На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий

Сам же Марк короткими очередями довольно быстро завалил того автоматчика, что казался наиболее опасным, но, пока переводил ствол на второго, тот успел расстрелять малиновца из своего автомата. Бирюк загасил, конечно, и его, но было поздно! Слишком поздно. Шиша упал на песок и, похоже, собрался отдавать концы. Затих и не шевелится.

А Марк, получив наконец возможность выплеснуть свое напряжение, отрывался. Гражданских он, конечно, не трогал (ну, по крайней мере, специально), а вот напугать их (и без того напуганных) ещё больше — постарался по полной. Всё пошло в ход. И заранее подготовленные очереди по арене (помимо зрелищных фонтанчиков песка, так же дополнительно отсекались все желающие, кто хотел бы подхватить оружие убитых), и стрельба по сиденьям на трибунах (они действительно эпично разлетались). Добавил он и экспромта, раздолбав парой очередей надрывающиеся колонки с музыкой. И по вагончикам, которые образовывали полукруг арены, тоже прошелся. Пули шили их навылет.

Короче, Бирюк навел шороху от души. Испуганные зрители метались по трибунам, устраивая давку возле выходов. Добавляло перцу также то, что с началом операции со всех сторон загрохотали пушки БМПшек. Полномасштабное наступление на анклав восточников началось сразу со всех сторон!

Шиша

Я смотрел на трибуны и не видил зрителей… Безликая колыхающаяся людская масса. Притихшая в момент гибели своего кумира, она снова начала оживать. Вот не буду врать — восторженных криков я не слышал (хотя вполне допускаю, что могли быть и они), зато прекрасно слышал свист и гневный гул "У-у-у-у" А что такое? Что-то не понравилось? Ай-я-яй. А я так старался.

У меня мелькнула даже мысль — подхватить глефу Мосла и распороть свитер на нем, чтоб продемонстрировать зрителям бронежилет, надетый на него. Но я сдержался. Что мне даст эта демонстрация? Что вот тут играют нечестно, но я всё равно вправился с вашей легендой? А зачем? Потешить свое самолюбие? Смешно.

У меня есть Цель. И все поступки, совершаемые мной, нужно рассматривать только с одной точки зрения — приближают ли это действие достижение мной намеченной цели или нет? Если да — действуем. Если нет — воздержимся.

Демонстрация бронежилета Мосла в лучшем слае никак не отразится на моих планах (и планах Князя, в том числе), а в худшем… В худшем Шварц может обидеться и просто отказаться спускаться сюда на арену. А мне эта падаль нужна здесь и сейчас.

Так что я воздержался. Просто выпрямился и, найдя взглядом на трибуне эту жирную сволочь, уставился на неё. Выжидающе. Я-то ждал когда он спустится, чтоб пристрелить его, но тот, видимо, понял по-своему. Что я жду, когда он объявит, что я Победитель и по праву заслужил свою свободу. Он, поначалу, как и все, потрясенный гибелью своего чемпиона, уже успел слегка прийти в себя, и, потому, слегка наклонил голову в знак согласия и, подозвав взмахом руки одного из своих свитских что-то негромко сказал. Вокруг него тут же началось броуновское движение.

На арену, поводя автоматами, полезли, ни много ни мало, сам нынешний начальник Колизея — Кержак со своим замом по внешней охране — Часиком. Наставив стволы на меня, они заставили меня отойти в сторону от поверженного великана. Ну да. Они беспокоились, что я могу схватить либо огрызок своей пики или же половинку глефы Мосла и огорчить ими их обожаемого жирдяя. Я не стал нарываться, а, наоборот, демонстрируя им свои пустые ладони, послушно отошел куда они показали. Парни заметно расслабились, видя мою готовность к сотрудничеству.

В это время вновь взревели динамики уже опостылевшей песней. Но на этот раз начатой с середины. Видать ведущий расстарался и подгадал к моменту:

…Ты один не сломался, не лёг,

От ударов хранил тебя Господь,

Видишь, Цезарь сошел на песок

Наградить тебя волей…

Под эту мелодию на арену вышел сам Шварц в сопровождении всего пары своих громил. Трибуны восторженно взвыли. «Цезарь недоделанный». Хочет продемонстрировать, что даже победа в турнире не сделала нас равными. Я — по-прежнему, бесправный раб, которому только из великой милости дарят свободу. Ну, по крайней мере, язык тела говорил именно это. Жирдяй был преисполнен собственной значимости и важности.

Но я, вроде как, преданно пялясь на приближающегося толстяка на самом деле боковым зрением (и всем своим существом) отслеживал передвижения его телохранителей. Кстати, вооружены они были точно такими же макаровами, что и греется сейчас у меня за поясом. Ну у них они, правда, находились в наплечных кобурах. Расстегнутых, конечно, но в кобурах. Это гуд. На то, чтоб выхватить, его им понадобится несколько мгновений. Ребята явно не профессионалы.

Особенно очевидно это стало когда они, расходясь, чтоб взять меня в полукольцо, оставили Шварца прямо передо мной, сместившись куда-то в стороны и, самое главное — перекрыв директрису стрельбы для Кержака с Часиком, отошедших к краю арены. Упускать такой шанс было просто нельзя, и я, подняв вперед левую руку, прикоснулся к своей окровавленной голове, отвлекая внимания от своей правой руки, скользнувшей за спину…

Увидев пистолет в моей руке все на мгновение оцепенели. И сам Шварц, и его телохранители, и, даже, зрители на трибунах притихли, переваривая увиденное. Ну на «зрителей» мне глубоко пофиг, а вот то, что телохранители ворон ловят — это гуд. Подарили мне драгоценных пару секунд.

Шварц, почти дошедший до меня, находился метрах в восьми. То есть, практически в упор. Промахнуться было просто невозможно. Но я всё равно не стал изображать ганфайтера и, вытянув вперед руку с пистолетом, подхватил её второй. Пусть это не так зрелищно, зато надёжнее. Рисковать я не собирался. По этой же причине я не стал выцеливать голову, а выстрелил в центр корпуса. Прямо в его жирное брюхо.

Сколько раз встречал в книгах описание как в критических ситуациях время словно замедляет свой ход. Никогда подобного не встречал. Наоборот, в стрессовой ситуации время несется вскачь так, что мозг не успевает за событиями, в результате чего воспоминания впоследствии получаются фрагментарными. И сейчас всё было точно так же.

Вот я вижу перед собой перекошенную от ужаса рожу Шварца. Его вытаращенные глаза, приоткрытый рот, вспотевший лоб. Он до последнего не мог поверить, что он вот только что бывший тут самым главным, и способный казнить и миловать, и вдруг такой поворот. От него уже ничего не зависит. Что? Не нравится ситуация? Я ведь тоже прошел через это.

Вот жирдяй, получив пулю в свое необъятное пузо, складывается пополам, неожиданно тонко вереща.

Вот я торопливо перевожу ствол в сторону одного из опомнившихся телохранителей, торопливо рвущих из кобуры свой пистолет. Поздно! Слишком поздно!

Я стреляю в правого телохранителя, попадая ему в плечо и тут же добавляю ещё раз, боковым зрением видя как второй уже почти готов выстрелить уже в меня и понимая, что перевести ствол в его сторону я уже банально не успеваю и, потому, торопясь добить хотя бы этого.

Вот я вижу Кержака, вскидывающего к плечу автомат за спиной падающего телохранителя (словно мне мало его напарника, который сейчас продырявит меня слева) но не успевающего выстрелить… Откуда-то сверху гремит раскатистый, басовитый звук выстрелов (не чета автоматной трескотне) и новый начальник Колизея буквально взрывается! От него летят клочья плоти, брызги крови… Его буквально разрывает на части очередь из крупнокалиберного пулемета.

Поворачиваю голову в сторону второго телохранителя и вижу как он тоже опрокидывается навзничь, а из его груди вырывается фонтанчик крови выходного отверстия. Честно говоря, я до последнего не верил Фокс, что бойцы Князя реально прикроют меня. Думал это лишь успокоительная сказочка, чтоб я не волновался лишний раз и делал все по их плану. Но нет. Ребята реально пришли. Прикрыли огнем. Меня не бросили!