Стас Ас - Последний день может стать первым (СИ)
крысы восстанавливают связь.
– С воздуха с крысами сложно что-то сделать, не разнеся весь город.
– Они наводились на более концентрированную ментальную активность. Крысами займутся
после зачисток Штрауба.
– Оружие применяли?
– Да, на всей территории города, но только излучатели разведчиков.
– Что они нашли?
– Неизвестно. Пострадали наземные руины и тоннели. Для нас это не имеет значения.
– Да… Где Кот?
– Здесь. Расстроился, что я разобрал “его” компьютер третьего порядка.
– Вот как… Уже все сделано…
– Программы еще не прописаны.
– Ясно…
На душе тяжело, как никогда. Подошло время – пора идти. Осталось составить графики
внутренних патрулей, запрограммировать “крысиные ошейники” и написать приказы на допуск…
Подтвердить приказ от чужого имени будет трудно – придется поработать, но это уже ерунда. Даже
без помощи “защитника” такие приготовления займут не больше четырех часов.
Со стола на меня смотрит рыжая лиса… Что-то мне мешает. Это та мысль, которую я все время
запихиваю в самые темные уголки своей головы, запихиваю, прилагая всю волю. Сейчас она мне
мешает… Что-то двоится и не может соединиться – так бывает, когда двоится в глазах и целую
189
картинку увидеть не можешь, как не пытаешься. Можно закрыть один глаз – тогда двоиться не
будет – зато обзор сократится. У меня сейчас также, только с головой…
– Кот, ты где?
– Здесь, под кроватью.
– Вылезай.
– Не могу, Айнер.
– Что так?
– Компьютер жалко.
– Ты же понимаешь, что это было необходимо.
– Да, понимаю, но жалко очень…
– Я тебе из Ивартэна принесу компьютер третьего порядка – точно такой же.
– Принесешь?
– Обязательно. Притащу тебе мозг Центрального штаба.
– Забудешь… Айнер, а ты точно пойдешь?
– Да. Первое поколение без меня не управится. Не похоже, что “защитник” согласится
документы править. А я могу ошибиться, и если к этому автономные объекты придерутся,
придется на месте что-то соображать. Скорей всего даже с применением силы…
– А ты прикажи – пусть “защитник” все сделает.
– Приказать… Его программный долг не то что приказом, но и силой не перешибить. Моих
убеждений против него тоже недостаточно.
– Он же – защитник.
– Такие машины лишь бы как, лишь бы кого не защищают. Слишком большая сила в их руках.
– Но ведь если он не поможет, если…
– Черт с ним. Главное, чтобы не мешал.
– Они тебя обнаружат. Не ходи. Никому не надо туда уходить. Мы все спрячемся.
– Кот, думай что говоришь!
– Айнер, но ведь люди тоже могут спрятаться… Все могут спрятаться.
– Не получится.
– А если все время делать, как сейчас?.. Машины все проверят, ничего не найдут и остановятся.
– Они проведут не одну проверку – будут искать, пока не найдут. Это не выход.
– У вас же есть технологии…
– У них тоже… Это раньше еще можно было спрятаться, раньше они не имели возможности
бросать на проверки столько техники.
– Но сейчас же получилось…
– Кот, это не менее опасно, чем в Ивартэн тащиться. Скингеры уже передохли, а они вон какие
махины. Была бы проверка чуть дольше – мы бы все не выжили. Никто так долго в такой коме
находится не может – это маленькая смерть. Это медленная смерть – несколько часов, и будет
остановка сердца, дыхания, мозг умрет и все. И как ты себе представляешь усыпление сотен тысяч
крыс?
– Да… D40 сказал, что скингеры не умерли.
– Препараты нейтрализованы, но процесс запущен, его так просто не пресечешь. Смерть по
прямой ходит и не останавливается, чтобы ее перенаправить постараться надо.
– Вы же можете и смерть развернуть.
– Не всегда. Есть специальная техника – она направляет смерть на параллельный путь.
– А параллели никогда не пересекаются – я знаю.
– Пересекаются – в искаженном пространстве.
– Надо же! Я просто обязан рассказать об этом отцу! Тогда он тебя простит.
– Это за что еще?
– Ты нас вчера в таком свете выставил…
– Радуйтесь, что вообще без света не выставил. Кстати, где твои собратья по этому счастью
собрались?
190
– Не собрались, а разбрелись – мы всегда так поступаем. Они на складах и в столовых –
завтракают. А я решил с тобой завтракать.
Беззаботные существа коты…
– Ладно.
– Не уходи…
– Кот, ты это серьезно? Вылезай!
Кот затих…
“Защитник” смотрит мне в глаза… Пусть смотрит, хоть до выгорания.
– Я не могу тебе позволить совершить этот поступок, S9.
– Мне все равно. Сейчас мы будем завтракать.
Несогласие с моим решением D40 изъявит с применением силы. Я собрался,
сконцентрировался… Еще рано, он еще будет меня убеждать. Но предугадать действия
“защитника” невозможно, поэтому мне придется напрячься, чтобы успеть среагировать. Я должен
вывести его из строя до того, как он примет решение перейти к силовым методам воздействия. А
черт… Жалко такую машину ликвидировать…
Крыс сидит рядом на кровати и грустно грызет сухарь – и его боевой дух понурился… Что
сказать, настроение у всех поганое. Со мной, видимо, еще не все в порядке – постоянно происходит
что-то вроде скачков напряжения в электросети. С одной стороны, я чувствую силу, которая
возвращается несмотря ни на что, а с другой… какие-то пережитки, фантомы прежней мути,
вызванной лучевой болезнью. Меня преследуют глаза древних животных – музейных экспонатов –
живые глаза, в которых отражается смерть. И эта лиса все время маячит в поле зрения. Никого из
них уже нет – эти существа исчезли – не пережили мировой коллапс, удар нашего подорванного
прогресса. Их восстановили… Мы дали жизнь каждому из них, чтобы сохранить ее подобие – для
того, чтобы мы могли увидеть их в реальном пространстве. И в них еще есть этот призрак жизни –
он остался для нас… Это память о том, что мы отобрали их жизни, и напоминание о том, что они и
сейчас зажаты в наших руках.
Люди увечили среду и раньше – думали, как бы сохранить то, что осталось, как это исправить,
но продолжали делать то же. Мы потом жалели об этом – о том, что редко вспоминали о будущем.
Мы поздно задумались над тем, что наше будущее в этом мире, что оно такое же, как этот мир. Для
осознания нам необходим наглядный пример, ставящий прямую угрозу. Теперь мы помним, что от
настоящего до будущего один только шаг – помним, что ожидание, которое казалось таким долгим,
оборвалось уже вчера. Теперь все по-другому, вот только в корне ничего не изменилось – мы
справились лишь с прямой угрозой.
Вот он – корень тьмы – то, что подводит нас к тупикам. Их жизни – “чужие” жизни – имеют
для нас значение, но только из-за того, что поддерживают наше выживание. А мы ведь можем
выжить и на полностью искусственном обеспечении – это не имеет особых перспектив, но все же
возможно. Мы строим систему, подходящую для нас, и не можем пожертвовать высокими
технологиями, чтобы сосуществовать с ней. Каждое наше вмешательство провоцирует что-то, что
не дает нам влиться в эту систему, пусть даже что-нибудь потеряв. Это наш порочный круг. И с
каждым оборотом этого круга, наши попытки сосуществования с системой вызывают все больше
потерь при предполагаемом переходе на более естественное существование.
Мы забываем, что все жизни равнозначны, что любые проявления жизни имеют одинаковое
значение в целой системе… И как мы ни будем стараться сохранить жизнь – с таким подходом у
нас ничего не получится. Мы ведем расчеты по системе взаимовыгодного сотрудничества, но точка
отсчета изначально неверна, и наше сотрудничество получается не только не взаимным, но и явно
не выгодным. Жизнь на планете в нас не нуждается, да и нам она не так чтобы крайне необходима
– мы вполне можем обойтись нашими технологиями. Только без нас этот мир будет существовать в
балансе, а мы без него, провоцируя все большие разрушения. Вот мы и придерживаем его ровно
настолько, чтобы не остаться в пустом космосе раньше, чем это возможно. Такой подход вносит во
внешнюю систему нестабильность… Наша внутренняя система – AVRG – устроена по другому
принципу, все в ней исходит от целого. AVRG – это целый организм, для функционирования
