Александр Афанасьев (Маркьянов) - Ликвидатор
Полковник обернулся и сделал грузинам знак «стоять на месте». Привал.
На то, чтобы догнать пастухов с их овечьим стадом, времени понадобилось совсем немного. Они уже стояли, говоря с людьми в старой американской форме – наверное, с мобрезерва в качестве военной помощи. Пока все было нормально. Они стояли грамотно, прикрывая друг друга и все направления, и двое вскинули автоматы, как только увидели их. Донелли поднял руки, показывая, что их не нужно опасаться.
– Хей! Донт шут! Донт шут!
Оставалось надеяться, что они учились у инструкторов НАТО и не забыли язык.
– Хей, донт шут! Американ гавернмент! Американ гавернмент! О’кей?!
И тут один из стариков чуть повернулся… возможно, умышленно, а возможно, и нет. И полковник ВВС США Майкл Кокс, человек, выживший в Афганистане, в Ливии и в десятке других поганых местечек, увидел его глаза, полные тревоги и страха. И все понял. Можно одеть форму и даже выучить чужой язык – но местные, прожившие здесь долгое время, не обманутся, они прекрасно знают, кто есть кто.
В отличие от них – американских идиотов.
– Засада!
Рука уже выдернула «Глок» из кармана, когда дуло направленного на него автомата запульсировало огнем. В следующую секунду он понял, что лежит навзничь на земле. Больно не было, а перед глазами – только небо. Синее-синее, как море.
А потом перед глазами появилось бородатое лицо. Черная повязка на голове, и опаленный ствол «калашникова».
– Аллах Акбар!
Выстрела полковник не услышал. Вместо этого он вдруг сорвался с места и со страшной силой полетел вверх, в небеса. В небо, в котором он еще восьмилетним пацаном в Канзасе мечтал парить, как птица. Теперь его мечта наконец-то осуществилась…
24 июня 2015 года. Белосток, Польша
В машине было темно. Мутило от курева, дурного кофе, который они купили в саморазогревающихся банках и пили, от переполненного мочевого пузыря, от долгого ожидания. В машине был биотуалет, но, видимо, с ним что-то было не так – воняло, как из пехотного кадетского нужника. Адмирал поймал себя на мысли, что уж на кораблях-то так никогда не воняет – флот всегда более чистоплотен, чем армия, на флоте корабль – это дом…
Дивизионный генерал Роман Полько, который лично присутствовал при спецоперации, с омерзительным хлопком вскрыл еще одну банку с кофе. Хлебнул, скривился, но предложил адмиралу…
– Будешь?
– Нет, спасибо. Кислота скоро прожжет мой желудок насквозь.
– Бывает и хуже…
Их машина – здоровенный фургон «Мерседес» – стояла в каком-то дворе, в одном из кварталов пограничного города Белостока, совершенно советского вида города, в котором ужасающие русские многоэтажки-скворечники перемежались с новыми домами и с памятниками старины. Город сильно пострадал во время Второй мировой, но, в отличие от Варшавы, его не стали восстанавливать – просто застроили заново. Сейчас он обрел второе дыхание: белорусы, граница с которыми была совсем рядом, ездили сюда работать, ездили сюда и покупать то, что в Беларуси купить нельзя. Там диктатура.
Генерал достал из кармана ополовиненную упаковку, выдавил на ладонь белую таблетку, сунул в рот. Щелочь, чтобы нейтрализовать скопившуюся в желудке от дурного кофе кислоту. Скоро станет полегче.
Он чувствовал себя старым и усталым. Прямой рейс из Тбилиси на Варшаву польской авиакомпании «Лот» прибывал в Варшаву в ноль триста пятьдесят зулу [83] 83
По Гринвичу. Зулу тайм – время по Гринвичу, военный термин.
[Закрыть] , и он совершенно не выспался…
– Какого черта мы здесь сидим?
Поляк улыбнулся.
– Скоро. Марек, что там?
Один из операторов коротко переговорил с кем-то по рации.
– Они уже на Йозефа Пилсудского, пан генерал.
– Кто они? – взорвался адмирал МакРейвен. – Что ты, черт тебя возьми, скрываешь? Я не склонен разгадывать шарады, у меня нет на это времени!
– Сейчас увидишь, – ответил поляк. – Долго там?
– Минут пять-семь…
Даже время поляки вымеряли, как русские, – неточно. Интересно, почему они так плохо живут с русскими, если они по сути одинаковые?
Адмирал откинулся на спинку неудобного пластикового сиденья. Все плохо. В Грузии убиты двое американцев, в том числе оперативник высокого уровня военной разведки: они должны были поставить навигационные маяки в русских горах. Этого не сделано, и значит, операция тоже сорвалась, не успев начаться. Грузины ничего не могут понять и, похоже, врут – неофициальный разговор с военным атташе в Тбилиси дал основания полагать, что они сами во всем этом увязли по уши и сознательно врут. В Москве произошло несколько убийств, русские отказались сотрудничать. Теперь еще и это…
Все катится под откос. Все!
– Так, внимание…
Генерал насторожился.
– Что?
– Сворачивают. Мы их видим…
– Машина?
– Бардзо добра машина. Бардзо добра…
Да, похоже, и впрямь добрая, «Тойота Ланд Крузер»-двести, белого цвета. Польские номера. Идет медленно.
– Сворачивает. Стоп.
– Внимание на номера. Внимание на номера…
Аппаратура была хорошей – моментально сделала снимок и очистила его. Наблюдение велось сразу с нескольких камер и с небольшого дрона, кружившего над местом.
– Так, внимание. Водитель выходит.
– Девятый, проезжайте дальше. Восьмой…
– Снимок, снимок…
– Черт, вопрос – у нас есть снимок?
– Да, есть.
– Один человек. В машине один человек. Идет к подъезду.
– Где снимок?
– Сейчас зробим, пан генерал. Готово. Печатать?
– Да. И передайте всем. Узнаешь?
Вице-адмирал где-то видел его. Где-то точно видел…
– Пан генерал, машина. Исходные данные.
– Давайте.
– Томашек Бузкаш, Варшава…
Варшава. Варшава…
Варшава…
– Матерь Божья… – изумленно вымолвил адмирал.
– Знаешь его? – спросил начальник разведки Польши.
Это же бывший резидент КТО в Москве! Как его…
– Узнал… – Адмирал с большим трудом удержался от того, чтобы не разорвать распечатанный на принтере снимок. – Один из наших.
– Кто именно?
– Извини…
Даже сейчас говорить свободно он не мог. Проклятье – он не мог.
– Так, внимание. У нас есть опознание, повторяю – есть опознание.
Сокол-один, Сокол-два, вопрос…
– Сокол-один, выдвигаюсь…
– Сокол-два на подходе…
*censored*н сын. Ублюдок.
Предатель в ЦРУ. То, чего у них не было уже лет двадцать. Предатель внутри ЦРУ – они только научились доверять друг другу…
Предатель. Это слово долбило по голове… предатель, предатель, предатель… Предатель.
– Его… живым. У нас будет пара вопросов к нему.
– Вопросов нет, друг. Сейчас посмотришь, как мы научились работать. Сокол-один, Сокол-два – на прием…
– На приеме, пан генерал.
– Передаю вам снимок. Изображенного человека по возможности взять живым.
– Сокол-один, понял.
– Сокол-два, понял.
Где-то над Белостоком три маленьких, меньше даже, чем черные птички, вертолета несутся к цели с четырьмя коммандос польского спецназа JW GROM на каждом. Техника отработана еще в Багдаде, где поляки задержали не меньше парней из колоды карт, чем американцы. Одновременный штурм наземного и воздушного элемента, высадка прямо на крышу с помощью небольшого и маневренного вертолета. Быстрое проникновение сразу с двух сторон, напор и огонь…
– Это здание, по нашим данным, – одно из основных, принадлежащих чеченской общине. Раньше мы привечали их – а теперь сильно раскаиваемся в этом…
– Восьмерка, у нас движение у здания…
И в этот момент все закрутилось в безумной карусели.
Началась стрельба. Откуда – непонятно, на экране не было видно стрелков, подозрительных машин – вообще ничего не было видно. Но было видно, как упали те двое на ступеньках и как полетели стекла у одной из машин.
– Стреляют! – крикнули в рацию.
– Всем номерам машин, у нас вспышка, повторяю – вспышка! Окружить район! Окружайте их! Они сейчас…
Из здания выскочили трое, автомат был у каждого. Один остановился, чтобы полоснуть из автомата по лежащим у самого здания людям, возможно, раненым, возможно, и убитым. Двое других бросились к «Ланд Крузеру»…
Через БПЛА было видно, как из «Ланд Крузера» – выпихнули водителя, точнее – его труп, после чего машина рванула с места, не дожидаясь третьего. Третий пробежал за ней несколько метров, потом, поняв, что не догнать, бросился в сторону.
– Всем номерам машин, двое в «Крузере» белого цвета, один бежит на… восток пешком. Вооружены автоматическим оружием. Принять меры к задержанию, не допустить прорыва на улицы, как поняли…. Черт!
