Андрей Щупов - Тост за Палача
— И вот тут-то началось то, что не поддается никакому объяснению! — Азартно вмешался Денис Трофимович. — Я бы еще понял, если в защиту задержанного Дымова поднялась возмущенная общественность, так сказать, вся его бывшая клиентура. Но нет, все вышло чуточку иначе. Дело развалилось само собой — без особого давления извнее и даже, подозреваю, без каких-либо взяток. Просто следователи вдруг осознали, что творят непотребное и показали всем заявителям жирный кукиш. Более того, ряд фактов, характеризующих Дымова не с самой лучезарной стороны, откровенным образом вымарали из дела.
— И наш угодивший в переплет больной вновь пошел на поправку, — поддакнул Геннадий. — Спустя четверо суток ему принесли извинения и выпустили на свободу.
— Хорошо, хоть не сам сбежал. — Денис Трофимович фыркнул. — Добавлю что камера, в которую его сунули, была из особенных.
— Пресс-хата, что ли? — Поморщился капитан.
— Вроде того. Так вот, наш подопечный самым преспокойным образом отсидел в ней все четверо суток.
— И никаких эксцессов?
— Представьте себе! Если не считать того, что неделей позже один из сидельцев этой камеры пытался покончить с собой. В самый последний момент успели вынуть из петли. Знакомая картинка, не правда ли? Для особо умных уточняю: сиделец был не просто матерым рецидивистом, но и насильником. Любил, охальник такой, побезобразничать втайне от братвы. — Денис Трофимович перевел взгляд с Потапа на Миронова. — Ну что, все еще не верите? По-прежнему, полагаете, что ваш друг обычный человек?!
Капитан отвел глаза в сторону, Миронов угрюмо набычился.
— Что мы должны делать?
— Для начала мы должны его найти! Чем скорее, тем лучше, пока он не пришел в себя полностью.
— А потом?
— Потом — суп с котом! — Денис Трофимович постучал по часам. — Ноги в руки — и на поиски! В больницу, домой — словом, всюду, где он только может сейчас находиться!..
* * *Дымов сидел в парке на скамье. Место было достаточно безлюдным, а от бинтов, окутававших его словно человека-невидимку из уэлсовского романа, он успел уже смотать. Больничный халат, позаимствованный у соседа по палате, был не самой подходящей одежкой, но этот недостаток в собственном одеянии он очень скоро исправил. В первом же частном магазинчике сердобольный менеджер с необъятной талией, искрясь сахарной улыбкой, объявил Вадиму, что он тысячный посетитель их заведения, а посему фирма преподносит юбилейному гостю совершенно бесплатный подарок — добротный английский костюм с рубашкой, туфлями, плащом и галстуком. На выходе в довесок ко всему Дымову вручили германский зонтик и пожелали счастливого пути. Мероприятие было явно непривычным для служащих магазина, однако, судя по сияющим лицам продавцов и охранников, все было воспринято самым наилучшим образом. Что там ни говори, а добрые дела всегда доставляют удовольствие, и даже если когда-нибудь господин менеджер вдруг усомнится в искренности своего неожиданного порыва, то и тогда смекалистый ум успокоит своего хозяина, объяснив, что так следовало поступить во имя репутации заведения.
Вадим по спирали увел зрение в сторону, взглянул на себя со стороны. Последний из осколков — пожалуй, самый крупный из всех — медленно выходил из спины. Удалять этого металлического гиганта хирурги по понятным причинам не решились, а потому приходилось доделывать их работу самому. Область вокруг инородного тела так и пылала багровыми цветами. Очерченная жесткими границами, боль металась, тщетно выискивая брешь. С подобной анестезией да при полном энергозаряде Дымов справлялся мастерски. Но самое главное, давным-давно он научился эксплуатировать энергию боли, направляя ее на «сваривание» поврежденных сосудов, на форсированную регенерацию тканей. В сущности, ребус — из самых простеньких. Любую — даже самую злую энергию — можно обратить во благо. Важно лишь вовремя оседлать ее и обуздать, направив в должное русло. Злых детей не бывает, бывают темпераментные дети при глупых родителях, не понимающих, сколь просто из громогласного капризного чада сотворить отважного и неутомимого рыцаря.
Еще парочка томительных минут, и зазубренная железяка вылезла из спины, оставив после себе розовый рубец. Подчиняясь мысленной команде, тело Дымова поднялось со скамьи, расстегнув плащ и расправив рубаху, вытряхнуло осколок на тротуар. Движение было совершенно детским, — точно так же вытрясают детсадовцы из своих рубашонок и маечек набившийся во время игры песок. Печень, еще недавно рассеченная чуть ли не пополам, более не саднила, мозжечок полностью восстановился, с гематомами он справился и того раньше. Спасибо господам хирургам! Без них поработать пришлось бы втрое дольше. И замечательно, что хватило тогда сил на то, чтобы внушить врачам зыбкую надежду и взяться за покалеченного пациента с похвальным пылом.
Вернувшись в собственное тело, Вадим склонил голову, носком туфли отбросил осколок в сторону. Сознание осваивалось в реконструированной оболочке, пядь за пядью возвращало себе утраченную чувствительность. Наверное, это и впрямь можно было уподобить второму рождению. После недельной голодовки даже огородная морковь способна доставить райское наслаждение. Нечто подобное ощущал сейчас и он. Запахи, цвета, упругость и явственная осязаемость дрожащего вокруг воздуха взолновали его не на шутку. Правы японцы, уверяя, что по-настоящему вкусно лишь то, что не осквернено кулинарными изысками. Соль, сахар, специи тем и плохи, что забивают истинный вкус, и мир в его настоящем свете мы тоже очень скоро перестаем видеть, благодаря множественным «специям». Газеты, экран, политика — это всего лишь часть жизни — и часть чрезвычайно незначительная. Оттого, видно, и продолжается превращение культуры в субкультуру и переход реалий в пост-реалии.
Осмотревшись, Дымов шагнул вперед, с удовольствием отметил, что мышцы вновь подчиняются ему без всякого дополнительного принуждения. Мантия наконец-то расслабленно оплыла, снулой медузой расползлась вкруг него. Из полуживой, опутанной множественными ниточками куклы-марионетки он вновь становился обычным человеком. Откуда-то очень издалека долетела знакомая мелодия. Кажется, пела Анна Герман. Или Пугачева? В любом случае отголосок далекой песни пришелся кстати. Музыка огладила Вадима незримой рукой, наполнила грудь трепетным теплом. Так или иначе, но возвращение в жизнь из мира полумглы и боли оказалось чертовски приятным. И очень жаль, что состоянием этим нельзя было в полной мере насладиться. Он попросту не располагал должным временем. Можно было, не сомневаться, что группа сыщиков под руководством неугомонного Дениса Трофимовича уже знает обо всем случившемся. Следовательно — чем дольше он пребывал в тени, тем большее недоверие порождал у вчерашних друзей и союзников. А посему следовало поторопиться и «обнаружиться» самому. Предстоящих объяснений он не боялся. В грядущей игре Дымов располагал по-настоящему сильным козырем. И козырь этот именовался Кудесником…
Глава 17
— Черт подери! Куда ты пропал?
— Как это куда? Честно и благородно пытался отыскать грабителей броневика.
— Какого еще, на хрен, броневика!
— Сергунь, по-моему, это уже попахивает маразмом.
— Чего?!
— Того самого. Приходи как-нибудь в клинику, помогу.
— Брось свои штучки, Вадим! Мы тут на головах ходим, а ты запропастился неведомо куда.
— На головах, конечно, ходить не следует, тут я согласен. Что же касается меня, то я в палас-отеле. То бишь — в торговом центре «Магнетик», что на улице Ленина.
— Что ты там делаешь?
— Я ведь уже сказал — работаю. Или вам уже нужны те ребятки, что забрали деньги из инкассаторской машины?
— Еханый бабай! Ты что, нашел их?
— Разумеется. Я ведь обещал. Считай, с самого утра у них на хвосте.
— Погоди, погоди! Стало быть, ты…
— Я в «Магнетике». Смертельно скучаю и поджидаю вас. Если желаете, можете прихватить с собой группу захвата. Но думаю, сумеем обойтись и своими силами.
Свирепо почесав в затылке, Миронов взглянул на Потапа.
— Хмм… А ты уверен, что это они?
— Скажем так: я это знаю. Однако для вас будет лучше, если вы убедитесь во всем сами.
— Намекаешь, что нам надо явиться туда прямо сейчас?
— Ты на удивление догадлив. Промедлите — пропустите массу интересного. И клиент успеет улизнуть. Словом, выезжайте — и побыстрее.
— Как мы тебя найдем?
— Не беспокойся, я вас встречу.
Чувствуя, что Дымов собирается отключиться, Миронов заторопился.
— Погоди, Вадим! У нас тут к тебе целая серия вопросов…
— Там и поговорим. Пойми, Сергей, время работает против нас. Так что — ноги в руки и ко мне! Жду.
В трубке послышались заунывные гудочки. Абонент повесил трубку.
