Константин Стригунов - Контрмеры
В этот момент Селезнёва осенило. Сопоставив все известные ему факты, генералу пришла в голову мысль, которая в начале показалась невероятной, но затем сформированная идея стала приобретать все более конкретные формы, пока, наконец, не превратилась в план. Продолжая слушать Старцева, он все больше им захватывался. Аналитический ум заработал во всю силу, просчитывая варианты, риски и… возможности.
«Да, это чертовски рисковано, — думал Селезнев, — но что если выйдет? Нужно все тщательно взвесить и обдумать… Да нет же, ничего не проверено и действовать вот так, вслепую, рискую столь многим? И все же надо хотя бы обсудить. Если сработает, то это будет действительно ход конём».
— Критически важно заметить, что нам неизвестно, является ли Альфа-источник в нынешнем состоянии конечной стадией эволюции самого себя, но его переход в активную фазу может означать незавершенность процесса его трансформации. Вполне возможно, переход в активную фазу приведет к проявлению новых, соврешенно неизученных свойств и видов его активности. На этом, пожалуй, все.
Григорий Старцев завершил свой доклад и генералы переглянулись между собой. Некоторое время сохранялось молчание из-за совершенно невероятных вещей, о которых трем из четырех присутствующих человек только что стало известно. Затем, глава ГРУ Кирилл Остапов взял слово, для прояснения позиции его ведомства, хотя слова прозвучали так, словно он в не меньшей степени хотел многое объяснить самому себе.
— Видите ли, Григорий Семенович, вы должны понять, что дальнейшие действия нашего правительства будут во многом зависеть от позиции Управления по этому вопросу, которая, в свою очередь, базируется на ваших выводах и, если они верны, потребуется задействовать очень серьезные ресурсы. Поэтому нам нужно предельно, насколько вообще возможно, точно знать, с чем в сверхразломе придется столкнуться и как именно на это реагировать.
Ученый изменился в лице. Теперь оно приобрело выражения крайней серьезности, разительно контрастировавшей с его обыденной сосредоточенностью и спокойствием. Он подался чуть вперед и упершись руками в край стола, произнес:
— Тогда передайте туда, наверх, что реакция должна быть незамедлительной. Для этого вы обладаете главным ресурсом, а именно информацией о точном местоположении входа в сеть подземных пещер, где и должен находиться Альфа-источник. Поймите, у нас слишком мало времени, чтобы проводить более тщательное исследование, но труды коллектива людей, потративших массу времени и усилий на изучение этого пси-источника, дают все основания считать катастрофу абсолютно реальной и если мы не найдем способ адекватно отреагировать на сложившуюся ситуацию, то о последствиях даже думать не хочется.
— Неужели вы считаете…
— Да, черт возьми, это существо или чем бы оно ни было, следует уничтожить любой ценой! — В глазах ученого отразился неподдельный ужас. — Если оно перейдет в активную фазу, мы все обречены!
Старцев с обессилено сел в кресло и откинулся на его спинку. Генералы обменялись встервоженными взглядами. Таких слов от ученого никто не ожидал, тем более он явно не привык ими разбрасываться. Опасность от аномальных предметов из Зоны чаще всего была опосредованной, лишь в качестве средства уничтожения в руках террористов или враждебных действий со стороны некоторых особо «дружественных» стран. В этот раз угроза была непосредственной и в определенной степени практически недостижимой. Человеческое мышление часто инертно и плохо воспринимает нечто совершенно новое, словно внутренне не может согласиться с возможностью существования чего-то, что радикально отличается от известных ему вещей и представлений о них. Поэтому грушникам было непросто свыкнуться с мыслью о существовании где-то в недрах Зоны чего-то, способного уничтожить любого из них. И эти американцы, подумал Селезнев, неужели они все же решатся на столь безумный поступок? А главное, что произойдет, если они добьются своей цели? Россия может встать перед угрозой совершенно нового типа, без возможности что-либо ей противопоставить. Селезнев красноречиво посмотрел на Остапова. То же самое шеф ГРУ увидел и во взгляде Клюева.
— Мы благодарим вас, Григорий Семенович, за проделанную работу, — произнес второй человек в иерархии военной разведки и выжидающе посмотрел на ученого. Повторять не пришлось и Страцев, тяжело встав, подошел к двери, но перед тем как выйти, устало произнес:
— Возможно, попытка уничтожения Альфа-источника обернется для нас чем-то пострашнее Большого Выброса, но выбора у нас нет. Надеюсь, вы примите правильное решение.
Он вышел за дверь, оставив трех высокопоставленных офицеров разведки наедине с полученной информацией. Слово взял начальник ГРУ.
— Товарищи офицеры, нам с вами лично предстоит найти аргументы, которыми мы сможем убедить высшее руководство в том, о чем мы только что говорили. Старцев прав и если даже реальный риск на порядок меньше, то у нас есть все основания для заключения о необходимости уничтожить этот Альфа-источник. Каково ваше мнение, коллеги?
— Это будет непросто, — заметил Клюев, разминая виски. — С учетом специфичности способа.
Остапов взял пачку сигарет и закурил.
— Николай Федорович? — спроси он.
По выражению лица Селезнева можно было догадаться, что он явно обдумывает ситуацию. Но дело было не только в этом. Генерал встал и, сделав небольшую дугу по кабинету, принялся излагать свою мысль.
— Аргументации крупнейшего специалиста по аномальным явлениям, целого научного коллектива, задействовавшего все передовые разработки для моделированпя и получения оценки рисков должно оказаться достаточным, чтобы убедить наше верховное руководство в необходимости действовать радикальным способом. У нас нет времени для рассмотрения альтернативных вариантов — ни захватить, ни взять под контроль Альфа-источник мы не можем, поскольку практически ничего о нем не знаем. Но сказать, будто мы полностью неосведомлены тоже нельзя и у нас есть возможность получить преимущество над противником.
Дальнейшие десять минут Селезнев посвятил подробному изложению плана, который генерал обдумывал во время доклада Старцева. Стараясь не запинаться, генерал пытался все донести в логической последовательности. По мере углубления в изложение своей идеи, два первых лица в струтуре ГРУ начали удивляться не меньше, чем от слов ученого, однако открывавшиеся возможности заставляли внимательнейшим образом прислушаться к предложению Селезнева. Когда генерал закончил, то не испытывал иллюзий на счет результата, однако считал необходимым высказать свое предложение.
— Вы знаете, как я к вам отношусь, Николай Федорович, — начал Остапов, — ваша идея с «Сапсаном» действительно сработала, хотя многим она оказалась неприемлемо рискованной, но то, что вы предлагаете сейчас — полнейшее безумие. Скажите честно, вы бы сами на такое пошли?
— Если бы мне был дан приказ — да.
— Не увиливайте, вы поняли, о чем я говорю, — произнес Остапов, затушив в пепельнице сигаретный окурок. Селезнев кивнул.
— Да, с моральной точки зрения мое предложение выглядит не самым лучшем образом, но вы сами подумайте о возможных перспективах. Никаким другим способом осуществить наш план не получится и мы все это прекрасно понимаем.
— А министр и Верховный? — возразил Клюев.
— В том то и дело, Василий Александрович, что руководство вообще не будет знать о нашем плане. Все, о чем я только что говорил, не должно покинуть стен этого кабинета. Кроме того, как вы прекрасно знаете, такие вопросы находятся в нашей компетенции.
Предложение Селезнева уже захватило умы его начальников и генерал это прекрасно видел. Как опытные разведчики они не могли не понимать то преимущество, которое можно получить, если все сработает как надо. Смущало одно — слово «если».
— Если об этом узнают, то мы рискуем очень многим, я уже умалчиваю о политических последствиях. — Сомнения Клюева были вполне резонны. Да и каковы гарантии, что…
Генерал Селезнев слегка склонился над столом и, упершись руками в него, он с неподдельной уверенностью продолжал настаивать на своем.
— Гарантий нет и мы все это прекрасно знаем. Зона и гарантии — вещи несовместимые. Но у нас есть шанс, а кроме того, результаты экспериментов, о которых говорил Старцев. Да, я понимаю, что моя идея и те опыты — не одно и то же, но потенциальный успех компенсирует любые издержки и риски.
— Вы считаете, мы должны поставить на кон все, что у нас есть?
— Не все, но многое, — настаивал Селезнев. — В случае провала готов всю вину взять на себя.
Тяжело вздохнув, Остапов ответил:
— Николай Федорович, никто не сомневается в твоей готовности отвечать за результат операции и выполнение задачи, как и каждый из нас.
