Илья Садчиков - Стальной шторм. Арктический блицкриг
– Поход окончен, Эвелл. Каков статус реактора?
Старпом оторвался от бинокля и сунул в рот мятый цилиндр сигареты.
– Капитан, сэр, реактор заглушен тридцать минут назад. Ракетные шахты герметично запечатаны, клеммы люков блокированы. Достать оружие из шахт будет невозможно, если, конечно, местные контрас не обзаведутся оборудованием для подводных работ. В турбинном отсеке заложены четыре заряда, в носовом решили обойтись открытыми кингстонами. Автоматические переборки отключены, спасательный буй обесточен. Наша гибель останется загадкой не только для президента и адмиралов, но и для космических спутников. Флажок «Провиденс» пропадет с адмиралтейской карты и отправится в коробку «пропавших кораблей».
– Так и будет, – согласился со старпомом Демпси. – Возможно, нас уже спрятали, ведь в последний раз мы связывались со штабом шесть месяцев назад. Старшие офицеры, вероятно, полагают, что «Провиденс» стал жертвой вражеского самолета или русской подводной лодки. Они даже не догадываются, что мы прячемся в дельте громадной реки.
Гордон устремил взор к темной полосе леса и продолжил рассказ:
– Много лет назад, в самом начале Фазовой войны, наш корабль обязательно бы нашли. В те годы разведывательная сеть американских спутников окутывала весь земной шар. На планете не было уголков, куда не смог бы заглянуть космический аппарат. Сейчас же все по-другому. Государственные сателлиты или мертвы, или давно сошли с орбиты. Коммерческие разведывательные группировки в большинстве своем уничтожены, оставшиеся смотрят в места активных боевых действий, далеко от конечной точки нашего путешествия.
Демпси скользнул взглядом по болотистым речным берегам, прислушался к громкому клекоту птиц, а потом повернулся лицом к заходящему солнцу. Светило проваливалось в джунгли, окрашивая реку тревожными рыжими отсветами. Темная мутная вода лизала прочный корпус атомного корабля, накатывала на плавники выпирающих рулей, приносила с собой водоросли и мелкий речной мусор.
Гордон задумался: перед его мысленным взором пронесся боевой путь АПЛ, опасности, которых удалось избежать, и походы, из которых «Провиденс» сумел вернуться.
Эвелл вновь поднес к глазам окуляры бинокля.
– Чем займетесь на берегу, сэр?
– Не думал еще. В Северной Америке мне делать нечего. Там меня никто не ждет, да и прежнее начальство может увидеть. Доберусь до Малого Рио, попробую обналичить счета. Потом рвану на юг, подальше от цивилизации, военных баз и крупных конфликтов. – Демпси махнул рукой. – Так далеко, как только возможно. Осяду в Перу или в Аргентине, займусь каким-нибудь мирным делом, если смогу.
Старпом мягко улыбнулся и с сомнением посмотрел на коммодора.
– Думаешь, не получится? – с беспокойством спросил Гордон.
– Весьма сомневаюсь, сэр. К земле привычка нужна.
– Тогда реализую свою детскую мечту. Куплю спиннинг и буду ловить рыбу на берегу океана. Подальше от людей и проблем, чем не план?
Офицеры замолчали, впитывая в себя череду тревожных воспоминаний. Гордон думал о будущем, старпом пытался запомнить текущий момент. Минуты медленно сменяли друг друга, пока Эвелл смотрел на бегущую стрелку часов.
Внезапно лицо капитана дрогнуло, взгляд Демпси стал решительным и холодным.
– Осталось выполнить последнюю формальность, сэр! Вам помочь! – упреждающе протянул Эвелл.
– Нет, – улыбнулся Гордон. – Я сам справлюсь, спускайтесь к моторной лодке.
Коммодор подошел к флагштоку и снял опостылевшее знамя САСШ. Через мгновение над палубой «Лос-Анджелеса» затрепетало звездно-полосатое полотнище Соединенных Штатов Америки. Офицеры постарше замерли, увидев знакомый флаг, молодежь застыла в изумлении, хоть и не чувствовала величественную магию «звезд и полос».
Завершив подъем знамени, Демпси окинул взором палубу своего корабля – нос и корму, круглые жерла ракетных шахт, выпирающий из воды черный руль. Капитан прощался не с куском бездушного металла, а с родным «существом», в запечатанных отсеках которого остывало трепещущее атомное сердце. Рука моряка коснулась стального ограждения рубки, губы произнесли последнее «Прощай».
В 10 минут двенадцатого моторная лодка отчалила от борта «Провиденса» и помчалась по темной ленте реки к далекому побережью.
Демпси смотрел на удаляющегося левиафана, чувствуя внутреннюю боль, переживая давящее ощущение одиночества. Мир опустел для капитана, в нем не осталось ни одной родственной души.
Сокрушительный взрыв пробудил лес. С огромных тропических деревьев сорвались стаи галдящих птиц, джунгли наполнились воем и стонами проснувшихся животных.
Капитан бросил запоздавший взгляд через правое плечо. Над корпусом подводной лодки вздыбился громадный фонтан воды. Субмарина заскрежетала титановыми переборками, корма ее скрылась под набегающим мутным потоком. Возле носа появились многочисленные пузыри воздуха, которые бурлили, вырываясь из трещин разбитого корпуса.
«Провиденс» попытался сохранить плавучесть, но пробоины тянули субмарину на илистое вязкое дно. В темной речной глубине скрылись ракетные шахты, потом исчез руль и основание рубки. Непобедимый «звездно-полосатый» флаг последний раз хлопнул на ветру, а потом пропал из поля зрения капитана, словно его никогда и не было.
Через минуту в середине притока вспучился громадный воздушный пузырь – последний вдох стального гиганта.
Встревоженный лес продолжал шуметь, нос убегающей моторной лодки прорывался через сумрачное неприятие теплых тропических волн…
Трондхейм. Королевский военно-морской госпиталь15 апреля 2036 года, 8:17Сероватая мгла рассеялась, тяжесть в висках отступила, сменившись покалыванием в области левого плеча. Соколов открыл глаза, зажмурился от ослепительных лучей солнца и попытался подняться. Застонав, Сергей рухнул на подушку.
Солнечный свет стал ослепительным. Упругие иглы боли вонзились под лопатку, да так сильно, что полковнику пришлось сжать зубы.
– Серж? – донесся издалека милый голос. – Ты проснулся?
Перед взором Сергея мелькнул призрачный силуэт. Кровать скрипнула, шею полковника обвили нежные руки, лба коснулся мягкий чуть влажный поцелуй.
– Ты не должен вставать с кровати, Серж. На левую руку не опирайся, она ранена. Пройдут недели, прежде чем ты сможешь взять в пальцы ручку или карандаш.
– Сколько дней я был без сознания? – еле слышно прошептал Сергей.
Свой голос полковник не узнал. Звук речи был неприятным, сухим и старческим, принадлежавшим смертельно уставшему человеку.
– Три, пять?
– Десять, – мягко отозвалась Джейн. – Ты провел без сознания десять дней.
Деверо встала с кровати, подошла к окну. Послышался шелест сдвигаемых штор.
– Так лучше? Солнце не слепит?
– Что с моими глазами?
– Серж, – с тревогой в голосе произнесла девушка. – У тебя тяжелая контузия, голова разбита. Когда мы тебя нашли, думали, что ты истечешь кровью и умрешь. К счастью – обошлось. Зрение восстановится через несколько дней, но головные боли останутся на всю жизнь. Во всяком случае, так говорит майор Стукалин – твой врач.
Джейн вновь опустилась на кровать и прижалась своим лбом ко лбу полковника.
– Когда ты врезался во «Вдову», я думала, что ты погиб. Думала, что не увижу тебя больше, испугалась, как последняя девчонка. Как же я рада, что ты остался жив. Ты даже не представляешь…
Джейн оплела шею Сергея сильными, но нежными руками, прижала к себе, словно боясь потерять.
– «Кондор» сел?
– Опять ты про самолеты, – в голосе Джейн послышались нотки разочарования. – Хорошо, будь по-твоему, поговорим о работе. Нестерова посадила машину на двух работающих двигателях. Если Никонов все сделал правильно, атомная боеголовка уже в Москве. Что касается ребят…
Джейн на мгновение замолчала.
– Мур погиб, его «МиГ» врезался в море, в пяти милях от побережья.
Сергей вздохнул, откинулся на подушку. В груди проснулась тяжелая давящая боль, в горле стало неимоверно сухо.
– Элисс ранена, во время катапультирования сломала руку и пару ребер. Матвиенко дотянул до базы целым и невредимым. Нэвилл тоже, на его заговоренном самолете Петренко не обнаружил ни единой царапины. Твой механик так уверовал в чудотворные силы англичанина, что выпросил у него серебристую краску для твоей будущей машины. Хочет покрасить ей нос и все несущие поверхности.
Сергей кивнул головой, перед его мысленным взором мелькнула лысая голова Мура. Сергей вспомнил, как Стивен сокрушался по поводу разбитой консоли и горько улыбнулся.
– Матери Мура написали?
– Северский отправил ей электронное письмо, но мадемуазель Мур на него не ответила. Телефонную трубку она не берет, бросает всякий раз, когда мы ей звоним.
– Компенсацию и боевые хоть выплатили?
– Не беспокойся, Серж, генерал позаботился и об этом. Банковские транзакции были совершены на имя Кристины Мур.
