Сергей Извольский - Золотой шар
– Куда? – удивленно вырвалось у меня.
– На базу отдыха какую-нибудь! Там карантин просидим, а эти яйцеголовые сами к нам приедут, осмотрят, – махнула рукой Алла в сторону санитарных палаток, – я же говорила, мне только папе позвонить!
– Алла, мы не можем, – после того как переглянулся с Русом и Лехой, произнес я громко.
– Почему? – также крикнул Паша, который вместе с Викой уже рядом стоял.
– Не можем, – сказал уже Велик и виновато развел руками. – Простите, у нас тут дела… важные, – чуть криво улыбнулся он, глядя на удивленных Пашу и девчонок.
Алла между тем посмотрела на меня, а я взглядом подтвердил, прикрыв веки: да, он прав.
– А как закончите?
– Не вопрос! – почти в один голос ответили мы. Алла повернулась к своим сопровождающим в строгих костюмах и требовательно протянула руку, что-то сказав. Один из дядек тут же достал несколько визиток и протянул девушке.
– Позвоните! – крикнула Алла, отдавая пластиковые прямоугольники. – Скажете, чтобы меня позвали!
Стоящий неподалеку вертолет разгонял винтами воздух, прибивая к земле траву, и мы так и продолжали кричать.
Попрощались, причем Велик, как я понял, резко осадил собравшегося с нами остаться Пашу. Когда я, в свою очередь пожав здоровяку руку, глянул на Вику, она демонстративно отвела взгляд в сторону.
– Пойдем на пару слов! – подошла ко мне Алла, потянув за собой.
Когда отошли на десяток шагов, девушка приблизилась и встала почти вплотную, положив руки мне на плечи.
– Гашников точно умер? – неожиданно огорошила вопросом Алла. Произнесла она это негромко, встав на цыпочки и почти касаясь моего уха губами.
Отведя назад голову, я встретился с ее взглядом и кивнул.
– Он мучился? – снова негромко спросила Алла, потянувшись ко мне.
Отпрянув, я вопросительно смотрел на нее, не в силах поверить в свою догадку. Девушка между тем убрала руки с моих плеч и обхватила свое правое запястье, массируя его.
– Тянет, представляешь! – громче сказала мне она, наблюдая за реакцией. И добавила, когда увидела мои расширившиеся глаза: – Ты реально помнишь? Это действительно был не сон?
– Прости, – негромко сказал я.
– Что? – громко произнесла Алла, снова положив руки мне на плечи.
– Прости, пожалуйста, – с трудом сглотнул я ком в горле.
– За то, что вы мне руку отстрелили? – поймала Алла мой взгляд.
– Не только, – с трудом справился я с голосом, – за то, что оставил тебя одну…
– Дурак ты, – тронула губы девушки легкая улыбка, и она снова потянулась ко мне: – Спасибо, что до Шара этого дошел! Так он мучился?
– Да! Мучился, – добавил я, невольно приобняв девушку, вспоминая Гашникова, погребенного заживо.
– Это хорошо! – кивнула Алла. – Спасибо. А с Викой я поговорю – она из-за тебя всю ночь сегодня истерила!
– Не надо, – покачал я головой, глянув на вертолет, в котором уже скрылись Паша и Вика.
Истерила, угу, вспомнил я каменное выражение лица и поджатые губы девушки.
– Да ладно, – уже широко улыбнулась Алла, – все нормально будет, не парься!
Поднявшись на цыпочки, она вдруг обхватила меня и крепко поцеловала в губы. Причем совсем по-взрослому – удивился я невольно, чувствуя ее требовательный язык.
– Увидимся, – резко отпрянув, так что я по инерции даже потянулся вслед за ней, с непередаваемым выражением улыбнулась Алла и, развернувшись, побежала к вертолету. – Спасибо! – донесся до меня ее крик, подкрепленный воздушным поцелуем.
Все еще чувствуя вкус ее губ, я стоял и невидящим взглядом смотрел вслед взмывшему в небо вертолету.
«Для нее это будет как страшный забытый сон, без воспоминаний» – бесстрастно и сухо раздались в голове слова знакомого голоса, а перед глазами возникло лицо того, с кем я разговаривал на поляне у Золотого Шара.
– Как забытый сон, говоришь? – еле слышно, одними губами произнес я и добавил: – М-да, ошибочка вышла.
Почти сразу же сердце забилось от внезапной догадки. В картинке воспоминаний я сейчас будто со стороны посмотрел на себя, сидящего на бревне рядом со сталкером с полыми черными глазами. И наш диалог:
– Но Зона же меняет людей?
– Да.
– А люди могут менять Зону?
– Нет.
Я перевел дыхание, пытаясь унять сердцебиение.
– Вот ты какой, значит… северный олень… – протянул я, все так же вглядываясь в картинки воспоминаний.
Он ошибся? Или соврал? А может, правда нет?
Вот и проверим.
Но, прежде всего, надо постараться найти людей, которые понимают и чувствуют Зону.
Первый – заочно знакомый мне по своей теории профессор Лавров.
Второй… а второй Безумный. Человек, который точно знает Зону, чувствуя ее как родную. И желательно бы нам с ним поговорить, прежде чем начинать стрелять.
Да и, как до Шара дойти, он знает. Мало ли что случится, есть вариант к последней сохраненке отмотать.
Страшно, правда.
Зато очень, очень интересно. За этим, собственно, сюда и прилетел.
Санкт-Петербург
25.05.2014-22.07.2014
Примечания
1
Тильт — состояние игрока, вызванное сильными эмоциями от проигрышей (или выигрышей), в котором он теряет самообладание и начинает играть в несвойственной ему манере.
2
Рука – карты, которые раздали конкретному игроку.
3
Блайнд — обязательная слепая ставка для образования начального банка, делается в порядке очередности. Есть большой и малый блайнды.
4
В конце девяностых – начале нулевых был такой суперпопулярный в определенных кругах лимонад.
5
Иван Демидов, один из самых известных на постсоветском пространстве игроков в покер.
6
Берегитесь, канадцы! Идут ВВС США! (Иск. англ.) – Безумный веселится по поводу истории про американских летчиков, где присутствовал амфетаминовый психоз и дружественный огонь по канадской военной базе.
