Олег Дивов - Закон фронтира
Задымился сигаретный фильтр. Гош выплюнул окурок на асфальт и затоптал его. Дальше по сценарию полагалось лезть к заставе вплотную и требовать объяснений. Но было в этой идее что-то изначально ущербное. Гош и так уже должен был озадачить москвичей дальше некуда. Одинокий парень в футболке и джинсах, без оружия и поклажи, да еще и пеший. Явление Георгия Дымова Непобедителя обалдевающему народу. Гош подумал, что он, со своей темной шевелюрой, редкий тип Георгия — так называемый «черный». Обычно Георгий Победоносец изображался на белом коне. А на черном почти никогда. Мысль привычно уцепилась за мелкие детальки и пошла копать глубже, выясняя, откуда могло в этой голове взяться такое знание. Пришлось немного себя осадить и вернуться к реальности.
Застава молчала и не шевелилась, Гош тоже. Первому игра в гляделки надоела гостю. Он наконец-то догадался, что правильнее всего сделать теперь. Правильнее всего было красиво выпендриться.
Гош сунул руки в карманы, повернулся к Москве спиной и двинулся по шоссе обратно.
Реакция не заставила себя ждать. На мосту что-то громко лязгнуло и оглушительный металлический голос из невидимого динамика рявкнул:
— Сто-я-а-ать!!!
Гош остановился. Невольно он похвалил себя за то, что не позволил никому другому занять свое нынешнее место. Костя так и рвался идти на переговоры. Да и Цыган был не прочь. Женя уверяла, что лучше нее просто никто не справится. Но Гош их всех задавил одним простейшим аргументом. «У меня, конечно, выдержка не идеальная, — сказал он. — Нервишки пошаливают, да и трусоват, честно говоря. Но согласитесь, Регуляторы, что объем знаний мой раза в три больше, чем ваш суммарный. Поэтому и выдумать я могу все, что угодно. А там придется быстро соображать». Вот и сообразил. Дождался.
— Руки!
Он медленно вытащил руки из карманов и поднял раскрытые ладони на уровень плеч.
— Сюда иди!
«Выполняем. Только не дрожать лицом. И не улыбаться. А то еще спросят — чего лыбишься, скотина? Знаем мы эти штучки. Стандартная прелюдия к удару в душу. Ничего, сейчас оценим, как тут у вас с глумлениями и издевательствами. Как это было у Кнышева? На пятнадцатом месте по степени удовольствия — трогательное умиление незащищенностью божьей твари. На шестнадцатом то же для лиц старше шестидесяти пяти лет. На семнадцатом то же, сжимая в руке тяжелый металлический предмет, например, монтировку… Кажется, с местами я что-то напутал. Конечно, на семнадцатом месте — глюки! О чем это я? Нет, ребята, не по зубам вам будет парень, который помнит, что он сержант-самоходчик. И у которого за поворотом спрятались тяжело вооруженные друзья. Удивительно: у меня — друзья. Да еще какие!».
На башне танка открылся люк, и из него выбрался совсем даже не страшный танкист с автоматом, а кто-то гибкий, дочерна загорелый, в одних шортах и кроссовках. Гош подошел вплотную и окинул взглядом местного представителя высокой договаривающейся стороны. Довольно симпатичный молодой человек, лет двадцати пяти. «Чем-то похож на Белого, только волосы не от рождения светлые, а выгорели на солнце. Интересно, как это он умудрился, если круглые сутки в башне прячется. Хотя нет, у них, конечно же, пересменка».
— Привет, — сказал парень. Действительно вполне приветливо. Глаза у него оказались живые и веселые. Совсем не тупые.
— Привет, — отозвался Гош.
— Чего надо?
— Меня зовут Гош. А тебя?
Парень вдруг напрягся.
— Ты чего, нерусский, что ли? — спросил он настороженно.
— Почему нерусский? — удивился Гош. — Издеваешься? Хватит с меня и того, что я с поднятыми руками стою.
— Ничего, авось не развалишься. Как тебя зовут, повтори.
— Георгий.
— Ну, так-то лучше. Грузин?
— Еврей.
Парень смешно вытаращил глаза. Нет, определенно этот тип вызывал у Гоша необъяснимую симпатию. Так и хотелось его поддеть.
— Послушайте, юноша, — сказал Гош, стараясь, чтобы это прозвучало внушительно. — Меня зовут Георгий Дымов. Отчества не помню, виноват. По паспорту русский. А что касается нерусских, так лично я ненавижу уродов, какой бы национальности они ни были. Чего и вам от души советую.
Парень впал в окончательный ступор. «Неужели все-таки обыкновенный тупой?» — с тоской подумал Гош.
— Руки можно опустить? — вежливо поинтересовался он.
— Не спеши. И учти, тебя слушают. Вон, — парень ткнул пальцем вверх. Гош посмотрел и увидел наконец-то вблизи странную штуковину, свисающую с моста на длинном шнуре. Конечно же, это был микрофон. Причем концертный.
— Это вы молодцы, — одобрил он. — Не то, что в Серпухове.
— А что в Серпухове? — оживился парень.
— Да то же, что и в Подольске, — принялся импровизировать Гош. — Стоит штук пять танков, да пара десятков идиотов с автоматами. Ближе ста шагов не подпускают. Всю глотку изорвешь, пока докричишься. А в Туле вообще мосты повзрывали и лесополосу сожгли. Вплавь добирался, а потом на пузе по углям. Совсем освинели. Вы тоже, я смотрю, леса жжете. Конечно, идея хорошая, но уж больно расточительно. Чем зимой-то отапливаться будете?
— Так паркета же завались, — небрежно ответил парень.
— Не бол-тать!!! — распорядился сверху железный голос.
Парень и Гош одинаково присели от неожиданности.
— Круто у вас тут, — посочувствовал Гош.
— Не то слово, — заявил парень. В голосе его прорезалась угроза.
— Сунешься — оценишь. Я повторяю, чего тебе надо?
— Я тут живу недалеко.
— Вот и дуй туда!
— Ты не понял. Я тут живу, — Гош показал в направлении Беляева.
Парень чуть было не оглянулся, но пересилил себя.
— А почему не показываешь свой пропуск?
«Опять двадцать пять!» — Гош начал помаленьку злиться. Он был уверен, что построенная им тактика беседы позволила бы в считанные минуты вытянуть из парня немало информации. Очень уж не хотелось угрожать, требовать прохода, не зная толком, с кем имеешь дело. Но проклятый контролер на мосту чересчур давил собеседнику на нервы.
— Я жил здесь в прошлой жизни, — объяснил Гош терпеливо. — Пришел домой. Разрешите пройти?
— Чем докажешь, что ты — москвич? — тут же парировал местный. И весь надулся. Видимо, от гордости, что ему доказывать уже нечего.
— А что бы вас устроило, сударь?
— Ну… Документ.
«Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?» — всплыло в памяти.
— Какие у меня документы, — вздохнул Гош. — Усы, лапы, хвост… Ты сам откуда?
— Отсюда, — парень надулся еще больше.
— Москва большая. Откуда конкретно?
— Ну, допустим, из центра.
— И что тебе про центр рассказать?
— Ты не рассказывай. Ты доказывай.
