Владислав Жеребьёв - Я – обычный
– Они действительно сознательно пошли на это? – удивился Денис.
– Да, – кивнул Синицын. – Платят им более чем хорошо, условия замечательные, да и не знают они о своих ресурсах. О них мы, скажем так, немного умолчали.
– Что же вы за человек? – сморщился я от отвращения. – Вы готовы погубить кого угодно, даже своих людей, лишь бы достигнуть собственной цели.
– Цель моя – священна, – зло парировал толстяк, – эликсир улучшения. Цель оправдывает средства. Уж поверьте, по ним точно никто плакать не будет, да и специфика работы у них такая, что до тридцати пяти лет редко кто доживает. Шальная пуля там, крутой обрыв.
– Значит, вроде как мозгов поменьше, а мускулов побольше?
– Правильно.
– Где находятся исследования? Я имею в виду все формулы, ингредиенты, составы мутагенов и прочая ерунда, без которой не обойтись?
– Основной файл находится в центральном офисе, но его запароленные копии есть в каждой лаборатории.
– Вы знаете пароль?
– Конечно.
– Слушаем.
– Если вы будете так любезны пообещать оставить меня в живых…
– …так, спокойствие, – одернул я начавшего уже было зарываться толстяка. – Вы, наверное, позабыли, в каком положении находитесь.
Инженер быстро записал продиктованный профессором пароль на клочок бумаги и засунул его в нагрудный карман.
– Отсрочку вы себе пока выбили, – кивнул я, наблюдая за манипуляциями Маликова, – ровно до того момента, пока мы не проверим сведения. Пока мы запрем вас здесь, предварительно связав по рукам и ногам и затолкав в горло кляп. Но перед этим последний, но не менее важный вопрос. Где пленные?
– Вам про каких? – заискивающе поинтересовался Синицын. – Про тех, что недавно оптом привезли или про ваших троих приятелей?
– Про всех. – Я зло плюнул на пол. – Про всех без исключения.
– Первые ушли по железке, в сторону Беларуси, – начал отчитываться негодяй с избыточным весом. – Там основная база нового порядка, ну и «Нового мира». Точнее сказать не могу, объект засекречен до невозможности. Даже электронные письма к нам проходили через десятые сервера, как грязные деньги через офшоры. Знаю только, что Варшавская железная дорога.
– Точнее, – рявкнул я.
– Точнее не ко мне, – в испуге замахал руками профессор. – У начбеза спросите. Он должен быть в курсе, а мое дело – исследования. Финансирование и оборудование поступает мне, и ладно.
– Хорошо, – вздохнул я. – Что со второй группой? Живы?
– Тут они, живехоньки, – Синицын в припадке раболепия затряс жирными щеками. – На нижнем тюремном уровне, все как один. До особого распоряжения трогать их смысла не имеет, так что сидят себе по клеткам. Может, кого приложили пару раз прикладом, чтобы спокойнее был, да и только, но это все безопасники. Я заявляю, что к этому никакого отношения не имею.
Настало время действовать, и действовать быстро. Малейшее замедление было подобно смерти. В мозгу яркими пылающими буквами начал строиться список текущих задач, отсортированных мной по важности. Первое – спасти пленных. Марк, капитан и Женя все еще находились в застенках, а у самого Тимура тут были недоброжелатели, так что в участи пленников сомневаться не приходилось. Далее следовало посетить архив, собрав всю возможную для транспортировки информацию, будь то искомый штамм или подтверждение моего искусственного рождения. И там и там хранился ключ, которым в скором будущем я обязательно воспользуюсь, а пока надо отнять его у доброй черепахи Тортиллы, пусть даже для этого понадобится динамитная шашка.
Теперь снаряжение. Даже если учесть, что связанный в дальней комнате толстяк был прав, и я действительно получу какие-то новые для себя способности, ждать их скоро не следовало, ну и без оружия и бронежилета в этом гнезде мерзости я передвигаться отказывался.
– Сколько времени до окончания разгона? – поинтересовался я у профессора, над которым с веревкой в руках трудился Денис.
– До окончания времени не так уж и много, – признался Синицын. – Нюанс вот только есть небольшой. Прежде чем получить способность, надо к ней подготовиться и научиться ею управлять, что становится в краткие сроки вообще невозможно. Что за способности у тебя разблокируются, предугадать не получится.
– Как же остальные? – прищурился я, наблюдая, как толстяк посредством веревки становится все больше похожим на гусеницу. – Ты же говорил, что нас полсотни? Пятьдесят, если не ошибаюсь.
– Сорок девять, – кивнул мой собеседник. – Сорок девять искусственно выведенных младенцев, появились на свет в стерильных лабораториях на Северном Кавказе. Именно там изначально был центр клонирования и моделирования ДНК, крайне секретный объект.
– Почему исследования не были опубликованы, если вы добились столь блестящих результатов? – засомневался я. – Это же деньги, и деньги немалые.
– Помните, какая поднялась шумиха при клонировании одной овцы? – хохотнул толстяк. Щеки его затряслись, в горле забулькало, и на секунду показалось, что он задохнется. – А у нас вышло сорок девять младенцев. Более того, эксперимент Яна Вилмута отстал от нашего почти на пятнадцать лет. Младенцев без унаследованных генетических дефектов, с разблокированными центрами восприятия информации, младенцев будущего. Да опубликуй мы это, тут же началась бы Третья мировая война! Вы уж мне поверьте, политика – дело тонкое.
– И грязное, – Маликов отошел на пару шагов, любуясь своей работой.
– Грязное, не грязное, но публиковать столь сенсационные результаты нам попросту запретили. Все это, конечно, курировал «Новый мир», сплачивая под своим крылом лучшие умы того времени. Опальных ученых, гениальных биоинженеров и хирургов. Всех, кого обделила или обворовала тогдашняя действительность, и, вместо того чтобы прославить и обогатить, ввергла в нищету и уныние. О, как мы тогда работали! Вы не представляете, насколько общая идея может сплачивать коллектив и повышать результат. Конечно, были и недовольные, но им быстро объяснили, на чьей стороне логичнее пребывать, и тогда дело закрутилось с новой силой и утроенной энергией.
– Идея тотального геноцида была выдана кем-то из «Нового мира»? – продолжил я, прикуривая вторую сигарету.
– Именно, – кивнул Синицын, так как, скрученный по рукам и ногам, более никак проявить свою активность не мог. – Только какой же тут геноцид, прополка сорняков, скорее.
– Нацист, – шепнул мне на ухо Маликов, – прав ты был, Костик, кончать его и всего делов.
– Ближе к теме, – отрезал я. – Имя основного идейного вдохновителя вам известно?
– Конечно, – ухнул что сова толстяк. – Мне много известно, меня не то что убивать, трогать пальцем нельзя, а то случится амнезия…
– Басурман…
– Нет, – взвизгнул ученый-нацист. Боялся он детище собственных рук, ох как боялся.
– Хорошо, – кивнул я, давая мутанту понять, что пока отбой. – Имя его назвать можете?
– Прохоров, – залепетал связанный, – Прохоров Федор Поликарпович.
– Уж не сын ли он Поликарпа Прохорова, владельца крупнейшей фармацевтической компании на Северо-Западе?
– Он, как не он.
– Точное расположение архива, лаборатории и камер на плане показать сможете?
– Смогу.
– Где этот план взять?
– Да хоть на стенке в коридоре, где про пожарную безопасность. Этажи разные, а расположение помещений однотипное, так что особого труда не составит.
– Ну, смотри, жиртрест, – тут я сделал максимально кровожадное лицо. Вроде бы получилось, так как профессор, и без того бледный будто мел, приобрел оттенок синевы. – Если соврал хоть на слово, не завидую, а сейчас вдумчиво так показываешь, что и где, и сидишь в уголке, не отсвечивая. Вернемся за тобой мы в любом случае, а вот зачем, поймешь уже по приходу.
Еще пять минут ушло на составление планов. Синицын, как мог точно, описал нам местоположение всех ключевых точек подземного комплекса. Если вкратце, подземелье делилось на восемь уровней, каждый из которых был задействован под свои нужды. Мы, к примеру, располагались на медицинском, но был еще и казарменный, жилой, испытательный, уровень отдыха и приема пищи, где располагалась столовая, бассейн и тренажерный зал, а также испытательный полигон, тир, пультовая, сердце безопасности комплекса, где круглые сутки обязана была находиться дежурная смена из двух человек, контролирующая безопасность внутри и на поверхности посредством скрытого видеонаблюдения. Путь наш пролегал на последний и самый глубокий тюремный ярус, где, как заверял наш пленник, должны были находиться наши друзья.
– Основной пост через два поворота, – пояснил я, сверяясь с заметками.
– Бркхрррр, – это Басурман, трусит рядом и то и дело ворочает башкой.
