Виталий Федоров - Terra Nova. Вперед, в пампасы!
– Позиция у тебя, конечно…
– Ну, кому-то ж там надо быть.
– Это да… Окопались хоть немного?
– Да уж получше, чем здесь. Ты вот лучше скажи – этот ПТУР, он на самом деле есть, или для британских ушей только? Я ж наиболее заинтересованное лицо, сам понимаешь. Танку кроме как по мне особо и стрелять некуда.
Ян ухмыльнулся.
– Умный, блин. Есть ПТУР, есть. Дойдёт до дела – вынесем этот «Чифтен» моментом.
– Если дойдёт.
– Мм… да. Если.
Похоже, что-то наш комбат пытается мне телепатически донести, но как-то оно не очень доходит. Видимо, каска экранирует.
– Ян, ты же понимаешь, что если мы им сейчас позволить разгрузиться здесь и в порту, то они победят. А если они победят, то Кейптаун, конечно, останется, но вот никакой САР тут точно не будет. Возможность нового восстания они выкорчуют с корнем. И будет твой чай какое-нибудь племя негров с тяпками и мотыгами выращивать, а бритты у них скупать, за копейки. Я уж не говорю о том, что нам всем точно каюк придёт, что бы они сейчас не обещали.
Родезиец молча поиграл желваками, затем непривычно хрипло ответил.
– Понимаю. Но я военный, и у меня есть приказ. Причём не могу сказать, что он глупый или предательский – ты не представляешь, что сейчас на границе творится. Плюс, на плантациях в Вельде тоже беспорядки, SFA, как обычно, всё проворонило… Мы реально на волоске висим, и острое столкновение с бриттами может его перерезать.
– Если не дадим по зубам бриттам, нечему будет висеть.
Вздыхает. Млять, вот за что не люблю военных, так это за патологическую неспособность выходить за рамки приказов и инструкций. Их можно открыто на убой вести, а они будут ворчать в курилках, при этом испытывая даже некую извращённую мазохистскую гордость. Не, это не для меня.
– Если бритты вдруг начнут стрелять во время посадки самолёта, ты будешь готов?
Ян медленно кивает, глядя прямо перед собой. Ну, вот и славно.
***Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, окрестности аэродрома, ВОП 103-го взвода Кейптаунской Милиции.
– Да, ещё важный момент: колпачок с гранаты когда сняли – не выбрасывайте, положите в карман. Если выстрел не сделаете, и придётся разряжаться – пригодится. Просто закручиваете его обратно, вот так вот, – демонстрирую, – и убираете обратно в подсумок. Вопросы?
Трое «курсантов» синхронно качают головой. Я специально выбрал тех, кто помоложе – у них и азарта больше, и осторожности меньше. А для гранатомётчика это важно. Правда, есть и негативный момент…
– Главное, ещё раз повторяю, не забывайте проверять, что находится позади вас. Иначе или товарища убьёте, или сами покалечитесь, в лучшем случае. Запомнили?
Вновь синхронное кивание, на сей раз утвердительное. Мдя, надо от этих ребят подальше во время боя держаться.
– Свободны.
Ладно, с официальным поручением от командования закончили, переходим к неофициальной части. Где у нас… ага, вот он. Сам явно жаждет общения.
Молодой, только в прошлом году принятый в Милицию, зато почти двухметрового роста здоровенный светло-русый парень застенчиво подошёл поближе.
– Что-то хотел, Малой?
– Сэр… как думаете, что дальше будет? Война?
Сестра «Малого» (он же Петер Вильехофен, хотя правильно его бурскую фамилию чёрта с два произнесёшь) погибла вчера утром во время стрельбы на Лонг-Стрит. Соответственно, парень горит желанием настрелять побольше британцев, которых он и до этого, как истинный бур, недолюбливал. На месте командования, конечно, я бы его вообще отправил с передовой подальше, во избежание инцидентов. Но я не на их месте, а на своём, и на этом месте у меня свои задачи. В решении главной из которых Малой должен помочь, я так полагаю.
– Мм… Между нами, Малой, я думаю, наши прогнутся. Про самолёт со спецназом же слышал, что я парням рассказывал?
Петер, явно огорчённый, кивает.
– Ну, вот… Если они высадятся, то аэродром мы уже точно не возьмём. А не возьмём аэродром, они наладят воздушный мост, и всё. Тушите свет, сливайте воду. Британским ублюдкам дадут ордена и медали за подавление мятежа, а мы все под трибунал пойдём.
– Но… сэр… разве они не понимают? Командование, в смысле? Так же нельзя…
– Командование, Петер, подчиняется политикам. А политики, это такие существа, которые не умеют и боятся действовать сами, при этом мешают действовать тем, кто умеет и не боится. Поэтому открывать огонь первыми нам запрещено, опять-таки, под угрозой трибунала. Только не британского уже, а нашего. Наш лучше – бритты вешают, а наши расстреливают.
Судя по сжатым кулакам и пульсирующей вене на лбу, парень готов к правильному шагу.
– Другой вопрос, что настоящие мужики и патриоты могут поломать игру политикам, если они готовы к риску…
Ага, навострил уши. Ну, парень не дурак, хоть и здоровенный такой.
– Думаю, у кого-то из трёх сотен ребят, собравшихся в округе, вполне может дрогнуть палец в самый неподходящий момент, при посадке самолёта. И если палец дрогнет так неудачно, что пуля попадёт в башку одному из тех бравых ребят, любящих стрелять по женщинам и детям, они начнут палить в ответ, и тогда…
– Я понял, сэр. Спасибо за доверие. Как думаете, если у этого нервного парня будет винтовка… скажем, 223-го калибра, с глушителем, во время посадки никто же не сможет определить, откуда прозвучал первый выстрел? – Видя мою поднимающуюся бровь, Петер поспешно уточнил – Нервного парня этот момент вряд ли будет очень волновать, но ему не хотелось бы подставить командира. Я так думаю, сэр.
– Я думаю, Петер, что если он будет стрелять из помещения, когда самолёт подлетит достаточно близко, то всё будет нормально. А вот как сделать так, чтобы вокруг в этот момент было поменьше народу, это уже его командир придумает. Мне так кажется.
***Новая Земля, Свободная Африканская Республика, Кейптаун, окрестности аэродрома, ВОП 103-го взвода Кейптаунской Милиции.
Рация пару раз хрипнула и уже более отчётливо произнесла: «Птица садится в гнездо! Птица садится в гнездо!». Обвожу взглядом уставившихся на меня четверых мужиков. Явно нервничают, но не чрезмерно. Пожалуй, стоит немного разрядить обстановку.
– Млять, я офигеваю. Интересно, штабные долго над этой фразой думали? «Птица садится в гнездо», ага. Бритты ни за что не догадаются, о чём идёт речь. Сцуко, и ведь этих людей учат правилам радиобмена, чтоб они потом такой бред рожали. Мужики, прикиньте, какая хрень, а?
