Александр Анфилатов - Утро нового мира
— Да, Дхоу, — уверенно ответили Тымиш и Банула.
— И последнее, я не раз видел в ваших сёлах дейко вуоксов. Где они?
Аборигены не совсем поняли вопрос, Ярослав повторил его:
— Где сейчас находятся дейко вуоксы, чьими владельцами были модоны?
— Не знаем, — ответил Банула, — наверно разбежались, — Тымиш благоразумно молчал.
— А что сделают ваши соплеменники, если их найдут?
— Как что? — в сердцах отвечал Банула, — убьют, конечно.
— Но чужого дейко убивать нельзя, они не воины — карги, они дейко.
Оба задумались. Ярослав продолжал:
— Хозяин Дейко имеет право защищать свое имущество, и не важно, что он вуокс-враг, а не человек. Вы согласны со мной?
— Мы согласны, господин, подтвердил Тымиш, но не понимаем, к чему ты клонишь.
— Клоню я к тому, что сейчас мне принадлежат десять вуоксов дейко. Они бежали от каргов, как и вы модоны, и сейчас моя собственность. Я прошу уважать мое право на них, не убивать, не ранить, не избивать когда они будут среди нас.
— Конечно, я могу поручиться за себя, — отвечал Банула, но за других?
— Затем вы и назначены начальниками. Осторожно, заранее объясните своим семьям, что вуоксы — дейко Ярослава, и их нельзя трогать. Запомните! Кто посмеет поднять руку на моих дейко, будет повешен на глазах у всех. А вы, как теперь мои люди, обязаны защищать наше общее имущество от попыток его испортить. Понятно объясняю? Поговорите с людьми. Путь они все знают о том, что среди нас есть вуоксы, им не впервой жить рядом с лесными людьми.
Селяне качали головами в знак согласия поговорить, но отвечали уклончиво:
— Возможно, мы сможем уговорить своих родственников, но вместе с нами пойдет много других, кто не станет нас слушать и поступит по-своему, — сомневался Банула.
— Запомните, отныне вы, мои люди. Наравне со всеми остальными, вы обязаны выполнять любые мои приказы. Дейко — наша общая собственность на период, пока мы в дороге. Мой приказ — защищать дейко силой. Если кто не захочет прислушаться к вашим словам, ведите такого ко мне, я сам с ним поговорю. На этом всё, можете быть свободны.
Новые спутники, раскланявшись, покинули палатку.
Два дня до отправления в дорогу для переселенцев оказались заполнены повседневными заботами и суетой. Требовалось как можно лучше подготовить обоз к длительному пути. Соглашение между Олегом и вождями модонов вступило в силу, и к их лагерю начали прибывать те из местных, кто пойдет на юг. Их приходилось размещать, кормить, улаживать неизбежные в таких случаях трения.
Рутина угнетала душу Ярослава, всегда стремившуюся уйти от повседневных забот. Его натура вечно витающая в облаках в поиске чего-то нового и необычного, стремившаяся найти иные область для приложения своих усилий, склонная к романтизму и педантичному выполнению поставленной задачи, не могла в течение двух дней позволить своему носителю монотонно выполнять обязанность завхоза в псевдо-воинском объединении гордо именуемом себя ротой. Возможно, именно по этой причине его высоко ценили в армии, когда требовалось идеальное знание и владение техникой, вместе с тем, осмысленный самостоятельный подход к делу.
Стремясь избежать тягот повседневности, Ярослав, без зазрения совести, перекладывал их на любого, кто попадался ему под руку. Вместе с тем, подобное отношение к нуждам подразделения не освобождало подчиненных от порой мелочных требований командира, четкого, неукоснительного выполнения поставленных задач.
И сейчас сложив всю ответственность за подготовку похода на командиров взводов, он устремился к новому для него охотничьему промыслу.
Собрав группу подобных себе верхолётов, в постоянный состав которых вошли: Антон, сын Тимофеича, и Борода из «Сибиряков», стал уходить в степи за добычей. В отличие от Ярослава, оба его напарника не были новичками в деле, и их шайка вполне успешно конкурировала с местными охотничьими группами. Между тем живность, распуганная как большим притоком беженцев, так и дурным опытом встреч с человеком в прошлом, вовсе не стремилась попасть на мушку новоиспеченной партии добытчиков. В отличие от северных лесов с их непуганой дичью, здесь на южном берегу реки зверьё вело себя осторожно и осмотрительно. Приходилось находить и применять новую, необычную тактику.
Так стеречь водопои, оказалось совершенно бесполезным делом. Сидя в кустах нельзя было с уверенностью сказать, не пасет ли рядом с тобой, твою добычу тигр или еще какой более опасный мордоворот, вроде степного орка или ящера. Эти существа покрытые мелкими рыжими перьями, размером с упитанного волкодава, но пастью крокодила попадались с пугающей регулярностью. Отстрел некоторых из них ничего не дал, целые группы птице-ящеров занимали опустевшую охотничью территорию. Единственным утешением может служить мясо этих монстров, мягкое, вкусное, сродни куриному. Затерроризированные стада оленей и антилоп, на которых в основном и велась охота, настолько пугливо шли к воде, что порой их действия можно было принять за повадки человека, а не тупых копытных. Так группа идущего впереди дозора антилоп являлась неотъемлемой частью их многочисленных стад.
Изобретательность подсказала способ подкрадываться к оленям на открытой местности, где те чувствовали себя более спокойно, чем в береговых зарослях ручьев и рек. Уверенные в том, что зрение их не обманывает, копытные не обращали внимания на мирно пасущихся в степи диких лошадей, не понимая, что лошади вовсе не дикие и за их спинами прячутся охотники. Они знали и опасались густой высокой травы, в которой, скрываясь, ползет леопард, но от мирно жующих травку лошадок ожидать такого сюрприза не могли и подпускали на выстрел.
Охота давала свои, хотя и небольшие плоды. Всё добытое, с колес, точнее с копыт сразу шло в дело. Количество ртов росло, как на дожах. К первоначальным группам аборигенов присоединялись новые и новые, пока на второй день не достигли предполагаемой численность и пятьсот человек. Изначально не многолюдный лагерь землян теперь походил на муравейник. Подводы с запасами, переданные вождями переселенцам, образовали отдельный круг. Выделенная охрана в пятьдесят мужчин модонов подчинялась лично Дхоу Олегу и обязана была сопровождать обоз до Старого Нидама в нижнем течении реки Мары.
Часть пятая. Вниз по Яре или Эльфийская книга
Глава 33
Степи
Истратив все лимиты времени и остатки человеческого терпения, пестрый табор двинулся в путь. Рано утром третьего дня первыми снялись с места фургоны Ярослава. Им и всему взводу «Арбалетчиков» предстояло стать передовым дозором, двигаясь впереди на расстоянии пять-десять километров, и вести глубокую разведку местности шириной по фронту никак не менее в два-три километра. Подобная осторожность вызывалась не опасением врагов (маловероятно, что кто-то из двуногих рискнет напасть на крупную группу людей), а необходимостью держать на расстоянии местных хищников, разнообразие видов которых не ограничивалось ранее упомянутыми. Наличие в основном обозе значительного количества женщин, детей и вообще беззащитных людей настоятельно требовало ввести способ охраны, не позволяющий этим охотникам скрытно стеречь добычу. К сожалению, скопление человеческих особей манило за собой, определяя людей не более чем стадом пищи.
Четвертый взвод «копейщиков» под командой неутомимого капитана составлял арьергард, прикрывая основную часть обоза с тыла. «Лучники» и «Мечники» обеспечивали непосредственное прикрытие с флангов.
Таким порядком переселенцы двинулись в путь. Большая часть модонов шла пешком, имеющийся транспорт вёз запасы. Лишь маленьким детям позволялось сидеть на возах. Поэтому обоз двигался медленно, стараясь не переутомить людей и ломая все планы с прибытием к месту, где начнется сплав по реке.
Ярослав ехал во главе своего отряда. Его сопровождали Труба и Молчун. Два дозора разведчиков под командой Жигана прочесывали степной травостой по пути движения. Аборигены, ставшие под его знамя, где-то раздобыли три воза с провизией и теперь бодро вышагивали вслед за фургонами. Их дети, посаженные на повозки, не испытывали тех трудностей, которые терпели люди в основном обозе. Сами мужчины (которых, как ни странно, прибыло во всех пяти семьях), положив на плечи копья и закинув за спину луки, не отставали от еще не утомившихся животных. Женщины-землянки не покидали облучки повозок, модонкам приходилось тяжелее — их лишь изредка подсаживали, когда сильно устанут. Из всех аборигенов только ноги дейко Ноки не ступали на землю. Имея собственную повозку и лошадку, северянка с высока посматривала на своих бывших хозяев.
Путь переселенцев пролегал через нескончаемые луга несколько южнее реки, где крутые берега, могли стать непреодолимым препятствием для повозок. Поэтому голова колонны постоянно стремилась огибать гористую гряду, вдоль которой текла Яра. Ее извивы, да еще овраги, прорытые в отложениях известняка, все более и более уводили людей от реки. Степь, местами плоская, местами сильно пересечённая, прерывалась лесистыми балками, на дне которых струились холодные ручьи и небольшие речки. В густо поросшей пойме хватало строевого леса и бесполезного кустарника. Углубляясь далее в равнины, он редел, превращаясь в небольшие островки. Меж этих изумрудных архипелагов и двигался караван повозок, как эскадра кораблей в море из ярко цветущего разнотравья. Миллионы цветов покрывали просторы, а меж ними как дельфины пробегали стада малорослых антилоп. Иногда на приличном расстоянии можно увидеть необычных то ли птиц, то ли ящеров, покрытых яркими перьями.
