Александр Быченин - Черный археолог. По ту сторону тайны
– Пошли, болезный.
Джеймс наградил меня очередным тычком, и я принялся неуклюже перебирать ногами, заботливо поддерживаемый с обеих сторон. Через несколько шагов я отдавил ступню азиату – каюсь, специально, – и он разразился длинной фразой на родном языке. Видимо, ругался и грозил всяческими карами. Я в японском не силен, разобрал только «гайдзин», но почему-то был уверен, что он кроет меня последними словами. Пьяно хохотнул, довольный произведенным эффектом, охнул, словив очередной удар по ребрам, смирился со своей участью и дальше покорно семенил, силясь не отстать от конвоиров. Шли не очень долго, но много петляли, а потом еще и поднялись этажа на три вверх – уж не знаю, почему лифтом не воспользовались. Если только он не отсутствовал как класс. Хотя сомнительно, лестничные пролеты были весьма длинными, наверняка здешние три этажа по метражу тянули на все пять в стандартной жилой застройке. А где у нас такие высокие потолки? Правильно, на складах. Вывод? А выводы еще рано делать, надо поточнее в обстановке разобраться. Да хотя бы дождаться, пока мешок с головы снимут.
Терпение мое вскоре было вознаграждено – после очередного подъема и пары поворотов меня затолкали в какое-то довольно тесное помещение. Воткнули в плечо одноразовый шприц с дозой «антиалка» и швырнули на стул. Я возмущенно завопил, но никто не обратил на это внимания – зашумела вода, вырывавшаяся из крана под сильным напором. Кто-то, скорее всего Джеймс, без лишних нежностей содрал мешок, чуть было не оставив меня без ушей, а затем конвоиры объединенными усилиями затолкали меня в душевую кабинку. Весь я, понятно, не влез, да они и не очень старались, так что под ледяные струи попала лишь уже начинавшая трещать голова и плечи. Хмель быстро отступил под натиском холодной воды, и через пару минут я вполне осознанно отплевывался и матерился – уже на интере, чтобы ни у кого сомнений не осталось. Что характерно, помогло – меня выдернули из тесной кабинки и вновь швырнули на стул, жалобно затрещавший под моей массой. А ведь я далеко не супертяж, даже в средневесы с трудом вписываюсь. Черт, опять не о том думаю!..
– Господин Гаранин? – прищурил тщедушный азиат и без того узкие глаза. – Вы пришри в себя? Готовы к встрече с боссом?
– Не уверен, – предельно честно прохрипел я – тесное знакомство с ледяной водой не осталось без последствий, в горле першило, и мучительно хотелось чихнуть. – А-ап-чхи!!! И-извините.
– Вижу, вы вспомнири о правирах вежривости, – удовлетворенно хмыкнул японец. – Значит, достаточно адекватны. Джеймс, берем его.
Меня снова вздернули на ноги и бесцеремонно поволокли по относительно широким коридорам с низкими потолками – видимо, мы все-таки забрались под самую крышу стандартного складского комплекса. В них обычно всегда так – внизу здоровенное помещение, забитое всякой всячиной, вдоль стен лестницы, а под потолком офисные помещения. Бессмертная классика, зародившаяся чуть ли не в двадцатом веке.
Буквально через пару минут я убедился в своей правоте – прохлюпав по замызганному ковролину метров тридцать и дважды повернув, направляемый заботливыми руками конвоиров, я оказался у стандартной двустворчатой двери, рядом с которой подпирала косяки пара мордоворотов европейской наружности. Снова вспомнился Джейми и его проблемы с Гирей Доджерсом – ребятки на якудза совсем не походили. Единственный намек на связь между двумя мафиозными семьями – мой косноязычный пленитель. Что логично – не мог же целый клан с Сингона прилететь. Местные бы такого точно не поняли.
У дверей мы остановились, и японец, оставив меня на попечении Джеймса, отошел чуть в сторону и принялся с кем-то переговариваться по мобильному. И, хотя все шло по плану, в этот момент я порядочно струхнул – сказались водные процедуры и ударная доза «антиалка». Опьянение окончательно прошло, мысли прояснились, во многом благодаря мерзко липнущей к коже насквозь мокрой рубашке, и я осознал, сколь сомнительно мое положение. Что может быть хуже, чем попасть в руки решительно настроенных якудза? А ведь азиаты во все времена считались пыточных дел мастерами… М-мать, куда я полез? О чем я думал?! Бежать, бежать без оглядки! Врезать Джеймсу – да вот хотя бы головой в нос, – и бегом! А-а-а!!!
– Эй, куда?! – возмутился означенный Джеймс, когда у меня предательски подломились ноги и я чуть не сел на пятую точку, повиснув у него на руках. – Стоять, говорю!
Последовавший раздраженный тычок под дых привел меня в чувство. Паника медленно, как побитая собака, отступила, не прекращая поскуливать, но я уже взял себя в руки. Чертова психика, ну почему так не вовремя? Ладно хоть в ярость не впал, а то бы так легко не отделался. Нет, надо лечиться. Вот только разберусь с делами, и сразу же. Потом. Как-нибудь.
Между тем японец завершил переговоры и коротко бросил:
– Джеймс, останьтесь здесь. – Поднял на меня презрительный взгляд. – А вам, господин Гаранин, уже пора начинать бояться. Босс ждет.
Я в ответ лишь криво ухмыльнулся и решительно шагнул в распахнувшуюся дверь – за это время с меня натекла целая лужа воды, стоять в которой не самое большое удовольствие. Плюс режущая боль в запястьях. И вообще, продрог я аж до озноба. Как бы завтра не свалиться с температурой. Если оно будет, это завтра… Так, стоп! Отставить панику! Я спокоен, совершенно спокоен…
Недомерок-конвоир последовал за мной, и створки с тихим шорохом сошлись у нас за спинами, отрезав от коридора с мордоворотами и недовольно скривившимся Джеймсом. Помещение, в котором мы оказались, было достаточно просторным – этакая типичнейшая приемная в средней руки офисе. Правда, вместо секретарши за массивным столом расположился еще один амбал вроде тех, из коридора, а на диванчиках, выстроившихся рядком вдоль правой стены, устроилась троица сухощавых азиатов – в темных костюмах, с аккуратными прическами и одинаково бесстрастными лицами. Якудза скользнули по нам безразличными взглядами, амбал же иронично заломил бровь – дескать, что за соплю привели? Мой конвоир, однако, на это не обратил внимания – молча прошагал до следующей двери, массивной и крепкой на вид. Как я незамедлительно убедился, дверь оказалась сейфовой, с отделкой из натурального дерева, и открывалась наружу, а не уезжала вбок. Видимо, хозяин кабинета придерживался консервативных взглядов на комфорт и безопасность.
Внутреннее убранство только подтвердило этот вывод – просторный зал с ходу поражал неброской роскошью. Дубовый паркет на полу, стены с облицовкой под мрамор, вычурная люстра, письменный стол из массива дерева со столешницей, обтянутой зеленым сукном, – опять классика, причем безумно дорогая. Окна во всю стену с двух сторон – кабинет был явно угловым, и его хозяин ни от кого не прятался, так что вряд ли это главный якудза. Скорее, тот же Гиря Доджерс. К сожалению, не знаю его в лицо, но, думаю, здесь его нет – вряд ли его стали посвящать во все подробности. А вот нынешний обитатель излишней беспечностью не страдал. Явно укрепленные стекла были затемнены, и свет от вывесок и фонарей, которых даже в самых унылых промзонах всегда хватало, в кабинет не проникал. Так, что тут еще интересного?..
В роскошном кресле с высокой спинкой восседал молодой японец с нарочито анимешной прической, но я лишь мельком на него глянул, равно как и на пару телохранителей – среднестатистического вида якудза, мало отличавшихся от троицы в приемной. Взгляд мой сразу же впился в безжизненное девичье тело, безвольно обвисшее на самом обыкновенном стуле посреди кабинета. Я в бессильной ярости скрипнул зубами и одарил анимешного босса злобным взглядом, но тот холодно улыбнулся:
– Не переживайте, господин Гаранин, с нашей гостьей все в порядке. Ну, в относительном. Она, скажем так, жива. И даже не сильно пострадала. Но почему-то впала в кому. Вы не знаете почему?
Не знаю, но догадываюсь. Наверняка Денисов постарался, вернее, его «внутренний искин». Интересно, меня он тоже так подстраховал? Впрочем, не время выяснять. Если с Женькой сейчас то же самое, что было с Галиной, то паниковать нет нужды – сама очнется, как только окажется вне опасности. Так что стоит сосредоточиться на ее, этой самой опасности, устранении. Еще раз окинув взглядом Евгению Сергеевну, убедился, что видимых повреждений нет – по крайней мере, руки-ноги целы, а лицо я не разглядел из-за копны растрепанных волос, – и сосредоточился на боссе.
– Что вам надо?
– А вы не догадываетесь? – с притворным удивлением осведомился тот. – Я думал, вы умнее. Да и, честно признаться, покрепче. А у вас нервы сдали… Нехорошо. Не люблю столь быстро разочаровываться в людях.
А уж как я не люблю!.. Кстати, тот самый случай. Босс меня разочаровал чуть ли не с первого взгляда. Я почему-то ожидал встретить матерого зубра, вроде того побитого жизнью якудза, с которым схватился насмерть, когда мы с Пьером хакера Джейми уводили из-под носа у мафии, а тут какой-то юнец… Тьфу! Или нас совсем не уважают, или этот малолетний… идиот чей-то родственник. Вывод тут может быть только один – против нас действует не весь клан, а лишь небольшая его часть, поэтому с кадрами проблема. Вот и послал главный за нами с Женькой по-родственному верного, но не очень умного недоросля. Анимешного. Замечали, что в азиатских фильмах с первого взгляда видно центрального отрицательного персонажа? Он всегда самый модный, с самой экстравагантной прической, с капризно поджатыми губами. И на весь окружающий мир смотрит как на свою собственность. И музыка, знаете, такая – что-нибудь из альтернативного металла, с гитарами и тревожным ритмом, мол, разбегайтесь кто куда, властелин всея округи пожаловал! Сейчас, понятное дело, музыки не было, но в остальном стопроцентное совпадение – длинные мелированные волосы, дизайнерский костюм – черная футболка, обтягивающая рельефную грудь, пиджак из светло-коричневой кожи, узкие брючки и щегольские лакированные туфли с острыми носами. Довершала образ золотая цепь с кулоном в виде стилизованного танто – точно такого же, что красовался вместо подписи в полученном мной утром послании. И, если мне глаза не изменяют, явные следы макияжа на роже и профессиональный маникюр. Вот послал бог клиента! Тут никакая психология не поможет, а аниме я по темноте своей и не смотрел ни разу – всегда хватало пары-тройки кадров, чтобы переключить канал, а то и вырубить к чертям телевизор. Кстати, понятно, почему мой план сработал – наверняка типчик не единожды в похожем положении оказывался и прекрасно знал, чем может закончиться пьяный трэш и угар.
