Андрей Плеханов - День Дьявола
А самое главное вот что: я думаю, что эта история не кончилась. Совсем не кончилась.
Конечно, я говорю не об Эль Дьябло. Надеюсь, он заснул достаточно надолго, хотя бы на пару сотен лет - на мой век этого хватит. Я говорю о другом. О том, о чем упоминал Демид. О конце человеков.
Я уже не могу читать газеты спокойно, в любых сообщениях вижу подвох. Землетрясения, наводнения, извержения вулканов… А я, придурок, вижу в этом новых проснувшихся больших демонов. «Гнойники на теле нашей прекрасной Земли» - так, кажется, назвал их Демид. Кто скажет нам правду? Оказывается, Посвященные скрывают от людей правду, они не хотят, чтобы люди знали о тонких мирах. Правы ли они в этом, таинственные Consagrados, с кланом которых я соприкоснулся? Сколько их в нашем мире - Посвященных? По каким признакам отличить их от простых людей?
Я думаю, ничего не кончилось. Все только начинается. И если бы люди знали хоть что-то об этом, если бы они были настороже, то смогли бы предпринять хоть какие-то меры для своего спасения.
Где он, жуткий Демон-Червь? В каком обличье ходит он сейчас по земле?
Я ушел из Парка Чудес.
Парк Чудес снова работает, я уже говорил вам об этом. Через месяц он снова начал приглашать к себе посетителей. Слишком большие деньги были вложены в него, чтобы он бездействовал. Когда Парк Чудес только что вновь открылся, половина его была отгорожена - западная часть, в наибольшей степени пострадавшая от старого демона. Пострадавшая от «землетрясения», как об этом было написано в газетах. Восстановительные работы шли день и ночь, самые лучшие специалисты исследовали это место, и дали свое заключение, и подробно объяснили в прессе, что данный участок не принадлежит к сейсмоопасным, и что случившееся, в сущности, не было землетрясением, а представляет собой карстовый провал земной поверхности, и приняты тщательнейшие меры, чтобы подобное больше не повторилось, и безопасность посетителей отныне гарантирована на сто процентов, и так далее… Я не знаю, участвовал ли кто-нибудь из consagrados в этом ретушировании действительности. Может быть, и нет. Если речь идет о больших деньгах, люди умеют скрывать неприятные факты получше всяких Посвяшенных. Так или иначе, через три месяца работал уже весь Парк, кроме аттракциона Эль Дьябло. А еще через полгода заработал и Дьявол. Его восстановили.
Да- да, я не шучу. El Diablo отстроен заново, и даже под тем же названием. Правда, построили его на новом месте. Участок, где находятся Врата Дьявола, был признан негодным для строительства из-за опасности повторного карстового провала.
Я был на этом месте через две недели после Дня Дьявола, но не увидел никакой песчаной воронки. Я не увидел вообще ничего, потому что это место уже было надежно скрыто от человеческих глаз. Над Вратами Дьявола и провалом в земле построили бетонный саркофаг. Не такой, конечно, уродливый, как в Чернобыле. Построили довольно симпатичную пирамиду, стилизованную под мексиканскую. Теперь в Парке Чудес две пирамиды Майя, только в одну из них нельзя зайти - в ту, которая стоит над логовом Большой Каменной Глотки. В эту пирамиду вообще нет входа. Может быть, вся она состоит из монолитного бетона? Я не знаю. Вряд ли это будет препятствием для демона, если он вздумает снова проснуться. Я видел, как он ломает бетон.
А Эль Дьябло снова возит пассажиров. Выглядит он теперь по-другому - стал поменьше, поскромнее, но по-прежнему симпатичен и притягателен, даже уютен. Он приглашает прокатиться всех в своих вагонетках, влекомых милым черным паровозиком. Только я не поддался его обаянию. Не сел на сиденье, обтянутое дерматином, не услышал добродушное «чух-чух», и никелированная рама не опустилась на мои колени.
Хватит с меня.
Что- то надломилось в моей душе. Я не могу больше спокойно идти по Парку Чудес. Не могу переносить грохот Большого Змея, потому что снова вижу лужи крови и оторванные человеческие головы на его платформе. Я вздрагиваю, когда прохожу мимо кактусов, -мне кажется, что они тянут ко мне зеленые щупальца, пытаются насадить меня на свои длинные иглы, как бабочку на булавку. Я задыхаюсь от удушья в Джунглях, втягиваю голову в плечи, когда жужжание гигантской осы снова раздается за моей спиной. Сердце начинает бешено колотиться в моей груди, когда я вижу ресторан, где мы распрощались с Цзян, и мерцающий огонек свечи снова чудится мне в темном его окне…
Я пытался работать в Парке Чудес целый месяц после Дня Дьявола. Кастаньеты и шарики падали из моих рук. О бандерильях и ножах вообще не было речи - я просто поубивал бы зрителей. Мне предложили курс психической реабилитации за счет Парка Чудес, Габриэль Феррера очень настаивал на этом. Но я сделал проще - ушел из Парка. Я нашел другую работу.
Это было не так уж и трудно. Теперь у меня была хорошая профессиональная репутация, меня знали в Испании. Лично Феррера помог отыскать мне неплохое место. Я думаю, он понимал меня.
Но мне так и не удалось поговорить с ним о Дне Дьявола и обо всем, что было связано с пришествием демона. Мне очень хотелось спросить Габриэля, есть ли у него мозги в голове и о чем он думает, когда позволяет заново отстраивать аттракцион Эль Дьябло почти на старом месте. Но я не смог этого сделать. Не смог даже узнать, помнит ли он что-нибудь о том, что действительно происходило в ту ночь.
Кто- то запечатал наши уста. День Дьявола стал запретом для нашей речи.
Я уехал из Ремьендо и перебрался в другой город - тоже на берегу моря. Теперешний мой городок находится на сто пятьдесят километров севернее Барселоны, достаточно далеко от Парка Чудес. Мне хотелось бы уехать еше дальше - куда-нибудь в Андалусию, подальше от Большой Каменной Глотки третьего разряда. Но у меня нет такой возможности. Я должен жить неподалеку от Барселоны, потому что Лурдес учится там. А я не могу жить без Лурдес.
Я не хочу много рассказывать о Лурдес. Она оказалась человеком с довольно сложным характером, мне с ней непросто. Впрочем, кого винить? Она предупреждала о том, что у нее плохой характер. Я даже назвал бы его не столько плохим, сколько чересчур независимым. Лурдес всегда стремится к лидерству. Ей проще быть одной, чем зависеть от кого-то. Она поступает так, как хочет, и переубедить ее в чем-то почти невозможно.
Демид сказал ей, что она должна учиться, и я был уверен, что она сделает наоборот только потому, что это сказал ей Демид. Но я оказался не прав. Однажды вечером Лурдес не вернулась домой. Она приехала только через два дня и начала собирать свои вещи.
– Что ты делаешь? - спросил я весьма нервно. Согласитесь, на моем месте любой начал бы нервничать.
– Я поступила на подготовительные курсы в Барселоне. Ты ведь не думаешь, что я просто так, без подготовки, смогу поступить в университет?
– Ты собираешься учиться?
– Да.
Я не стал спрашивать, по какой специальности она собирается учиться. Я и так догадывался. Фортуна уже дергала за ниточки, и мы послушно выполняли ее волю. Мы сели в свой поезд, в вагон, в который нам предписано было сесть, заняли положенные нам места и начали свое путешествие по Пути. К этому времени я уже знал, что у каждого человека - свой Путь. И сойти с него очень сложно.
У меня появился Учитель. Он сам позвонил мне.
– Добрый вечер, Мигель, - сказал он мне по телефону. - Меня зовут Диего Чжан. Я буду твоим учителем. С завтрашнего дня мы начинаем занятия.
Такие вот дела. А мы еще говорим о свободе выбора… Лурдес учится в Барселоне. Она приезжает ко мне каждые выходные. Я очень скучаю по ней и вижу, что она искренне скучает по мне. Она сильно изменилась в последние месяцы, моя Лурдес. Демид точно угадал ее предназначение - заниматься интеллектуальной работой. Она еще не поступила в университет, но я не сомневаюсь, что поступит. Она впитывает знания, как губка. Лурдес экстерном прошла за три месяца то, что изучают за год. Теперь она носит очки в тонкой золотой оправе и реже употребляет нецензурные выражения. Только она стала чересчур задумчивой. Ее трудно развеселить.
Мы никогда не говорим с ней о том, что произошло с нами год назад в Парке Чудес. И о том, для чего она поступает в университет, а я занимаюсь пять раз в неделю боевым искусством. Я даже не говорил ей о том, что пишу эту книгу. Потому что боюсь, что она уничтожит рукопись. Я занимаюсь запрещенным.
Я люблю ее. Вы не поверите - у меня даже не возникает желания ухлестнуть за какой-нибудь другой девушкой. Желания, которое было таким естественным всего лишь год назад. Я тоже меняюсь?
Впрочем, это небезопасно - завести себе подружку на стороне. Лурдес узнает об этом. Обязательно узнает. Способности к телепатии не пропали у нее после той ночи. Она не сознается в этом, но я знаю это. Вижу некоторые признаки.
Может быть, это одна из причин сложности ее характера? Нелегко знать, что творится в головах окружающих тебя людей, особенно близких тебе. Люди лживы. И я, конечно, в том числе. Мы лжем постоянно, пусть даже непреднамеренно. С Лурдес этот номер не проходит.
