Дмитрий Чернояр - Сталкер
Тем не менее, сумеречноэльфийский социум имел в своём наличии полноценные пары, состоящие из связки спасатель-спасённый, и далеко не всегда они были разного пола. На мой осторожный вопрос, не противно ли было Стефании в объятиях девушки, она рассмеялась, пояснив, что человеческая мораль в обществе практически бессмертных неприменима, мужиков у них мало, способных и готовых к воспроизведению рода — ещё меньше, некроголемы, конечно, не воняют и вообще могут полностью имитировать живое существо, но спать с куском плоти, ещё недавно росшим в соседней с твоей пробирке — занятие не для брезгливых, так что вполне естественно, что девушки предпочитают сбрасывать стресс в тесной женской компании за неимением альтернатив. Вот такая вот загогулина, однако.
Не плодятся у них способные к размножению мужики, очередь на каждого расписана едва ли не на тысячелетия вперёд. Фигово, наверно, быть способным к репродукции эльфом мужского пола, лично я бы не хотел всю жизнь вкалывать осеменителем на правах переходящего знамени. С другой стороны — малина полная же. Одной зачал, переходишь к другой. И так до тех пор, пока стоялка стоит и живчики способны к беготне.
Но это, опять же, сугубо хумансовский взгляд. А вот подневольные осеменители зачастую предпочитают сваливать на самые опасные участки архипелага и там героически дохнуть от лап и когтей местной фауны и флоры. Что, какбэ, намекает. Очень даже так намекает.
Весело запрыгавшие перед глазами саламандры заставили очнуться от мыслей и обратить взор на мясо. Кабанятина, источая сумасшедший аромат, постреливала горячим соком, выдыхала через трещинки в корочке облака сводящего с ума пара, заставляя захлёбываться слюной и постукивать зубами друг о друга в ожидании лакомого кусочка.
Сняв с огня обед, я щедрой барской рукой презентовал прутик огнеящеркам, и потащил блюдо к ужё изъёрзавшейся на валуне эльфе.
— Бон аппети, няша!
Миа улыбнулась, по-японски коротко поклонилась:
— Итадакема-а-а-ас!
Милота остроухая ведь. Белокожая, миниатюрная, вся такая чистенькая и невинная, хоть сейчас с неё образа рисуй, только нимб прикрутить не забудь. И не скажешь ведь, что вот это чудо желтоглазое из мертвяков умеет всякие ужасти лепить, таскать обратно преждевременно упокоивающихся чуть ли не с той стороны Порога, и вообще являет собой биоинженера специального назначения.
Последствия воздействия эльфы на мой организм уже сейчас проявляются. Взять хотя бы заметное снижение количества пищи, необходимого для полного насыщения и восстановления сил. По данным, полученным из инфопакетов Антакары, моя кицурская сущность, обретя три хвоста, должна заметно снизить аппетиты, но даже с поправкой на это — жрякаю я всё равно меньше, чем положено моему нынешнему уровню развития, но, тем не менее, силы и самочувствие на высоте. Вот и сейчас я, давя въевшуюся в подкорку жадность, стоически отказывался от пятого прутка. Желудок не требует больше ничего, сам организм — тоже, и только на краю сознания елозит мысль, что жрякать надо впрок и про запас, и побольше, побольше.
Слава создателям кицурской народности — лишний вес мне не грозит, как бы ни обжирался — излишки всё равно будут преобразованы в запасы энергии и саккумулированны в организме. Впрочем, это уже чисто мой эстетствующий эгоизм говорит. Раз обитаю я теперь в женском теле, то оно должно быть ухожено, чисто, и вообще — радовать глаз и вдохновлять.
Пятый пруток... Съесть или оставить на потом?
Мяско такое всё ароматное, манящее, жирком поблёскивает, гипнотизирует, зар-р-раза. Нашёптывает капельками сока: ешь меня, ешь меня полностью! Ну чего тебе стоит? У тебя же биореактор внутри, ему всё равно, что перерабатывать, так не лучше ли съесть меня, прожаренное и вкусное, чем потом давиться какой-нибудь зеленью?
Ну как тут можно устоять?
Всё сугубо заради шелковистости и блеска хвостов. Красивая шерсть — бонус к красоте кицурэ.
Приняв такую отмазку, я с чистой совестью вгрызся в сочный кусок кабанятины.
— Сконцентрируйся. Ощути мир вокруг. Обозначь объём пространства.
Ей легко говорить, у неё эти знания вместе с телом достались, а мне мучиться приходится. Но слишком уж соблазнительной оказалась возможность обзавестись собственным внепространственным карманом.
Я послушно представил небольшой параллепипед, волей выдавил на его сторонах и углах эльфийские глифы, начал накачивать энергией. Связка универсальных операторов очень быстро перенасытилась Силой, просияла в реальности и с громким чпоком схлопнулась.
Миа ободряюще погладила за ухом:
— Ничего, получится. Этот хотя бы уже не взорвался. Прогрессируешь, лисёнок.
Ага, прогрессирую. Дважды.
Смутная идея забрезжила на грани разума, и я успел её ухватить.
— Няш, а ты можешь это знание передать мне напрямую?
Глаза эльфы полезли на лоб:
— Я ж простой некроскульптор, а не маг-менталист.
— Так, давай попробуем. Я первый создам пакет, передам тебе. Если проблем не будет, попробуешь уже ты, хорошо?
— А давай, — улыбнулась Миа. Ни вопросов что и зачем, ни требований безопасности процесса — идеальная боевая подруга!
Я зарылся в память, выискивая нужные воспоминания. Раз такую штуку не только Антакара могла проворачивать, но даже и отец, то и у меня должно получиться.
Так, данные о процессе найдены. Усилием воли создать реплику, сжать её в многоуровневый архив, направить принимающему. Беру голову Стефании в руки, подушечки пальцев укладываются от висков до затылка — неопытным ретрансляторам тактильный контакт строго рекомендуется, во избежание потери или повреждения информации. Пальцы после пары мышечных сокращений сами располагаются на точках воздействия. Визуальный контакт — установлен.
Силой воли вычленить архив из сознания, в Сути подцепить нить контакта, подвесить пакет на неё, плавно толкнуть в сторону получателя.
Глаза эльфы затуманились, одинокая капелька крови упала на грудь. Девушка резко выдохнула, словно очень долго плыла под водой, ошарашенно уставилась на меня.
— Саш, предупреждать же надо, что эта штука такая большая!
Я туповато хихикнул.
— И нечего ржать. Она меня чуть не порвала!
Я из последних сил сдерживался, чтобы не заржать. Со стороны это должно звучать крайне пошло и двусмысленно.
— Прости, золотоглазая, просто ты сказала это таким тоном, что никак не удалось избежать ассоциаций с дев...
Договорить я не успел. Миа, хихикнув, повисла на моей шее.
— Саня, Саня. Попался бы ты мне в прошлой жизни, сама бы подошла познакомиться.
Я погладил эльфийку по спинке.
— Вряд ли бы заинтересовалась мной. Двухметровый кабан с тростью, едва-едва способный передвигать ноги, да к тому же имеющий крепкие проблемы со злоупотреблением алкоголем и обезболивающими.
Стефания чмокнула меня в щёку, серьёзно посмотрела в глаза:
— Доктор Саня Хаус. Гы. Звучит ведь!
— Есть такое, — хмыкнул я. — Только на Земле я был страшнее, не имел таких милых хвостов, и испытывал огромные проблемы из-за жутковатой травмы спины.
В глазах эльфийки протаяло понимание:
— Вот оно как... А я там была невысокая, плотненькая, в очках на минус пять, и с саркомой кости.
Фигассе.
Я медленно сел к ногам эльфы, прижался к бёдрам.
— Выходит, и тебе терять там нечего было?
— Да, — тонкие пальчики пробежались по моим волосам, нежно погладили ушки. — Пролучается, Артас собирал народ из тех, кто одной ногой в могиле.
— Похоже на то. Хотя... — я вспомнил разговор на спейсере. — Макс Хаос говорил, что Артас играет на возможности реализовать мечты, на Земле недоступные.
Эльфийка села рядом, прижалась к груди:
— Я с реконами тусовалась, когда с ним встретилась. Красавец, элегантен, утончён, ухаживал так, что просто таяла. Рассказал, что занимается проведением ролёвок, приглашал поучаствовать. Только вот не удалось — мне стало хуже, три месяца из онкологии не вылазила, валялась под капельницами. Он ко мне в палату пришёл, когда в следующий раз госпитализировали. Долго с ним говорили, сказала, что хотела бы переродиться, пожить ведь так и не успела толком, чего там — двадцать лет, и ни отношений нормальных, ни даже не доучилась толком; наверстать бы, исправить... Арти тогда серьёзно на меня посмотрел, спросил, если бы могла выбрать, кем бы стала в новой жизни? Я и ляпнула первое в голову пришедшее — эльфийкой в каком-нибудь техномагическом мире. Они ж по книгам если судить — почти не болеют, и живут так, что времени вообще на всё хватает, — взгляд Миа стал блуждающим, расфокусированным. — Артас тогда подарил мне свой амулет, сказал, удачу приносит. А потом... Жар, морфий, боль, темнота... Свет. Яркий неживой свет и едкий запах горелого мяса. — Эльфа подняла глаза на меня. — Так я стала сумеречной эльфийкой. Если бы знала, что в такой анус закинет, предпочла бы сдохнуть на Земле безвозвратно.
