"Фантастика 2025-46". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кас Маркус

С той стороны слышится недовольный вскрик и только я хочу извиниться, как слышу злобный голос Вадима Эратского:

— Смотри куда прёшь, придурок!

Глава 9

Демоны и боги этого мира, ну почему опять он? Мне никто не отвечает, а Эратский потирает плечо и поворачивается ко мне.

— Ты? Ты вообще как здесь оказался? — его злость вмиг превращается в удивление.

— Вероятно, чтобы тебе на нервы подействовать лишний раз.

Гнев возвращается вместе с силой, её сияние заполоняет всё небольшое пространство тамбура.

— Белаторский, — мою фамилию он буквально выплевывает. — Я кажется, предупреждал, что в следующий раз…

— И в тот раз мы чуть императорский фрегат не потопили. Желаешь повторить, но теперь с поездом? — я тоже завожусь, хотя драться тут — чистое безумие.

Один удар и нас, на такой скорости, снесёт с рельсов. А мне жалко первый же поезд, в котором удалось прокатиться. Я вижу, что свечение его силы затихает. Играя желваками, он отзывает её совсем. Не совсем отбитый, это радует.

— Лучше не попадайся мне больше на глаза, — сквозь зубы угрожает он.

— Да, да, уже слышал, в следующий раз не повезёт. Но меня, увы, сложно не заметить, — я указываю на свою голову. — Так что либо тебе зрение придётся подкорректировать, либо не смотреть в мою сторону.

— Да ты совсем охренел? — Эратский снова переходит в состояние изумления.

Так-то да, но не признаваться же сразу. Не то чтобы я люблю провоцировать несдержанных людей, но и угроз по неизвестным мне причинам тоже не люблю. Я вздыхаю:

— Нет, ищу выход из непростой ситуации. Видеть ты меня не желаешь, но, похоже, придётся. Догадываюсь, что мы направляемся в одно место. Ты же не собираешься где-то по пути выйти? — я не дожидаюсь ответа от офигевшего парня. — Вот и мне так кажется. А там, предполагаю, будет тесновато. Ну и как поступим? Предложения?

Я пытаюсь вспомнить, что там положено при вызове на дуэль. Перчаткой по наглой роже охаять? С сожалением смотрю на свои руки.

— Тьфу, — оживает Эратский, трясёт головой и морщится. — Псих. Предложения? Предлагаю тебе заткнуться.

Неисправимое хамло. Я осуждающе мотая головой, изображаю грусть.

— Ты так меня видеть не хочешь или не слышать? Что-то я запутался.

Эратский бросается вперёд, хватает меня за грудки и тянет вверх. Удерживая за плечи, бью в берцовую кость, он сгибается от боли, разворачиваю и, удерживаясь от пенделя, отталкиваю от себя.

Конечно же ему мало. Бросается на меня сразу же, пропускаю болезненный удар в бок, поворачиваясь. Выворачиваю за локтевой сустав и нагибаю орущего Эратского. Знаю, знаю, это очень больно, но по-другому его не успокоить.

— Ой, мальчики… — раздается писк за спиной.

Девчонка, миниатюрная, полненькая и кучерявая, стоит в дверях вагона и смотрит на нас расширенными глазами. Голубыми, как ясное небо.

Хтонь! Я вдруг соображаю как это выглядит со стороны и резко отпускаю Вадима. Вовремя я его нагнул, конечно. Румянец уже вовсю играет на женском личике, она отводит глаза. Мать вашу, вот этого мне ещё не хватает.

Эратский быстро справляется с болевым шоком и выпрямляется, держась за локоть. Бросив «ну теперь тебе точно конец», он уходит. К моему счастью, в противоположную сторону.

— Не подскажете, красавица, где тут ресторан? — отвлекаю я девчонку от её фантазий.

— Конечно, конечно, — с радостью отвечает она. — Через один вагон, туда.

Отвешиваю вежливый поклон голубоглазке и скрываюсь с её глаз. Аппетит мой вся эта возня только подстегнула. А о поведении и последствиях лучше думать на сытый желудок.

Придётся с этим нервным что-то делать, но что… Может, демоны его достаточно займут, чтобы со скуки не совался ко мне?

Друзья обнаруживаются за сдвинутыми столами и в компании незнакомых мне аристократов. Радует, что хоть на время пути нас явно разделили с союзниками. Саша, по-прежнему сияющий фингалом, немного грустит. Не тот уровень веселья.

Мне кого-то представляют, я отвечаю взаимностью, не глядя, полностью поглощённый меню. Напрочь забываю о манерах, когда голоден.

Дневной сон ничуть не уменьшает желание поспать. Интуиция подсказывает мне, что эта роскошь в ближайшем будущем будет доступна в небольших дозах. А значит, надо брать про запас.

Перед сном удаляюсь в душевую, которая оказывается отдельно от туалета. И, скрежеща зубами, разматываю бинты на руках. Задыхаясь от вони и боли, намазываю воспалённую кожу.

Когда я, отдышавшись, возвращаюсь, все уже спят под мерный стук колёс.

Александрия, последний оплот человечества перед Великой пустыней, встречает нас палящим солнцем и духотой. В воздухе витают микроскопические частицы песчаной пыли, тут же забиваясь в нос. И я чихаю, едва выйдя на перрон.

— Буря ночью была, господин. Ажно до нас долетело, — комментирует мою реакцию мальчишка, стоящий у выхода из вагона.

Тощий и загорелый, как демон, он щербато нам улыбается, прикрываясь от солнца рукой.

— Вам туда, господа, — пацан машет рукой в сторону головы поезда. — Тама вона, видите, чёрный флаг, тама вас ждут.

Флаг и правда оказывается «тама», вися жалкой тряпкой на высоком флагштоке. Мы благодарим мальчишку, а Олег суёт ему пару купюр и проводит над головой рукой, окутанной сиянием силы. Мелкий удивлённо хлопает ресницами, хватаясь за щеку, и улыбается ещё шире.

С каждым шагом солнце припекает все больше. Неподвижный воздух не даёт и шанса охладиться. Я пытаюсь обмахиваться рукой, но тут же бросаю. Только делаю хуже, согревая себя ещё больше горячим воздухом.

Вижу, как военные взводами бегом пересекают площадь и загружаются в автобусы под громкие крики командиров. Я же только мечтаю что о панамке и чтобы не пришлось бегать. Водится за мной некоторая наивность, что уж…

До тента, над которым сник чёрный флаг, дохожу уже потный насквозь. Там, за длинным столом, сидят пятеро ребят в песочном камуфляже и шустро распределяют новоприбывших аристократов.

— Номер группы? — тут же задает вопрос парень, как только мы дружно подходим.

— ТГОП-33! — бодро докладывает Богдан и мы все удивлённо на него смотрим.

Покровский, словно и не из нашей реальности, даже не взмок. Его акклиматизация произошла мгновенно, вызвав во мне жгучую зависть.

— Вас ждут у места двадцать три, — парень сверяется с бумагами и машет в сторону стоянки за площадью. — По прибытию идите в административное здание, там вам скажут куда дальше.

Ожидает нас транспортное средство такого вида, что у меня оно вызывает смех, а у Каритского нервную икоту. Микроавтобус размера, кажется, только для одного Богдана, раздутый и на разномастных небольших колесах.

Но ошибки нет, её исключает водитель, в руках у которого картонка с номером нашей группы.

Мы набиваемся внутрь, как селедки в бочку. Когда последним залезает Покровский, то это чудо неизвестного автопрома дает сильный крен, опасно скрипнув.

— Великая девятка, — стонет Саша, зажатый мощным телом здоровяка. — Хотя бы кондиционер включите.

Водитель хохочет и его «бешеная табуретка» срывается с места, фыркая и исторгая вонючий чёрный дым из выхлопной трубы.

До города, плавающем в мареве жары вдалеке, мы не доезжаем. База располагается у его окраины, по пути от вокзала. Асфальт же кончается ровно на стоянке. Нас трясёт так, что даже бодрый Богдан к концу поездки зеленеет.

На Володю так вообще лучше не смотреть, он бледнее белой футболки, что уже покрылась пятнами от пыли в воздухе. Олег почти сразу прекращает попытки облегчить наши страдания, отзывает силу и судорожно держится, уперевшись одной рукой в меня, а второй в крышу.

Меня хоть и немного мутит от бесконечных подпрыгиваний и резких обгонов, но я радуюсь. Состояние какого-то счастливого предвкушения занимает все мои мысли. Моя улыбка всех раздражает.

Справа сверкает бескрайняя водная гладь, а слева полоса зелени, за которой виднеются горы. Между низкими деревьями и возвышенностью он — правитель почти всего континента — песок.