Евгений Гуляковский - Обратная сторона времени
Скорее всего, в эту ночь ему предстоит лично убедиться в том, как много правды в этих легендах…
К мышцам шеи начала возвращаться подвижность, и это позволило Сергею слегка повернуть голову и увидеть, что он привязан к самой обычной стене из необработанного темного гранита.
Никакого белого камня здесь определенно не было. Но это открытие не придало ему бодрости. Он не первый из числа тех несчастных, кто, уйдя в очередной поход из митрохинского лагеря, никогда уже не вернулся обратно.
Сумерки за пределами пещеры между тем сгустились, и сиреневая дымка вечернего тумана закрыла от него наружный пейзаж. И как только это произошло, далеко в лесу проснулись барабаны.
Теперь к мучительному звуку капель добавился еще и этот, постепенно нарастающий грохот. В дополнение ко всем прелестям мышцы начали оживать, и сразу же во все его большое тело вернулась боль.
Звук барабанной дроби оборвался перед входом в пещеру, и перед глазами Сергея предстал шаман аборигенов. Он появился неожиданно, словно соткавшись из уплотнившейся дымки вечернего тумана.
Если бы Сергей стоял на земле, то этот человечек едва ли достал ему до пояса.
На шее у дикаря висел несоразмерно большой барабан, почти волочившийся по земле. Шаман был грязен, худ и измазан разводами какой-то краски. «Почему все дикари так любят краску? Наверно, они пытаются компенсировать ею недостаток одежды», — подумал Сергей отвлеченно, словно все происходящее не имело к нему никакого отношения. Окружающее после парализующего шока все еще воспринималось не совсем реально.
На шамане действительно почти не было одежды. Повязка из каких-то листьев, а на шее сверкающее ожерелье.
Это ожерелье не вязалось с остальным обликом шамана, и Сергей подумал, что обознался, принял за ожерелье из драгоценных камней до блеска начищенную полоску металла.
Но вслед за шаманом у входа в пещеру появилась группа аборигенов с факелами в руках. Они почтительно держались за спиной своего предводителя. В пещере стало светло, и это позволило Сергею подробно рассмотреть визитеров. На шее у шамана действительно висело сверкающее ожерелье из драгоценных камней, оправленных в филигранную, тончайшей работы золотую скань. Этот предмет настолько не вязался с грязными телами карликов, с барабаном и длинными тонкими костями, заменявшими шаману палочки, что невольно снова и снова притягивал к себе взгляд.
Откуда здесь взялось ювелирное изделие необыкновенной красоты и фантастической стоимости? Кто его создал? Из каких глубин времени перенесли сюда эту необычную вещь? И лишь теперь он понял, почему появились мысли, никак не связанные с его собственной судьбой. Вместе с последним ударом барабанов боль в перекрученных мышцах полностью покинула его.
Тело стало легким и воздушным. Теперь он не висел на впившихся в тело веревках, а словно бы парил под потолком пещеры. И оттуда, сверху, он мог себе позволить безучастно наблюдать за копошившимися внизу карликами.
Отвлеченное эстетическое настроение Сергея было грубо прервано, когда перерезали веревки, связывавшие его руки. Сразу же вернулась резкая боль, и он понял, что не в силах стоять на собственных ногах. Он даже не знал, есть ли у него ноги. Откуда-то появились носилки.
Его посадили на них, и шаман сдернул с него куртку, собираясь примерить ее на себя. Это было плохо, очень плохо, потому что, несмотря на свое эйфорическое состояние, Сергей хорошо помнил, что в подкладке куртки осталось его единственное оружие, шариковые гранаты, так и не замеченные его палачами. Теперь он их лишился.
Торжественный процесс одевания на шамана трофейной куртки был неожиданно прерван возгласом одного из аборигенов. Все они разом отшатнулись от пленного и уставились на него. Собственно, даже не на самого Сергея, а на его обнаженную грудь, где сквозь разорванную рубаху отчетливо виднелся выжженный на его коже трехпалый знак огненного Феникса.
Словно не поверив собственным глазам, шаман сделал шаг по направлению к сидящему на носилках Сергею. Карлику даже не пришлось нагибаться, он лишь протянул руку, оказавшуюся на одном уровне с его плечом, и осторожно прикоснулся к клейму на груди Сергея.
— Откуда у тебя этот знак, иновремянник? — спросил шаман, не разжимая губ. Голос прозвучал отчетливо и сухо, лишенный всякой интонации и обертонов.
Сергей попытался ответить, но губы плохо слушались его, вместо слов раздалось лишь нечленораздельное мычание.
— Не пытайся говорить! Думай! — приказал шаман, и тогда Сергей спросил, стараясь мысленно как можно отчетливее выговаривать слова:
— Вы знаете об огненной птице?
— Я знаю об огненной птице. А что ты о ней знаешь?
— Я знаю о ней немного. Она вывелась из каменного яйца, которое я носил на груди. Расставаясь со мной, она оставила этот знак.
Рассказ Сергея почему-то усилил сомнение шамана. Он положил свою ладонь на знак Феникса, долго ощупывал его и наконец спросил:
— Зачем ты придумал всю эту ложь, иновремянник?
— Я ничего не придумывал!
— Это ненастоящий знак!
— Я что, продаю вам его? Чего вы от меня хотите?
— Правды. У нас есть способ узнать настоящую правду. — Повернувшись к своим спутникам, шаман отдал резко прозвучавшую команду: — Несите его к скале истины!
Носилки с Сергеем подхватили четверо самых рослых аборигенов, но было видно, что даже этим четверым огромное, по их меркам, тело Сергея показалось неподъемным.
Заметив, что они еле плетутся и вот-вот уронят носилки, шаман пробормотал какое-то ругательство, а затем отбил на барабане короткую, ритмичную трель, совершенно непривычную для человеческого уха.
Носилки дрогнули в руках аборигенов и словно потеряли весь свой вес. Носильщики сразу же припустились бегом по тропе, идущей круто в гору.
Поляна с шалашами осталась далеко внизу. Туда, где находилась пещера, его подняли люди Завидова, но теперь носилки понесли еще выше, и перед Сергеем открылось широкое пространство.
Воздух был прозрачен, а ночные тени еще не успели полностью закрыть горизонт. Сергей видел опушку леса, квадратики коттеджей военного городка, похожие отсюда на игрушечные детские кубики. Среди бескрайнего, украшенного желтоватыми разводами леса они смотрелись чем-то инородным, почти оскорбительным для пейзажа этой планеты, чью тихую ненавязчивую красоту невозможно было заметить с первого взгляда.
А перед самым закатом, когда последние лучи солнца на минуту осветили вершины деревьев, расположенных с противоположной стороны долины, широким клином рассекавшей лес, ему показалось, что он увидел в глубине леса домики другого человеческого поселения.
Возможно, там жили те, кому солдаты Митрохина собирались нанести визит в ближайшее время, он так и не сможет предупредить их о грозящей опасности. Завершив круг, мысли вновь вернулись к его собственной судьбе. Нормальная подвижность мышц вернулась к нему вместе с болью, и он старался не показать этого своим носильщикам и охранникам, выжидая подходящий момент для того, чтобы попытаться вернуть себе свободу.
Шаман, облаченный в куртку Сергея, шествовал впереди процессии. Выглядел он нелепо. Куртка волочилась по земле, а рукава, закинутые за спину, хлопали от ветра, словно два крыла. Сергей снова вспомнил о гранатах и с сожалением подумал, что времени вернуть куртку у него не будет даже при самом благоприятном раскладе.
Тропа резко свернула, огибая перегородивший дорогу утес, и за поворотом открылся вид на плоскую вершину горы.
То, что Сергей там увидел, потрясло его до глубины души.
На вершине, господствуя над всем окружающим пейзажем, величественно возвышалось скульптурное изображение огненной птицы.
Прежде всего поражали ее размеры. Птица была высечена из цельного куска белого мрамора размером с двухэтажный дом. Творения Церетели рядом с этой скульптурой выглядели бы жалкими поделками, впрочем, они всегда такими и были. Развернутые крылья птицы, украшенные золотой фольгой, полыхали в лучах заходящего солнца первозданным пламенем. Но самым странным и необъяснимым казалось совершенство и тщательность, с каким была выполнена эта гигантская скульптура, производившая неизгладимое впечатление на человека, увидевшего ее впервые.
Подобный шедевр не могли создать жалкие дикари, строившие древесные шалаши и развлекавшиеся танцами под барабанный бой… Или все же могли? «Не такие уж простые у них барабаны…» — подумал Сергей, вспомнив неожиданно исчезнувший вес носилок.
Тропа сузилась, и теперь вся группа вынуждена была идти в затылок друг другу. Левая половина носилок висела над пропастью, появление скульптуры подействовало на Сергея так сильно, что он упустил благоприятный момент, и теперь предпринять что-либо стало уже невозможно. Он боялся даже шевельнуться, чтобы не потерять равновесия.
Впереди и сзади носилок плотной цепочкой шествовали аборигены, вооруженные короткими копьями. Оставалось только ждать, когда они достигнут конечной точки маршрута.
