Олег Синицын - Астровойны
Немного нервничая, он дал указания роботу-гиду провести странную группу в боевую рубку «Северного Хозяина». Провожая их взглядом, молодой офицер еще раз удивился странному сборищу: судя по выправке, все-таки высший офицер; статный крестоносец, который поддерживал офицера под руку; самый настоящий паладин; гражданский в камзоле; три девушки и робкий юноша в простецкой одежде и со старинным мечом, заткнутым за пояс. Они смешались было с толпой, но затем молодой офицер увидел странную картину.
При виде безрукого офицера многие солдаты и пилоты неожиданно менялись в лицах и безропотно давали ему и его спутникам дорогу. Стоны раненых и гомон толпы вдруг стихли, и процессия некоторое время двигалась по образованному людьми коридору в полном молчании — слышался лишь доносящийся из-за стен гул исполинских механизмов, двигающих орудия крепости.
— Святой Михаил, — услышал молодой офицер чей-то восхищенный голос — Это Святой Михаил!
— Святой Михаил в Бутылочном Горлышке!
— Он пришел, чтобы спасти нас!
Сердце молодого офицера забилось сильнее. Вспомнились многочисленные истории, которые он слышал в академии. Парень с трепетом посмотрел на удаляющегося Ганнибала и почувствовал, как защипало в глазах, а грудь наполнилась непонятным счастьем.
Даймон удивленно наблюдал, как со всех сторон на адмирала устремились сотни уповающих взглядов. В какой-то момент, когда они находились посреди человеческого коридора, усталые и раненые солдаты вдруг стали почтительно склонять головы, а стоявшие впереди даже опустились на колени.
— Неужели он настолько велик? — тихо спросил Антонио у Шахревара.
— Ты даже не представляешь, каким уважением он пользуется в войсках. Многие его операции стали легендами. Для солдат он как живой бог.
Возле одного из коленопреклоненных адмирал остановился.
— Поднимись, — попросил он. — Я вижу кресты на твоей одежде. Откуда ты, крестоносец?
— С крейсера «Грозный», мой адмирал!
— Я хорошо знаю этот крейсер и знаю многих его офицеров. В системе Диких он был под моим началом, мы славно воевали, выбивая Диких из космоса.
— «Грозный» был уничтожен из планетарного орудия, мой адмирал. Все офицеры погибли.
Ганнибал сморгнул и поджал губы. Он обнадеживающе стиснул плечо солдата и, опершись на Думана, двинулся в сторону коридора, в котором исчез робот-гид. Сотни людей, затаив дыхание, провожали его взглядами.
Кабина лифта уносила их на высоту десяти миль к вершине заорбитальной крепости, где в массивной бронированной башне располагался центр управления боем, по аналогии с кораблями названный боевой рубкой. За стеклом мелькали стены шахты. Когда они обрывались, взгляду открывался необъятный космический простор, наполненный движением, взрывами, искрением силовых полей.
С того момента, как капсула с Серафимой отделилась от бота, Даймон не переставал ощупывать лезвие Могильщика, пытаясь понять, куда подевался священный ихор. Но меч держал эту тайну в себе и не выдавал ее даже хозяину.
А еще юноша стал замечать на себе внимательный взгляд Шахревара…
— Что же произошло с ихором? — спросил Антонио у паладина.
Вместе с братьями Звероловами они стояли отдельно от служанок и Ганнибала. Последний был погружен в глубокие раздумья и ничего не слышал.
Паладин ответил не сразу.
— Я полагаю, случилось то, что было предопределено.
— То есть?
— Жизнью управляют мощные потоки судеб, причем они есть не только у людей. У вещей тоже. Есть своя судьба у ихора. Есть она и у этого меча… Видимо, было предначертано этим судьбам соединиться.
— Как же так? — удивился Антонио. — Ведь было сказано, что святыня спасет род человеческий! А теперь получается, что ее поглотила языческая железяка?
Прежде чем ответить, Шахревар выдержал долгую паузу.
— Знаешь, кровь мертвых не может никого спасти. Пусть даже это кровь бога. События вершит кровь живых. Не святыни совершают проступки, а люди.
Антонио подавленно замолчал.
— Это верные слова, — сказал Думан. — Но все-таки получается, что катана моего брата больше не языческая железяка, а настоящая святыня.
Даймон вжал голову в плечи, потому как относящаяся к его мечу фраза получилась слишком могучей.
— Что теперь с ней делать? — спросил Антонио. — Кто будет хранить меч?
— Его не нужно хранить, — ответил Шахревар. — Им нужно владеть.
Даймон робко глянул на паладина и обнаружил, что тот пристально смотрит на него.
— Я не знаю фехтования, — продолжил Шахревар, не сводя с юноши сурового взора. — Думан тоже. И тысячи других воинов не помнят этого искусства. Поэтому ответ на вопрос не представляет сложности. Владеть катаной будет ее хозяин. Что скажешь на это… Даймон?
Все посмотрели на него, отчего Даймон почувствовал сильное волнение.
— Ну, так что? — настаивал паладин. — Как ты собираешься использовать меч?
Даймон ответил просто. Сказал то, что лежало на сердце и не давало покоя все дни.
— Я убью им Рапа.
Шахревар разочарованно выдохнул. Думан посмотрел с укором.
— Рапа? — уточнил Антонио. — Полководца орков?
— Да. Он убил моего отца.
— Твое желание мести справедливо, — сказал Шахревар. — Но забудь о сенобите. И не вздумай искать его! Рап тебе не по зубам. Сегодня на стороне людей не существует воина, способного сразиться с правой рукой Темного Конструктора. Ибо смерть сенобита лежит вне его плоти.
У дверей боевой рубки их встретили два высоченных охранника в тяжелой броне с высоковольтными бластерами. Стволы синхронно повернулись в сторону разношерстной компании, появившейся из лифта. Ганнибал назвал себя, и охрана дрогнула, узнав главнокомандующего. Они немедленно запросили рубку и, получив разрешение, пропустили только военных. Даймон, Антонио и служанки были вынуждены остаться перед дверьми.
Из окон боевой рубки открывался круговой обзор на космическую баталию. Думан увидел стоящую напротив апокалипсическую стену черных звездолетов. Со стороны непроглядного мрака — скопления черных дыр — крепость атаковали две внушительные эскадры. Но вспыхивающий под ногами огонь, по которому угадывались работающие настенные орудия, держал атакующих на расстоянии. Сила выстрелов была такова, что некоторые звездолеты выбрасывало за границу тяготения, и они молниеносно исчезали в гравитационной пропасти.
Прибывших в боевую рубку встретил сам вице-адмирал Савл.
— Признаться, я не поверил охране, — произнес он, пожимая руку адмиралу.
— Тогда поверь своим глазам, — ответил Ганнибал.
Савл сразу распорядился насчет гравитационных носилок, чтобы перевести адмирала в госпиталь, но Ганнибал наотрез отказался покидать рубку, и комендант был вынужден вызвать только медика. Он усадил адмирала в кресло, сам остался на ногах, успевая говорить, принимать сообщения и отдавать команды. Шахревар и Думан молча стояли за спинкой кресла.
— Спасся ли Стилихон? — спросил главнокомандующий.
— Боюсь, нет. Из поступающих сообщений следует, что из штаба в живых не осталось никого. Управление флотом полностью парализовано. Я пытаюсь наладить какую-то связь, координировать действия крейсеров и истребительных эскадрилий. Но это весьма сложно, да и враг уже всюду. Полчаса назад пришло сообщение, что пал «Южный Хозяин». Комендант Вар до последнего сопротивлялся натиску десанта, проникшего в крепость, а когда понял, что сопротивление бесполезно, активировал заряды…
Савл замолк, выслушав сообщение в наушнике. Заметно погрустнел.
— Сообщают, что захвачен второй орудийный форт на Вохе… Мы теряем наши позиции с катастрофической быстротой. Когда в бой вступит черный флот, наступающий с тыла, нам придет конец. По прогнозам аналитиков, в следующие двенадцать часов наши основные силы будут уничтожены. Истребители из-за своих размеров продержатся чуть более суток, но без поддержки они тоже обречены.
Появился седовласый медик и занялся покалеченной рукой адмирала.
— Я не знаю, что делать, адмирал, — тихо произнес Савл. — Мы все обречены.
— Полагаю, нет смысла и дальше размазывать наши силы по всей площади прохода, — произнес адмирал сквозь зубы, когда врач начал отдирать старые повязки. — Враг только и ждет, чтобы разбить флот на части, окружить их и начать уничтожать. Ты прекрасно понимаешь, что мы проиграли сражение. Это произошло еще тогда, когда орочий флот прошел сквозь стену черных дыр. Кстати, нужно отдать им должное за этот ход… Теперь остановить проникновение орков в Верхние миры нереально. Мы можем доблестно погибнуть, но умно ли это? Поможет ли наша гибель Союзу?
— Мы должны спасти остатки флота, — произнес Савл. — Но как? Будем пробиваться в Верхние миры?
