерских креслах на капитанском мостике, и Бозе, как обычно, размышлял вслух, то есть фактически совещался с Хауэром. А их верные робокриги тем временем висели в специально лишенном искусственной гравитации техническом отсеке. Там «семьсот десятый», он же робокриг Цербер, трудился над восстановлением поврежденного в бою «триста первого», робокрига Ботаника.
Сайрус обосновался в кают-компании поблизости от двери лазарета. Он тоже играл свой моноспектакль, но в отличие от Шершня не ждал оваций. И наверное, поэтому был органичен в образе высшего существа на борту индейской пироги. Смотрел он задумчиво-мудро, и не по сторонам, а исключительно в космическую даль через фальшивый иллюминатор.
Рем вполне мог выбрать местечко поудобнее, но уселся именно здесь. И Шершень полностью одобрял выбор Сайруса. Просторная кают-компания обеспечивала Рему отличный обзор и место для маневра. А еще рядом в лазарете отлеживался второй дактианец, раненый младший тактик Бруно. Пока что дела у него шли так себе, но лечили Бруно дактианские модорганизмы «асклепиусы» – аналоги мароманнских роботов-хирургов, да и сам младший тактик знал, что делать в подобных случаях. И это значило, что долго в медблоке воин не задержится. Вот Сайрус и ждал, когда Бруно пойдет на поправку.
«И когда это случится, тактик покинет пост у койки Бруно и начнет искать еще союзников. Выбор небогат, лишь я да Маритта, но Сайруса ограниченный выбор лишь подстегнет. И его можно понять. Мароманнов на борту три с половиной… когда Цербер закончит починку Ботаника, будет четыре. Плюс кифер на их стороне. А дактианцев только два. Понятно, что все в одной лодке и так далее, но это не значит, что не должно быть условного баланса сил. Что ж, я не стану отказываться от разговора с Ремом, но… при условии, что он не будет настолько высокомерен, как раньше. И Маритта вряд ли откажется поговорить».
Шершень почувствовал в животе тепло от одной только мысли о Маритте. Он перевел взгляд на девушку и украдкой вздохнул. Ну нравилась она ему, что тут добавить? И вполне возможно, что не «от скуки», как другие женщины, а по-настоящему.
Маритта занималась сортировкой найденного на борту оружия и тестировала огневые системы корабля, сидя в трех метрах от капитана.
– Богато с пушками, – почувствовав взгляд Шершня, сказала Маритта. – Два десятка комплектов для приватов и пять комплектов для тактиков. И еще дюжина мароманнских штурмовых винтовок. У нас такие можно очень дорого продать – хотя бы пять штук толкнешь, и год безбедной жизни тебе обеспечен.
– Я, конечно, негодяй, – капитан ухмыльнулся, – но продавать вильдерам такие пушки не стану даже я.
– А что такое? – Маритта вскинула на Шершня глазищи.
– Это все равно что продавать… – Шершень хотел сказать «гранаты обезьянам», но передумал, справедливо решив, что Маритта обидится, – ядерные реакторы крестьянам на Борее. Им достаточно ветряков, ну и зачем усложнять им жизнь? Да и надежнее там ветряки.
– Это верно. – Маритта сделала вид, что ее устроили скрытые извинения за несостоявшееся оскорбление. – Наши пулеметы надежнее. И вообще, берешь в руки, чувствуешь – вещь! А эти винтовки… весят, как игрушки, да и внешне… несерьезные какие-то. И как их заряжать – непонятно.
– Они заряжаются сами в силовом поле.
– Ну да, и где его брать, это поле? Не будешь ведь с винтовкой еще и генератор покупать! Нет, однозначно, нам проще с пулеметами.
– Бортовые орудия проверила? – замял тему Шершень.
– Вроде бы все в порядке. Так-то не поймешь. Стрельнуть бы – другое дело, сразу все стало бы понятно.
– У нас принято доверять синтетикам. Если корабль говорит, что все нормально, так и есть. Проверять на практике необязательно.
– А у нас компьютерам никто не доверяет. У нас на Гамилькаре люди надежные, суровые, крепкие, а компы… не очень надежные. Могут зависнуть, когда не надо, а могут и соврать. Не специально, из-за сбоя. Старые все слишком. Новых-то давно никто не делает, и от вас не дождешься.
– Нам тоже негде их взять. Мы давно все музеи под ноль выпотрошили и к вам перевезли.
– Шутишь опять?
– Поддерживаю разговор.
– Или зубы заговариваешь? – Маритта вдруг подъехала к Шершню прямо на кресле. – Ты вот что, капитан, не вздумай намудрить. Понимаешь меня? Сменить курс, например, и махнуть к смаглерам. Момо тут же доложит Бозе, а тот Хауэру и Сайрусу. Вдвоем мы вряд ли одолеем этих бойцов. Плюс робокриги у них, а еще Бруно, да и Момо… тот еще жук во всех смыслах.
– С чего ты решила, что я могу намудрить?
– Знаю вас, смаглеров. Вам только покажи приманку, все дела сразу побоку, какое-нибудь жженое старье на буксир и айда приключений искать. Скажешь, нет?
– Забудь уже эту историю, все позади.
– Ничего не позади, Шершень. Ты что, думаешь, этот хозяин «Стальной бабочки» тебя отпустил? Хрен ты угадал. Поэтому лучше делай, что говорят эти трое – Хауэр, Сайрус и Бозе. Теперь ты только в их компании имеешь шанс выжить.
– Почему ты так решила? И тебе самой это все зачем? Какого дьявола ты приклеилась к этим отщепенцам? Их того и гляди накроют перекрестным огнем. Тебе-то зачем под него попадать?
– На Терранове остался весь мой отряд. – Маритта сверкнула гневным взглядом. – И я хочу отомстить истинным виновникам его гибели.
– Ты хочешь покрошить в капусту Императора Красса и Диктатора Зоттана своей секирой?
– Нет. Эти двое меня не интересуют. Истинные виновники не они.
– А кто?
– Пока не знаю. Но Хауэр, Сайрус и Бозе это выяснят. Я в них верю. А что касается тебя, Шершень… твоя ситуация гораздо проще. Тебе ведь ничего выяснять не требуется, надо только выжить.
– Вот именно. И какой мне резон держаться этой троицы? Почему я в безопасности только с ними, с чего ты это взяла?
– С того, что твой заказчик не тронул тебя на Терранове и не трогает сейчас. Наверное, имеет на тебя еще какие-то планы. Например, хочет «попросить», чтобы ты проследил за кем-то из этих троих.
– Мой «заказчик» сейчас, наверное, уже на другом краю галактики!
– Ты так думаешь? – Маритта усмехнулась. – Взгляни на обзорный экран.
Шершень обернулся к объемной проекции и замер…
* * *…За бортом переливались жемчужные россыпи далеких туманностей, сияли газовые облака, а скопления относительно близких звезд медленно вытягивались и сливались в алмазные ниточки, поскольку «Вики-2» разгонялась для прыжка. И на фоне всего этого космического великолепия невдалеке по правому борту опять чернела клякса мнимого «дефекта пространства». Но теперь она не висела неподвижно, а двигалась параллельно курсу корабля Шершня, тоже разгоняясь для прыжка…
* * *…Шершень свернул запись и взглянул исподлобья на хозяина «Стальной бабочки». Проекция фигуры в плаще с капюшоном едва заметно сместилась влево. Видимо, это значило, что Шершню вновь разрешается говорить.
– Вот вкратце и весь отчет… – негромко сказал Шершень. – Основные моменты, как ты и просил.
– Я не прошу, а приказываю.
– Ну да, – Шершень поспешно кивнул. – Как ты и приказывал… босс.
– Получается, Маритта знает, что я рядом? – подытожил хозяин «Стальной бабочки». – Это следует исправить.
– Не сейчас! – Шершень сам удивился своей смелости. – Если ты сожжешь ее прямо сейчас, это вызовет подозрения!
– Я и не собирался ее сжигать. Когда вы прибудете к Эниуму, сделай так, чтобы высадились только мароманны, кифер и Сайрус. Их там встретят. А ты, Шершень, будь готов убрать Маритту.
– Я?! – Шершень похолодел. – Ты ведь и сам… можешь!
– Нет, это сделаешь ты. Или сгоришь. Выбор за тобой.
– Но ведь они узнают! – предпринял последнюю попытку смаглер и подцепил пальцем ошейник-регистратор. – Даже если я придумаю, как выдать все за несчастный случай…
– Эта вещица не ведет запись с того момента, как я вышел на связь, – перебил его хозяин «Стальной бабочки». – И вообще я не планирую возвращать экипаж на борт твоего корабля. Все останутся на Эниуме. Тебе не придется ничего никому объяснять.
* * *Человек в каюте вышел из оцепенения, и Момо насторожился. Но нет, быстро бежать по коридору и прятаться в каком-нибудь закоулке киферу не потребовалось. Капитан-смаглер Шершень не покинул свою корабельную нору. Он снял наружную оболочку и отправился под искусственный дождик, смывать кожные выделения. Их накопилось немало. По меркам жука, весьма чувствительного к ароматам, капитан-смаглер отчаянно вонял уже давно. А теперь завонял еще сильнее. И всего-то после разговора с обычным вроде бы двуногим.
Честно говоря, собеседник Шершня почему-то напугал не только смаглера, но и такого отважного кифера, как Момо. После того, что жуку пришлось пережить на Терранове, он с полным правом добавлял к своему настоящему имени эпитет Отважный. Киферы не умели лгать или хотя бы приукрашивать свои заслуги, поэтому всегда давали себе прозвища сами, и сородичи верили в них. Так вот, даже Отважному Момо было не по себе, когда он следил за телепатическим разговором двух людей. Почему? Жук не понимал.
