Шон Дэнкер - Адмирал
Я уставился на нее в упор.
– Шутите?
Она открыла было рот, но я взглядом велел ей умолкнуть. Она вздрогнула и попятилась.
– Заряды установлены, – сказал я. – Так что будьте готовы.
Она крикнула что-то мне вслед, но я не слушал; к тому же в ушах у меня оглушительно звенело, что тоже не предвещало ничего хорошего.
Пригнувшись, я нырнул в технический люк и поспешил по проходу. Здесь улавливалось движение воздуха – герметичность где-то впереди была нарушена. Вероятно, Дейлани оставила открытой крышку люка и тем самым разгерметизировала часть корабля. Тем лучше: сквозняк укажет дорогу.
Я шел по воздушной струе; на ходу я активировал шлем, вытащил ракетницу и велел своему скафандру отыскать местонахождение костюма Салмагард.
Но пеленгация не удавалась. Проще говоря, сигнал от скафандра не поступал. Я не знал, где искать девушку.
Я пролез через второй люк и оказался в полной темноте. Корабль не собирался тратить энергию на освещение тех своих частей, где никто не должен ходить. Я включил фонарь на шлеме и не стал смотреть на указатель запаса O2. Держа в поднятой руке ракетницу, я, как мог быстро, шел по узкому проходу. Вспомнил, что комм у меня выключен, и включил его.
– Рядовой, рядовой! Ответьте!
Молчание.
Все же возможность отыскать ее была. По этому коридору девушки шли за горючим для спутника, а это горючее крайне нестабильно. Его хранят при очень низкой температуре. Не ниже, чем температура на поверхности планеты, следовательно, тут должны быть какие-нибудь датчики контроля теплового режима того, что тут хранится… а значит, независимо от того, герметична эта часть или нет, но датчики должны иметь питание.
Электропитание означает тепло. С помощью датчиков своего скафандра я определил разницу температур, что позволило сделать кое-какие предположения. Я свернул налево, соскользнул вниз по лестнице прямо на спину пауку размером с одноместный карт.
Я отпрыгнул в сторону, перекатился и прицелился. Противник попятился, и я выстрелил. Ракета озарила технический туннель, в котором кишмя кишели ксеносы самых разных размеров. Это зрелище придало мне сил подняться и захлопнуть тяжелый люк между собою и этой частью корабля.
Салмагард я обнаружил в темноте у подножия следующей лестницы. Рядом лежали дымящиеся останки крупного ксеноса.
Повсюду была кровь; даже скафандр, получивший какие-то неведомые мне повреждения, потемнел. И зиял большими прорехами. Я опустился на колени перед Салмагард и быстро залил герметизирующим гелем самые заметные дыры. Потом поднял ее. Тело безвольно висело в моих руках. Рядом с ее ранами те, которыми мы совсем недавно ужасались, глядя на Нилса, показались бы царапинами. Потому-то Дейлани и не захотела, чтобы я пошел за нею.
Она была мертва.
На Салмагард и Дейлани напали пауки. У практически безоружных девушек не было шанса уцелеть в этих тесных коридорах. Дейлани взяла горючее, а Салмагард попыталась изобразить из себя героя и оттянуть врагов на себя, давая тем самым лейтенанту время удрать и спасти меня и Нилса.
Я решил, что с точки зрения военной службы такое поведение следует считать самым подобающим и достойным.
Но с ее стороны было наивно считать, что смерти достаточно для того, чтобы решить все проблемы. Мало кому удается отделаться так легко.
Жизнь Салмагард прервалась совсем недавно.
Именно для таких случаев императрица и даровала нам стазисную технологию: эвагардская медицина могла лечить практически любые травмы и заболевания, за редкими исключениями. Если я смогу в ближайшие несколько минут, пока мозг в основном цел, дотащить девушку до спутника, то Империя, вероятнее всего, сможет на досуге вернуть ее к жизни.
Пусть я и не настоящий адмирал, но я не согласен мириться со смертью людей, оказавшихся под моим началом.
Я попытался поднять девушку, но не смог. Меня трясло, как лист на ветру. Удача покидала меня вместе с силами, но я пока не был намерен сдаваться. Пусть руки ослабели, но, может быть, спина справится? Я выпустил ракетницу и взвалил Салмагард на плечи. Она была вовсе не крупной. Скорее миниатюрной. Собравшись с силами, я смог встать на ноги.
Возвращаться тем же путем, каким я пришел, было нельзя. В той части корабля было полным-полно местных, и к тому же я запечатал ведущие туда люки.
Вокруг моих лодыжек обвились несколько щупалец зеленого тумана. Что ж, остается одно из двух – или наружу, или искать дорогу в лабиринтах корабля.
Между прочим, мой последний поход наружу никак нельзя считать неудачным.
Я закашлялся так, что сложился вдвое. Вес Салмагард прижал меня к палубе. Открыв глаза, я увидел кровь на лицевой пластине моего шлема – внутри – и тело Салмагард рядом на полу.
– Лейтенант, – хрипло выдохнул я, вновь включив комм.
– Слушаю! – Судя по голосу, Дейлани тоже чувствовала себя неважно.
Я вновь взвалил Салмагард на плечо и, сопровождаемый туманом, побрел из отсека.
– Мне нужно знать, где войти снаружи. Поближе к шахте. Самый короткий путь.
Впереди зияла пробоина в борту. К ней я и направился, испытывая подспудное ощущение, будто забыл что-то.
После мрака отключенной и отсоединенной от прочих части корабля звездный свет казался очень ярким. Он слепил глаза. Стены долины не загораживали поле зрения. Наверху висело местное зеленое солнце, а подле него я, как мне показалось, разглядел яркие голубые и розовые точки системы Демениса. Тут я споткнулся о край пробоины, и мы свалились на находившуюся внизу галерею.
– Лейтенант! – простонал я, подползая на четвереньках к Салмагард.
– Около шахты имеется технический люк.
– Разве он не завален? – Я в очередной раз взвалил рядового на плечи и начал подниматься на ноги.
– Разве вы не расчистили его?
Я вышел на открытое место, стал, уперся, насколько мог, ногами в склон корпуса корабля и уставился на стену долины.
– О… – Вот о чем я забыл: о таймере взрывателя моей мины.
Взрыв взметнул большое облако пыли и пара, чуть не сбившее меня с ног. В этом облаке выделялись многоногие силуэты, пролетавшие в нескольких сотнях метров над кораблем.
Разрушение не сопровождалось ни единым звуком и казалось очень медленным, как иногда случается во сне.
Корабль содрогнулся и просел на несколько сантиметров, и я вместе с ним. Стены впадины пришли в движение, стали осыпаться.
Когда же я двинулся вверх по корпусу корабля, все затряслось. Произошел второй взрыв – только это был не взрыв.
Минеральное образование вовсе не было образованием, равно как не было и гнездом.
