Игорь Михалков - Восход
На этот раз Валентин не стал вытаскивать деньги. Повторил свой фокус с «хачапури», весьма уместный для этой страны, и сторож заснул. Спал стоя, громко всхрапывая и почему-то икая. Когда посетители углубились в ряды могил и усыпальниц, он со стуком рухнул на выстеленную плиткой дорожку. Повернулся набок и захрапел еще громче.
Вход в Звено обнаружился под могилой известного писателя. Антон прочитал его имя на надгробной доске, но вслух произносить не стал. Ему была неприятна мысль о том, что необходимо побеспокоить прах великого человека.
Вошли в усыпальницу. Пройдя несколько шагов вперед, Аркудов прикоснулся уже разрезанной ладонью к вертикальной мраморной плите в углу. Стена растворилась в серебристом тумане, но не успел Антон войти, как поднялся жуткий вой. Из глубины темного провала, где бесновались миллионы энергетических нитей, в клубе пыли выскочил страж. А за ним еще и еще, целое войско маслянисто блестящих существ. Ученый успел заметить только множество клыков и когтей. Его опрокинули.
В тот же миг заплясали, изрыгая пламя, автомат и винтовка. Но умолкли.
«Какой же я дурак! – думал Антон. – Я совсем забыл сказать, что против стражей используются специальные боеприпасы! Господи, я ведь обрек друзей на верную смерть…»
Впрочем, трагедии не произошло. Не в этот раз.
Рыки и вой внезапно стихли. Аркудов вскочил на ноги и взвыл от боли. Колено отдало немилосердной мукой – из него тонкой струйкой излилась черная ленточка.
Стойте!
Песиголовцы-анубисы безмолвно стояли в проходе. Один из них медленно разжимал когти – в них трепыхался смертельно бледный Лихутов. Испуганный, но живой.
Медленно развернувшись, чудовища растворились во тьме. Некоторые ушли в камень стоя, будто утонули в граните и мраморе.
– Что это было? – хрипло спросил Валентин.
Он сидел на полу и яростно массировал горло.
– Что это было, мать вашу…б?!
– Море, сынку, – пошутил Антон старым украинским анекдотом. – Море.
Тоненько хихикнул дедушка Сохан. Он тоже, видимо, немало пережил в тот момент. В тишине было слышно, как часто дышит взволнованная Людмила. Да и Ветров выглядел не слишком бодрым.
– Как ты их остановил? – накинулся на ученого Валик. – Как?!
– А ты не видел? – отчего-то Аркудов не желал рассказывать о своем маленьком секрете.
– Нет.
– Я свистнул по-особому, – соврал Антон. – Вот они и ушли.
– Да-а-а, – протянул хакер. – Заставил ты меня булки прижать. Я ведь совершенно забыл, что ты у нас ген-модифицирован. И эти тоже, – указал подбородком на остальных. – Схавали бы только меня да деда…
– За себя говори, – каркнул старик. – Тебя бы, сопляк, сожрали, а я как-нибудь отбился бы. Старая школа!
– Иди ты… – сплюнул Валентин. – И извини, дед. Что-то меня сердечко подвело. Извиняюсь, короче.
С этими словами он пропустил Антона перед собой в узкий туннель за могилой. Зашагал следом. Подземелье привело их вверх – поближе к вершине Мтацминды.
Тбилисское Звено отличалось от остальных. Оно также было каменным, но имело вид высокой иголки. Такое тонкое, что Аркудов сначала и не понял, куда ему входить.
– Туда. – Валентин указал на плоский черный круг, образовывавший основание иглы.
Антон прижал руку к холодной поверхности обелиска и приказал его впустить. Сделал это с такой непринужденностью, словно всю жизнь работал не профессором, а Оператором Звеньев. Его впустили. Камень под ногами неожиданно стал вязким и с тихим всхлипом поглотил ученого.
Здесь Антона ждала неожиданность. Звено оказалось совершенно слабым – ни капли боезапаса.
– Эй! – крикнул ему Валентин. – Давай вылезай – времени нет. Я жду.
Аркудов без сил опустился на твердый пол и спрятал лицо в ладонях. Ему было очень страшно. Невероятно. До тошноты. Он боялся даже спросить у Звена, сколько тому потребуется жизней, чтобы прийти хотя бы в частичную боеготовность.
– Ты куда пропал? – В камень над головой ученого постучал Лихутов. – Пора волшебной палочкой махать – цилиндрической формы!
– Оно пустое, – едва проговорил Антон.
– А-аа… – сказал хакер и умолк. Спустя какое-то время опять постучал: – Ну так запускай его, короче. Без энергии мы его не перенастроим.
– Ты что?! – заорал Аркудов. – А люди? Про людей ты подумал?
– Тьфу, – в который раз за вечер сплюнул Валентин. – Ты этих людей видел, а? Беднота и уныние. Такими не грех пожертвовать.
Послышался громкий хлопок оплеухи. Лихутов взвизгнул, а разгоряченная Людмила стояла рядом с ним и потирала ушибленную ладонь.
– Не смей так говорить! – срывающимся голосом едва прошептала она. – И думать не смей!
– Предлагаю голосование, – как ни в чем не бывало нашелся хакер. – Все вы знаете, что, если не пробудить Звено, мы никогда не отобьемся от Нибиру. Правильно?
Все молчали.
– Короче, так, – предложил Валентин. – Будем голосовать. Если оставим, как есть, тогда придется атаковать не одно, а целых два Звена аннунаков. Этого мы можем и не потянуть. Надорвемся, граждане. Точняково, а? Второй вариант – прячем совесть в карман, застегиваем его на молнию и слегка подчищаем грузинский генофонд. Идет? Молчание – значит согласие. Ваши голоса!
Как ни странно, за активацию Звена не проголосовал никто. Даже хакер, весь красный от злости, видя несогласие спутников, был вынужден признать: убийство мирных жителей – не выход.
– Ладно, блин, ламеры вы последние, – заключил он. – Выходи, Антоша, отседова. И впускай меня. Попробую его переключить без энергии, и свалим подальше. Навстречу аннунакским Звеньям, кхе-кхе.
«Впусти еще одного Оператора», – приказал Антон.
Звено слишком слабо. Т-энергии эмоций хватает только на поддержание жизни хранителей. В меня может войти любой.
«Тогда выпускай меня».
Под ногами появился тоненький диск т-энергии. Он с видимым усилием поднял Аркудова наверх и исчез.
– Заходи, – не глядя на Валентина, сказал ему ученый. – Оно готово к переделке.
Хакер с молодецким гиком прыгнул в каменный круг. Антон смотрел за его манипуляциями, готовый в любой момент броситься внутрь – понимал, что беспринципный Лихутов может натворить беды вопреки решению товарищей. Но Валик даже не успел подойти к маленькому круглому камешку, служившему алтарем.
По туннелю пронесся долгий металлический вой. Издалека пришли едва заметные вибрации земли.
– Что это? – испугалась Людмила.
Не дожидаясь других, Ветров помчался вниз – к выходу из усыпальницы. Прошли долгие восемь минут – гул и завывание не умолкали, – когда он вернулся.
– Беда, – сказал Роман. – Не знаю, сумеем ли отсюда теперь уехать. Тбилиси бомбят.
– Кто?! – содрогнулась девушка.
– Не знаешь? – удивился из Звена Лихутов. – Те же, кто и в прошлый раз. Так что…
– Сто-оой! – закричал Аркудов, бросаясь на камень лицом.
Но Звено не впустило – он больно ударился и расшиб себе лоб. По щекам и носу заструилось горячее.
– Я его уже изменил, – прокомментировал хакер. – Извини, Антоша. И не переживай – я приказал, чтобы наших не трогало.
Изнутри Звена поднялась отвратительно-черная клякса. Еще более темная и жирная, чем стекающаяся к ней т-энергия. Она стремительно разрослась, проходя сквозь участников «Свободной Земли». Потекла через камень и землю, поднялась над горой, точно вздымающийся в небо исполинский воздушный шар. И лопнула, раскинув длинные кустистые щупальца на многие километры.
– Скотина! – Людмила бросилась на Валика, едва тот вылез из Звена. Оттащили силой.
– Эх, сопляк, – сердито сказал Иван Петрович. – Был бы я слегка помоложе, ноги бы тебе повыдергивал.
– Да тихо вы, – отмахнулся невозмутимый Лихутов. – Там все равно война идет. Чего даром т-энергию терять, короче? Кстати, наверняка это вас успокоит, граждане: Звено это было больным. Даже не могло себе подобрать лишней т-энергии, когда ранее здесь бои проходили. А я его исправил. Правда, круто?
Иван Петрович поспел прежде, чем Антон замахнулся, а Роман развернул автомат прикладом вперед. Мозолистый кулак старика въехал Валику в нос, свернув его набок. Захлебнувшись кровью, Лихутов упал в обморок.
– Я бы еще не так дал, – заключил дед Сохан, брезгливо пиная неподвижное тело. – Но стар я теперь стал – не такой, как раньше.
Они вышли, таща за собой Валентина, спустя полчаса. Сражение не докатилось до Мтацинды – воевали ближе к центру Тбилиси. Над городом беспокойно кружили самолеты, небо вспыхивало от ярких полосок трассирующих пуль. «Бум-бум-бу-бум!» Тучи распадались под толстыми лучами прожекторов, гремели взрывы. Столица Грузии пылала, высоко подбрасывая дымные языки пламени, где-то невдалеке звенели танковые гусеницы.
Ветер принес горьковатый запах дыма. Следом, бурля, текла мученическая т-энергия тысяч погибших.
Лента новостей портала быстрого информационного реагирования www.nibiruplanet.ru
