Андрей Левицкий - Сага смерти. Сеть Антимира
Он собрался броситься в дыру, и Пригоршне пришлось хватать его, утягивать назад, переворачивать, бить по щекам. Тоха вяло отмахивался, на лице его застыл ужас, он бормотал:
– Убили мученика… непорочного… адовы отродья, сгубили святую душу!
Лита застонала, приходя в себя. Тоха лежал навзничь, и она, слабо вскрикнув, на четвереньках бросилась к нему. Приподняла голову, заглянула в расцарапанное лицо. Выкрикнула тонко: «Уйди!», оттолкнула Пригоршню. Они с Красным Вороном отступили, и наемник сказал:
– Я едва стою.
– Чуток потерпи еще, брат, нам бы только к пирамиде перебраться. Два шага до нее, пролом этот, и все.
Ворон навалился на перила, повесив «Вихрь» на плечо, обхватил их.
– Вон мохнатый наш бежит! – обрадовался Пригоршня. – Химик, братан, шевели копытами!
Гипер спешил по мосту, на ходу поливая себя водой из большой железной канистры. Когда добежал, она почти опустела. Плеснув остатки на ступни, он швырнул канистру через перила.
– Ну, ты как, брат? Штаны твои в шорты превратились хипповские, с бахромой. Да и сам ты…
– Хорошо, что у гиперов крепкая шкура, – заметил Химик. – Хотя подшерсток я себе почти весь сжег.
– Но хоть глаза не выело. У тебя пятна облезлые по всему тулову, как бомж какой-то лишайный выглядишь. И зенки красные.
– Ничего пройдет.
Оттолкнув Литу, Тоха встал и зашагал к Химику.
– Тварь ты, – заговорил он мертвым голосом. – Все вы твари. Чудовища адские. Убейте и меня.
– Тоша! – вскрикнула Лита, попыталась его остановить, но он снова ее оттолкнул.
– Убейте, или я вас убью.
Курносый, протянув руки к гиперу, перешагнул через дыру. Глядя ему глаза, Химик сказал:
– Мы спасаем мир, Тоха. Василий был посланником ада, а ты ему помогал.
Пригоршня задрал брови, услышав это. Висящий на перилах Красный Ворон повернул к ним голову. Химик говорил с непривычными интонациями: строго, властно, самоуверенно, что-то в его голосе появилось от Василия Пророка. Тоха замер, не опуская рук, похожий на зомбаря из фильма.
– Бацька не был… – начал он.
– Он хотел взорвать Врата. Так? Подумай сам. Ворота, да? Ворота. Если их взорвать, что будет?
Тоха только заморгал в ответ, и Пригоршня подсказал:
– Дырища.
– Пролом, – кивнул Химик. – Дыра, через которую сюда хлынут адские полчища. Врата – это преграда. Не имея возможности раскрыть их со своей стороны, ад завладел душой Василия, чтобы его руками открыть проход.
– Но… Это же вы хотите его открыть, – сказал Тоха и опустил руки.
Лита подскочила к нему сзади, вцепилась в локоть. Зашептала что-то, но он не слышал.
– Нет, Тоха, все не так, – веско сказал Химик. – Мы собираемся навсегда закрыть Врата. Окончательно и бесповоротно.
– Закрыть? Но они закрыты!
– Правильно, но их можно взломать, что и собирался сделать Пророк. Мы переместим их отсюда в другое место. Тогда даже сама возможность того, что адские создания когда-нибудь проберутся в наш мир, исчезнет. Вот, почему твой «бацька» так яростно противостоял нам. Ведьмак тоже хотел убрать Врата с Земли. А Пророк – взорвать их и тем убрать последнюю преграду на пути ада. Открыть ему дорогу сюда.
– Но как мне понять… Боже! – Тоха зажмурился, замотал головой. – Как понять, что это правда?! Что бацька… нет, я не верю, только не он, в нем Бог жил!
– Не Бог, а бес, – голос Химика зазвучал громко, даже торжественно, как в церкви на проповеди. – Бес вселился в него. Пойми: что бы там ни было, как бы все не поворачивалось, Бог – истинный Бог! – не заставит убивать собственного брата.
– Каин вон тоже когда-то своего брателлу завалил, – снова влез Пригоршня. – Помнишь, что с ним стало?
– Он потом город основал, детей народил и жил долго, – пробормотал Тоха, и Химик кинул на Пригоршню предостерегающий взгляд, давая понять, что пример неудачный.
– Может и обосновал, но Бог его проклял и изгнал! – загорячился тот. – Проклятье божье на том, кто брата убил. Не может он быть божьим посланником.
Тоха ссутулился, опустил голову.
– Тоша, пойдем! – Лита обняла его. – Пойдем отсюда.
– Куда пойдем? – потерянно пробормотал он.
– Можете с нами, – предложил Пригоршня не очень уверенно. Не сильно ему хотелось видеть под боком эту безумную парочку.
Тоха оглянулся на черную вершину, торчащую из воды рядом с ними, и вздрогнул.
– Туда? Ни за что! Я в нее не войду!
– Тогда возвращайтесь. Но вообще-то, если Ковчег отсюда отвалит, в Слепом Пятне может черт-те что начаться. Я имею в виду, тут же все провалится. Вода вниз хлынет… Короче, я б не рисковал оставаться.
– Вы можете перенестись отсюда на вездеходе, – заметил Химик. – Можно попытаться быстро объяснить вам, как включать…
– Мы в туман пойдем, – перебил Тоха и зашагал, мимо посторонившегося гипера, прочь по мосту. – В тот, что вокруг. Там такое, мы видели… Там много всего. Разные места. Тихие. В них можно уйти. Ты со мной пойдешь, Лита?
– Пойду, – закивала она. – Я везде с тобой, Тоша. Идем, идем же. Подальше от этих…
Она снова обняла его, прижимаясь, потащила к берегу.
– Малец, ты там осторожней, не давай себя в обиду! – прокричал вслед Пригоршня, потом огляделся, потер руки. – Так, а ну поспешим, что-то мне не нравится, как оно…
Котлован дрогнул, со склонов посыпались камни, и понтон закачался на поднявшихся волнах. Вода громко захлюпала у стен пирамиды, которая смазалась, потеряв четкие очертания.
– Черт, черт, черт! – завопил он. – Быстро перелезаем туда, Маяк перетягиваем! Затаскиваем на вершину пирамиды, запускаем ее! Ну, взяли!
На второй понтон перебрались за минуту. Марево вокруг котлована полыхало слепящими вспышками света, но Пригоршня разглядел две фигурки, взбирающиеся по склону над базой. А еще ему почудилось, что он видит одинокого человека, неподвижно сидящего под вездеходом со склоненной на грудь крупной лысой головой.
Расстояние до плоской верхушки Ковчега стало больше – понтон опустился вместе с уровнем воды, при этом наделся на пирамиду и теперь стоял твердо, совсем не качался.
– Наверх тянем, – Пригоршня поднял свой конец свертка, упер в черную стену. – Я только не пойму, бразер Вил за всем этим наблюдает? Пора бы ему показаться. Воронок, ты как?
– Мне лучше, – сказал тот. – Боль слабее. Кровоцвет меня лечит.
– Это круто, иметь такого братана-симбиота. Так что, останешься внизу или тоже залезешь?
– Теперь я с вами. Тут же все рушится.
– Ладно, я первый, а вы страхуйте, чтоб оно не съехало.
Пригоршня схватился за брезент и стал взбираться. Встав на верхнем конце свертка, осторожно выпрямился, улегся грудью на стену пирамиды, расставил руки.
