Николай Побережник - Эрта. Время сирот
— А что, трудно научиться летать на таком? — Кинт подошел к пилоту.
— Два года в учебном отряде управления воздухоплавания.
— Да уж… а ты давно, стало быть с этими, — Кинт кивнул на Жорэ, — связался?
— Один высокопоставленный чиновник из парламента руководит этой операцией и все оплачивает.
— Его имя?
— Я не могу… я не могу сказать. У меня семья, понимаете? Это очень опасные и влиятельные люди.
— Понимаю, — кивнул Кинт, — а что же ты не подумал о своей семье, когда ввязался в это все?
Пилот поник и уставился в землю.
Через полчаса Кинт и Волье наблюдали, как в уже темном небе, двигаясь на юг, набирает высоту скревер.
— Я что–то не понял, зачем ты его отпустил? — спросил Волье.
— Честно? Патрона жалко на эту мразь, а руки марать не хочется, и так, поговорил вот с ним и словно в дерьме извозился.
— Все равно что–то не понимаю…
— Слушай, а профессор сильно будет ругаться, если обнаружит пропажу пары взрывных шашек?
— Эм… ну их в общем–то никто не считал никогда, — пожал плечами Волье.
И в это время горизонт озарила яркая вспышка, а через несколько мгновений, ветер донес звук взрыва.
— Не надежные эти скреверы, мне одна знакомая рассказывала, что у них часто случаются неполадки в топливной установке, — сплюнул на землю Кинт, — поехали, хочется отмыться и выспаться.
— Какая знакомая?
— Она тоже пилот.
Утром пошел дождь, частые тяжелые капли настойчиво барабанили по узкому жестяному козырьку над окошком купе. Не желая вставать, Кинт неподвижно лежал и смотрел на потолок отделанный наборной рейкой, покрытой толстым слоем мебельного лака. Дверь в купе открылась и показалась голова Волье.
— И что, так и будешь лежать?
— А что–то случилось?
— Нет, просто профессор интересуется относительно твоего решения, и девушки завтрак приготовили, остынет.
— Ладно, я сейчас.
Кинт умылся, привел себя в порядок и привычными, годами отработанными движениями идеально заправил постель, после чего выглянул в окно. Дождь уже успокоился и охраняющие экспедицию жандармы, скинув капюшоны плащей, болтали стоя у своей паровой повозки.
— Ммм… как пахнет, — Кинт прошел в небольшую столовую в начале вагона.
— Ага, выспались значит, — профессор отвлекся от терзания ножом куска ветчины в тарелке, — прошу садиться милейший. А вы, дорогая положите–ка Кинту омлет.
— Да профессор, — одна из студенток, с очень знатными родителями и благодаря им, с совершенно не выговариваемым именем. с удовольствием принялась ухаживать за Кинтом.
— Спасибо Каэнта… эм…
— Зовите меня просто Кэн, все так делают, — улыбнулась студентка.
— Спасибо Кэн, — Кинт принял из ее рук тарелку.
— Так что, вы приняли решение? — профессор наконец отрезал кусочек ветчины.
— Думаю да, но ведь окончательно решение по охране примет этот офицер, что должен прибыть?
— С одной стороны да, с другой, я, как руководитель экспедиции сам в праве утверждать кандидатов… в конце концов жалование охране плачу я.
— Еще не известно, какие распоряжения привезет этот офицер.
— Не важно! — профессор отставил пустую тарелку и отхлебнул горячего чая, — я так понимаю, у вас нет места, где вы постоянно проживаете?
— Так сложилось, — пожал плечами Кинт.
— А вообще откуда вы родом? Подождите… не говорите, я угадаю… Вы южанин!
— Верно. Я вырос небольшой деревне, недалеко от Дерата.
— Эх, — вздохнул и покачал головой профессор, — мне довелось видеть, во что превратилась долина садов. А сам Дерат лежит в руинах… Так вы значит из…
— Да, я выпускник военного приюта, одной из десятков школы сирот. Потом немного приключений юности, служба в дорожной жандармерии… вот собственно и вся биография.
— Вы знаете, это же для вас наилучший вариант! Вот сами посудите… путешествия, мы же объедем весь восток терратоса, достигнем побережья… а потом на север… Быть может вам понравится геология и изыскания, вы же еще молоды, не подставляться же под пули до конца жизни! Дырок в вас уже более чем достаточно, я видел… А потом, неплохая возможность заработать, да, пропитание, проживание… и как вы уже поняли иногда мы имеем дело с золотом, нет не добываем, не моем… геологическая разведка такое дело, — профессор хитро улыбнулся.
— Заманчиво… а на какой срок контракт?
— Вообще экспедиция планировалась минимум на три года.
— Хорошо, я согласен, — ответил Кинт, и ругнувшись про себя на тупой нож в столовом наборе, достал из–за пояса свой и быстро нашинковал ветчину на кусочки.
Пока городская жандармерия бдительно охраняла стоянку машины у станции, профессор послал Волье и Кинта заниматься подготовкой к продолжению экспедиции. До вечера пришлось разъезжать по вопросам приобретения провизии, также Волье посетил ратушу, где выписал из гражданского реестра пару десятков адресов, по которым проживали отставные военные или жандармы. Заезжали к ним, беседовали… не многие соглашались и вообще желали разговаривать. Но двоих неплохих парней все же нашли — один из пограничного корпуса, а второй отставной военный капитан. Волье выписал им пропуск на территорию оцепленного жандармами участка станции, и поехали к следующему кандидату. Его дом, точнее ферма находилась далеко на окраине города, и сильно отличалась от других ферм, что попадались по дороге. Покосившийся забор, несколько голов исхудалой скотины, двор, дом и постройки не ухожены. Остановив повозку у калитки, дверь от которой, сорванная с петель, лежала рядом, Кинт и Волье подошли к забору и Кинт потянул за веревку. В доме пару раз звякнуло… Выстрел последовал незамедлительно, Кинт и Волье повалились на землю и достали оружие.
— Я же сказал тебе! Не появляться здесь! — кричали из дома.
Голос Кинту показался очень знакомым, он она мгновенье задумался, а потом крикнул в ответ:
— Звеньевой Крей! Ты так и не избавился от дурацкой привычки, сначала стрелять, а потом разговаривать!
— Это кто там?
— Это я Кинт, помнишь такого?
В доме загромыхала мебель, что–то звякнув разбилось и на пороге показался Крей, заросший, в мятой одежде и с карабином в руках…
— А у тебя Кинт дурацкая привычка вечно лезть под пули, что вовсе не для тебя! Где ты там?
Кинт и Волье поднялись отряхиваясь. Крей увидев что Кинт не один снова вскинул карабин.
— Кто с тобой?
— Это Волье.
— Пусть оружие тебе отдаст.
Волье молча отдал свой револьвер Кинту, а Крей повесив карабин на плечо, пошел к калитке.
— В дом не приглашу, извини, — сказал Крей и протянул руку Кинту, — ну здравствуй.
