Иван Катавасов - Иная реальность
Пора начинать концерт по заявкам. Итак, связь с Евграфом и два отпущенных на свободу взломщика с деструкторами. Дура ты наша инициативная! Семеницкий с сынком нам не нужен, но спросить стоит. Черт, гнусность какая, опять в горле пересохло, как с тем пердуном в горах. Хорошо, можно сейчас не дергаться, впереди уйма времени. Першит, зараза... Не зря следаки не в себя чай и водку хлещут.
-- Вирта! Поди-ка ты на кухню и свари нам кофейку. Ей не надо, только нам. Смотри за кофе, шпионка не убежит, а он -- запросто.
-- Оба не убегут. Ее твой эффектор прочно держит под гипношоком.
-- Мне бы так.
-- Когда-нибудь научишься.
Черт меня побери. Инвентарь-то!
-- Леон, присмотри тут за кобылкой.
Кирилл сходил в гараж и взял из "лендровера" пару наступательных гранат в зеленых гладких рубашках и универсальную электродрель с циркулярной пилой-насадкой. Подумал и захватил с собой большой пластмассовый чемодан со слесарным инструментом.
* * *
-- Буди спящую красавицу с длинными сиськами. Хорош ей спать, а то замерзнет.
Вирта подошла к распяленному телу, крепко ухватилась указательным и большим пальцем за левый сосок и резко дернула вниз. А когда уличенная в шпионаже горничная открыла глаза, Вирта как клещами прихватила другую болтающуюся грудь. Злой следователь к работе готов.
-- Вирта, погоди сиськи-то рвать. Нам еще о многом надо поговорить, не так ли, моя милая Инга?
Инга мутным взглядом недоуменно посмотрела на Кирилла в двух экземплярах, не сразу сообразив, кто к ней обращается. Затем до нее дошло в каком иксообразном положении она оказалась. Ее атлетическое тело резко выгнулось, мышцы напряглись, но Вирта своей добычи не выпустила.
-- Расслабься, моя милая Инга. А то Вирта и вправду оторвет тебе все твое хозяйство.
Вирта молча отошла в сторону, молчала и Инга. А Кирилл продолжил исполнять классическую роль доброго дознавателя.
-- Я не буду говорить, что мы не причиним тебе зла, но шанс выйти отсюда живой все же у тебя есть. Однако я пока не знаю в каком виде.
Кирилл выдержал паузу. Инга по-прежнему не проронила ни слова. А Леон, сидевший поодаль, сморщил нос. У Инги из под груди побежали ручейки пота, потекло с гладких подмышек, светлые волоски в паху потемнели.
Эк ее моросящим дождиком! Я пока ничего не сказал, а соски напряглись, клитор тоже уже весь наружу. Или боиться, или эксгибиционистка, ишь возбуждается, поскудь, подтекает со всех дыр, анус тоже мокрый. Продолжаем.
-- Инга, ты же профессионал. Запираться бессмысленно. Прекрасно знаешь -- я тебя разговорю. Рано или поздно. Слесарно-гинекологический инструмент, я думаю, мне не понадобится. А вот другое лабораторное оборудование нам подойдет. Физика -- наука точная, и мы можем варьировать напряжение и силу тока в очень широких и чувствительных пределах. Два электрода на соски, один вон на ту маленькую тверденькую штучку между твоих прелестных нижних губок. Еще один на очень чувствительное анальное устье. Смачивать не надо, ты и так мокренькая. Начнем с легкой миллиамперной щекотки в двенадцать вольт. Потом сорок, шестьдесят. Будешь упорствовать пойдут амперы и вольты покруче. Можно ненароком поджарить нервные окончания в эрогенных зонах. Но, думаю, тебе фригидность ни к чему.
-- Господин Дербанов, зачем мне вам тут распевать? Вы ведь тоже профессионал и летальный исход гарантируете, не правда ли? Рано или поздно? И трупы расчленять вы умеете грамотно и профессионально. Или я ошибаюсь?
-- Пташечка, вопросы здесь задаю я. А ты либо отвечаешь, либо мы тебе делаем очень и очень много бо-бо...
Наша пташечка запела. Хорошо поет, можно заслушаться, видимо, на что-то надеется. Знать бы на что. Электричества не очень-то боится, боли, похоже, тоже. Зря это я про вольты и амперы. Лучше бы без предупреждения, сразу ее на реостат ставить. Фактор внезапности тоже немаловажен...
В то самое мгновенье мускулы всего тела Инги внезапно напряглись, по торсу прокатилась волна непроизвольных мышечных сокращений. В течение долей секунды не выдержали крепления на руках, затем на ногах. Инга взлетела в воздух, словно гигантское насекомое оттолкнулась двумя ногами от стенки, и в прыжке рванулась к ближайшему окну мимо Кирилла. Ни одного из трех следователей ей врасплох застать не удалось, все трое ударили по ней практически одновременно. Кирилл в боевом режиме с лету достал Ингу точным касанием носка правой ноги в основание черепа. Леон с места оглушил ее в полете инфразвуковым резонатором, а Вирта с ходу врезала импульсом гипношока. Не долетев до подоконника, уже бесчувственное тело беглянки по-лягушачьи звучно шлепнулось на кафельный пол.
-- Вирта, а наша певчая птичка, оказывается, крутейший киборг...
-- Гораздо хуже, Кирилл. Ее по макушку нашпиговали мышечными наностимуляторами. До предела. Я никак не думала, что в ней столько этой гадости. Получилось одноразовое тело, живой труп. Ей теперь ни полное переливание крови не поможет, ни пересадка костного мозга. Она -- в данный момент кусок протоплазмы, активной протоплазмы.
-- Сколько ей осталось трепыхаться, на твой взгляд?
-- Думаю, не больше двух часов.
-- Привязываем и будим. Шоу должно продолжаться. Леон, на всякий случай тащи скотч из моего кабинета. Один очень умный человек сказал: где танки -- там и рвется. А эта сисястая хуже танка.
Через четверть час Инга заговорила, после того как Кирилл в красочных подробностях живописал хирургическую процедуру извлечения из ее влагалища гранаты с выдернутым предохранительным кольцом. Не менее подробно и живописно он изложил методику вложения данной осколочной гранаты и дальнейшего ее продвижения к полости матки. Сломалась Инга, когда Кирилл, подбросил и небрежно поймал гранату, о которой шла речь, выдернул кольцо и безапелляционно заявил, что ассистировать акушеру-хирургу обязательно должен опытный сапер-взрывотехник. Разродиться противопехотной гранатой на боевом взводе старшему лейтенанту Ингеборе Данукайте почему-то не захотелось, и она все, что могла рассказала и даже намного больше.
* * *-- Вирта! Она -- твоя.
-- Господин Дербанов, вы же обещали мне жизнь!!!
-- Это точно. Жить вы, Ингебора, будете долго и счастливо. И умерли они в один день, но без меня. Пошли Леон, я теперь не лаборант. И Катя зовет завтракать. Жрать-то, небось, хочешь? Я тоже, идем поближе к кухне, боец Леон, заслужили мы с тобой вкусную сахарную косточку.
На кухне Кирилл долго не задержался, но еще раньше он позвал Вирту:
-- Работаешь?
-- Да, мой дорогой.
-- Мне кажется, с этой дрянью в ее крови ты можешь справится.
-- Безусловно, продукты распада я могу вывести, этим сейчас и занимаюсь, но ее мозг безнадежно отравлен.
-- Вирта, Инга умирает с честью. Ее тело и разум должны жить.
-- Понимаю, Кирилл. Я сохраню, все, что смогу. Но она станет частью меня самой и частью тебя. Ты согласен?
-- Да и еще раз да! Пусть она останется с нами.
-- Да, любимый.
Что такое бинарные нейростимуляторы в нанокапсулах, активируемые по химической команде, Кирилл Дербанов знал не понаслышке. Он был одним из первых добровольцев, на ком в армии испытывались эти препараты. На своей собственной шкуре он тогда испытал последствия общей интоксикации организма, но, к своему счастью, в пределах физиологической дозы. Кирилл без труда мог представить себе, сколько всякой дряни бесполезно бурлит сейчас в крови у Инги и знал, что гормонально-химической бури ее организм никак не выдержит, судя по тому с какой силой ее тело рвало путы и летело к близкой свободе. Но на Вирту он все же надеялся, хотя в чудеса не верил. После армии Кириллу во второй раз предложили стать испытателем новой серии чудо-препаратов. Его тело и организм очень этого хотели, поскольку помнили былую безумную мышечную радость и непередаваемое словами чувство мускульного всесилия. Но по трезвом и здравом размышлении Кирилл Дербанов отказался во второй раз обратить себя в подопытное животное, обдолбанное обезболивающими, когда его организм в муках и корчах избавляется от продуктов распада чудесного лекарства. Теперь вот он воочию увидел результаты и последствия запуска в производство тех чудо-стимуляторов или их более мощных аналогов.
Кто смел, тот и съел чуду-юду. Упокой, Господи ее ментовскую душу. Ибо добровольно она дала себя отравить во имя дела. Или ей врачи как тупорылому менту и спортсменке ничего толком не сказали? Наверное, все-таки знала. Пусть каждый исполнит свой долг. Впрочем, ей уже все равно, и сие не есть важно. А нам люди разные нужны, бабцы всякие важны.
-- Вирта, моя помощь требуется?
-- Да, дорогой. Сядь или ляг где-нибудь поудобнее и постарайся расслабиться. Я к тебе подключусь позднее.
