Татьяна Бурносова - Новая Зона. Тоннельная крыса
Оскар задумчиво потыкал пальцем колесико. Холодное…
– Один же я все равно не попрусь, как ты себе это представляешь?!
– Извини. Я в Зону больше не ходок. Находился еще на Украине и тут хапнул малость, аж наружу лезет. Вот – распродаю остатки роскоши и тю-тю, на Багамы…
– А почему мне?
Сталкер пожал плечами:
– А кому еще? Ты вроде кино про сталкеров снимаешь, в материале. Другому пришлось бы неделю объяснять что к чему. А иной шлепнул бы меня после покупки, а то и до покупки, чтобы я про этот компас не трендел гарантированно. А ты, видишь, почти сразу фишку просек. Да и деньги у тебя есть… Достаточные.
– Сколько? – по-деловому поинтересовался Оскар.
Сталкер не менее по-деловому написал на салфетке.
Оскар взял салфетку и завис.
Нет, бюджет фильма позволял. Но…
– Я тебе посоветую, к кому обратиться. Скажу, какой проводник тебя потянет. И по цене сориентирую, – словно сквозь вату донеслись до Оскара слова сталкера. Получалось, что сумма на салфетке означала лишь стоимость Компаса без прочих расходов.
Но Оскар уже клюнул.
7
Матвей Шмак по прозвищу Зануда проснулся ближе к вечеру. Кое-как продрал глаза и обнаружил очень неприятную вещь. Его родного детектора на тумбочке не было.
Да и вообще в квартире стояла какая-то подозрительная тишина. Шмак резко сел в кровати и оценил обстановку. А оценив, заметался по комнате в надежде, что все не так, как со сна ему привиделось. Увы. Все было именно так. Шмака обчистили. И не кто-нибудь, а его собственный отмычка!
– Вот тварь! – в сердцах сказал Матвей и судорожно стал собираться.
В «Штях» потихоньку собирался народ. При появлении Зануды гул слегка поубавился, потом и вовсе стало тихо.
– Опа. Зануда. А мы думали, ты питерского крысолова в Зону повел, – сказал кто-то из дальнего угла.
Зануда обратил туда свой мрачный взор. Так и есть. Упырь и компания. Они-то и нужны. Зануда начал пробираться к ним под любопытными взглядами сталкеров и прочих.
– По моим командирским, ты уже часа четыре как топчешь мутантов в свежеприобретенных ботинках «Тимберленд», – язвительно сообщил Аспирин. Под глазом у него набряк внушительный фингал.
– Если такой осведомленный, то, может, скажешь, что еще я свежеприобрел на скоммунизженные у меня же баблосы? – спросил Зануда, подсаживаясь за стол к компании Упыря. Никто не возражал, Аспирин даже миролюбиво подвинулся, чтобы Зануда втиснул свой стул.
– Сперли?!
Зануда кивнул.
– Много? – сочувственно спросил Соболь.
– Достаточно, – отрезал Зануда. – Значит, говорите, крысолова повел?
– Повел. Притом с твоим детектором, чува-ак! Что ж, и не такое бывает, – заключил Аспирин. – Чё делать будешь?
Зануда замялся. Он все еще не знал, стоит ли выкладывать Упырю и компании, что знает, кто этот отчаянный смельчак. Живо представлял себе, как будут покатываться со смеху все «Шти», узнав, что отмычка нагрел Зануду.
– Питерского никто в Зону вести не хотел, – прищурился Упырь. – А ты повел. Вернее, отмычка твой, хоть ты и молчишь на сей счет. Только сдается мне, недалеко его уведут. А на тебя свесят труп. Выберется брат питерского из Зоны, и ты не жилец. Да и Голован не обрадуется, они вроде кореша с крысоловом.
– Помощь нужна, братцы, – просительно сказал Зануда. – Одному не справиться.
Сталкеры молчали, обдумывая ситуацию. С одной стороны, Зануда им был никто. Вольный сталкер, сам по себе человек, который давно вырос из коротких штанов и обязан сам о себе заботиться. Не война, чтобы кучковаться, у всех свои дела и заботы. Да и в местную Зону таскаться себе дороже, не изучено там ничего, все новое, опасное, не знаешь, чего когда ожидать…
С другой стороны, это же просто вопиющее хамство – обчистить честного сталкера и, нацепив чужой детектор, совершать черт знает что под его именем. Этак, глядишь, настанут в маленьком, но весьма устоявшемся насчет правил чести мирке сталкеров дурные времена. Да и питерского этого было не то чтобы жалко, но как-то уж больно подло с ним получалось. Он же не за наживой в Зону полез, а за родным человеком. Последнее, поди, продал, что было. Сталкеры на хабаре хоть зарабатывают. А эмчеэсовец за зарплату в питерском метро крыс отстреливает. Вот и разница. А так – коллега какой-никакой.
Упырь тяжело вздохнул. Он вообще считал, что слегка должен капитану Сниферову. Ведь мог бы поговорить с человеком, а вместо этого спровоцировал драку, в которой эмчеэсовца быстро вырубили. Упырь имел малоприятную беседу с капитаном Головановым, с которым в общем-то они были до сего случая в хороших отношениях. А сейчас Голованов был зол.
И Упырь теперь был зол.
Голованова подставили, Упыря тоже.
В общем, при всех раскладах выходило, что лучше бы питерского выручить, пока Зануда-самозванец его не угробил. Выручить и разобраться с той сволочью, что сволокла питерца…
Тьфу ты.
Упырь понял, что мысль пошла по кругу, и ткнул локтем Аспирина – наливай, мол.
– Наливай, – повторил он вслух на случай, если Аспирин чего-то не догоняет. – А тебе, Зануда, мы поможем, что ж делать. Эх, надо было мне самому этого мужика отвести. Подошел же, как человек. А я чего-то не в настроении был, да и хвостов за ним нацеплялось выше крыши, подумал, грешным делом, подстава какая…
– Фигня, чува-ак, бывает с каждым, – поддержал Аспирин и повернулся к благодарно взирающему на них Матвею Зануде. – Ты особо не радуйся. Мы даром помогать не станем.
– Да не, я же понимаю, мужики! – развел руками Матвей. – У меня тут было кое-что запасено… да что ж теперь…
– И расходные материалы с тебя, – уточнил Аспирин, грызя соленый огурец. – Ну, типа там патроны, гранаты… бухло разное… короче, сам понимаешь, чува-ак…
Матвей послушно закивал, прикидывая свои возможности. Он уже слегка сожалел, что так поспешно устроил бучу: ну, вылез бы один в Зону, опасно, конечно, но не впервой, ходить-то все равно придется.
Поймал бы гадину, убил… А теперь уже поздно.
– А кто тебя обул-то? – поинтересовался Упырь, вспомнив, что даже не узнал до сих пор, кто ж из отмычек Зануды повел в Зону питерца.
– Паштет, – скрипнув зубами, сказал Зануда.
– Э, нет, чува-ак! – встрял Аспирин, размахивая объеденным огурцом. – Как ни крути, погремуху-то тебе надо теперь менять. Зануда – это теперь Паштет. И по детектору он числится как Зануда, пусть и краденому, да и по всем другим понятиям…
– Так Паштет – это теперь он?! – удивился Соболь, глядя на скривившегося Матвея.
– Вы что, поехали?! – рассердился Упырь. – Зачем нормальному человеку отмычкино погоняло давать? Матвей, ты кто у нас был до Зануды? Я ж правильно помню, что тебя переименовали после того, как ты три дня всех в погребе грузил, когда вас во время выброса завалило?
– Ну, грузил… – буркнул Матвей. – Может, если бы я не грузил, все бы со скуки померли.
– Черкес и помер, – напомнил Аспирин, захихикав.
– Черкеса снорки порвали, он уже неживой почти был, когда мы его в погреб приволокли! – обиженно вскинулся Матвей. Упырь поднял руки, призывая всех к спокойствию.
– Юрец, хватит человека доводить, – попросил он Аспирина. – У него и так проблем хватает… Старое погоняло вернем, да и ладно. Ты ж был у нас кто?
– Сантехник…
– Во, я так вроде и помнил… Нормально, не хуже Зануды.
Аспирин снова захихикал, но подавился огурцом, и Соболь треснул его по спине. А затем за спиной у Упыря внезапно раздалось:
– Простите, господа…
Упырь отметил, что брови у Соболя и Аспирина одновременно полезли вверх в сильнейшем удивлении, и повернулся удивиться тоже.
Удивляться было чему. За спиной у Упыря торчали два ну просто поразительных типа. Один, явно поглавнее, в черной кашемировой водолазке, в черном же кожаном полупальто с меховым подбоем, в черных джинсах и затемненных очках. Ну просто старый фильмец «Люди в черном», восхитился Упырь и перевел взгляд на второго, который вроде просто стоял рядом с хозяином, – а Упырь определил их взаимоотношения именно так, – но все равно словно суетился и вертелся вокруг него.
Этот второй был вопиюще не той сексуальной ориентации. И старался выразить это настолько, насколько это вообще было возможно: полупрозрачная футболочка в обтяжку, джинсики-дудочки, узкие настолько, что у Упыря аж зубы заломило. Серебряные кроссовки и куртейка-полупердончик диковатой расцветки. На шее трогательный кулончик в виде половинки сердца. На башке у этого хмыря с художественной небрежностью были разложены пряди обесцвеченных волос.
– Моя прелесть, – пропели за соседним столом, и бар грохнул дружным ржачем.
– Чем обязаны? – елейным голосом поинтересовался Упырь.
«Человек в черном» небрежно уронил визитку на стол. Аспирин тут же схватил ее и громко, по слогам прочел:
