Дмитрий Манасыпов - Район-55 (авторская версия)
Проверить должен был сержант Злой, ходивший на склад старшим. А так как в подчинение он входил к Кубанцу, то именно поэтому тот сейчас и злился.
— Вот ты мне скажи, Лёва, — Квасков ругался сидя, а старлей при этом старался стать меньше и не нависать над майором, — командует взводом кто?!..
— Я… — Тот тоскливо поник, предвкушая любимую присказку майора.
— Я, я, — Квасков постучал пальцем по столешнице, — головка… от кумулятивного снаряда!!! А за каким, спрашивается?! Товарищ старший лейтенант! Твою за ногу!!! У нас здесь! На площадке! Лежат не те патроны!!! А?!!
— Командир…
— Чего командир?!! Если в «десант» прямо сейчас, что ты с собой возьмёшь, а?!
Кубанец молчал. Крыть ему было нечем. Если бы сейчас срываться в «десант», то у бойцов с собой были бы только патроны из подсумков и «разгрузок». Дополнительные боеприпасы бросят на площадке перед расположением. За полной ненадобностью.
Квасков ещё несколько продолжал распекать подчинённого. Потом дал тому задание: взять один из «бэтэров» и мигом обменять патроны. Сам со старшиной остался дожидаться следующего сеанса связи с группой Бармаглота.
Майор злился. Ему не нравилось задание. Не нравилось то, что его пытаются использовать вслепую. Казалось бы, что здесь, в Районе, этого быть не должно. Но ведь нет!!!
Очередные «подковёрные» игры больших шишек… к чему они приведут на этот раз? Сколько нормальных ребят он уже успел похоронить? Из-за недомолвок, не до конца поставленной задачи, чьего-то желания «нагреться».
В этот момент, наконец-то вякнула, оживая и потрескивая, станция, настроенная на волну группы Бармаглота:
— Клён-50… Клён-50… Я Клён-51, я Клён-51… как слышишь?..
Квасков, успев одеть наушники и опустить гарнитуру, облегчённо вздохнул. Сквозь треск помех, неизбежных даже для работающего на закрытой волне, мощнейшего «Радия-08/ДД», то есть обладавшего повышенной дальностью диапазона, он не услышал ни треска выстрелов, ни разрыва гранат.
— Клён-50… Клён-50…
— Слышу тебя, Клён-51. Я Клён-50. Как ты, Гриша?..
— Хреново… Я… — голос Бармаглота пропадал, теряясь в вихре помех, создаваемых Чертой, — два «двухсотых» у меня уже… слышишь…
Квасков с хрустом сломал в руке карандаш, который до этого бездумно крутил между пальцев:
— Кто?
— Бармалей и Дуб… напоролись на «конфорку»… вытащить не удалось… слышишь?..
— Слышу Бармаглот, слышу. — Квасков помолчал. — Как вообще идёте?
— Идём-то хорошо, командир, — приём выровнялся, Александрова стало слышно намного лучше, — спокойно. Пришлось прижать мародёров, пятерых. Не то бы сдали.
— Специалисты?
— Всё о'кей, командир, — Бармаглот вздохнул в динамик, — идут как заведённые. Ну, всё, извини, что раньше не вышли на связь. Забрались в район Дельты, заглушило начисто. Ребят жалко, Влад… Ладно, до связи.
— До связи, Гриша.
Радио потрескивало, передавая в динамики только статику.
Майор щёлкнул тумблером, отключая «Радий». Встал, сжав в ладони берет, и пошёл к себе, аккуратно обходя всё, что встречал на пути.
Бойцы, знающие привычки и повадки командира, тоскливо смотрели ему вслед. Они уже понимали, что кто-то не вернётся назад. И пока неясным для них было только одно. Кто?
* * *Солнце заходило, ныряя в низкие, ставшие багровыми тучи. Ветер, дувший с запада, натащил их на полнеба, сразу после обеда.
На разбитой бетонке, ведущей в сторону старого Лагеря, вихрились пылевые смерчики. В пролеске, тянувшемся с обеих сторон дороги, с хрюканьем носились кабаны. К группе они перестали подбегать после того, как двоих одной удачной очередью срезал пулемётчик. Людей было больше, и мутанты это понимали, несмотря на свою непроходимую, звериную тупость.
Группа Бармаглота бодро шагала вперёд. Правило, говорившее каждому о том, что переживать о потерях можно будет, только вернувшись, действовало безотказно.
Терять внимание, отвлекаясь на гибель товарищей, было нельзя. «Спецы», уже несколько лет ходившие в Район, прекрасно это понимали.
— Забелин, — Бармаглот позвал «фэйса» по переговорнику, — подойдите ко мне.
Капитан остановился на обочине, поджидая «конторщика» и осматривая людей, пытаясь понять, каков ритм группы.
Бойцы шли ровно, отвлекаясь только на помехи, носившие угрожающий характер. Никто не отставал и не выбивался вперёд. Прикомандированные «специалисты» — тоже шли хорошо.
— Да, капитан? — Забелин подошёл к Бармаглоту. — Что-то важное?
— Да. — спецназовец посмотрел на армейский КПК, закреплённый на предплечье. — Сейчас будем становиться на «лёжку». Впереди старый Лагерь.
— Понятно-о-о… — протянул Забелин. — Так там вроде бы есть блокпост? Хоть и разрушенный, но…
— Майор, — Бармаглот посмотрел на «конторщика», — здесь я командую.
— Понятно, — тот пожал плечами и развернулся, собираясь двинуться к группе, — не поспоришь. Ваша правда.
Спецназовец хмыкнул. Протянул руку и придержал его за рукав:
— Да не обижайтесь вы… А, кстати, как вас полностью?
— Лев Георгиевич, а что?
— Не обижайтесь, Лев Георгиевич! — улыбку Бармаглота было хорошо видно даже через забрало шлема, — Нельзя на блокпосте ночевать. Там… плохо там, короче.
— А что именно?
В глазах майора появился блеск, с которым Бармаглот уже сталкивался. Такое вот выражение глаз ему доводилось видеть только у одной категории людей, постоянно посещавших Район.
Учёные. Люди, которых «спецам» постоянно приходилось водить в Зону. Типы, готовые залезть в нору наверняка ополоумевшего от этого вурдалака, — если могли получить от такого поступка нужный им толк.
Поэтому Бармаглоту, определявшему таких людишек за километр, стало ясно, что Забелин — из них же.
— Хм… Подозреваем, майор, что там какая-то разновидность призрака. Не стандартная, возможно уникальная.
— А в чём это проявляется? — Забелин поймал ритм Бармаглота, пропустившего мимо себя почти всю группу и только тогда шагнувшего ей вслед. — Как выявили, что именно призрак?
— Я смотрю, — спецназовец покосился на него, — вы, Лев Георгич, разбираетесь в местных животинах?
Майор, перевесивший поудобнее автомат, утвердительно кивнул головой:
— Что есть, то есть, капитан. Доводилось работать со многими образцами.
— На большой земле? Или как?
— Да и здесь тоже бывало. Я же не первый раз в Районе. Разве что, — Забелин немного сбился с шага, — раньше вот такими прогулками не увлекался.
Бармаглот сделал себе зарубку в голове, подтверждающую мелькнувшую недавно догадку. Как он и предполагал, «конторщики» здесь уже бывали. То-то же, идут и не волнуются, не удивляются ничему…
— Ну, так вот…
Блокпост, бывший когда-то одними из ворот в Район, давно превратился в место, где человеку находиться нельзя.
Сразу после гипера и созданной им катавасии, военные пытались восстановить это место, вернуться на блокпост, удобный для наблюдения и контроля за проходящими в Район рейдерами.
Не срослось. Несколько попыток занять блокпост заканчивались одним и тем же. Смертью минимум трети личного состава.
Разводящий караула отходил от поста на несколько шагов, а когда оборачивался, постовой уже лежал с разорванной глоткой.
Боец отворачивался от своего товарища на минуту, поправить шнурки на ботинках, повернувшись — видел того посиневшим, висящим под потолком и удерживаемым непонятной силой.
Сканирование в различных диапазонах ничего не дало. Никаких следов ни призраков, ни кого-либо ещё. И, как ни странно, на территории недалёкого Лагеря не было ничего подобного. Там переночевать можно было спокойно. Если, конечно, не напороться на обычных противников.
— Вот в связи с этим, — Бармаглот посмотрел на Забелина, — мы в Лагерь и топаем.
— Ясно. Ну, в лагерь, так в Лагерь.
Тем временем группа втягивалась на территорию разрушенного места детского отдыха, бывшего некогда главной отправной точкой вольных бродяг…
Старые, обветшалые коробки корпусов с провалами окон-глазниц…
Перекосившийся забор с облупленной от времени краской на досках…
Стены, покрытые густым слоём «чёрной плесени»…
Заросли сухих бустылей, торчащих повсюду…
Выцветшие сигаретные пачки, каким-то чудом не унесённые ветром…
Проржавевшие пустые консервные банки, валяющиеся в избытке вокруг…
Стекло бутылок, хрустящее под подошвами тяжёлых ботинок…
Много пожелтевших, отшлифованных дождями костей…
И гильзы, гильзы, гильзы …
* * *— Командир, — возникший в проёме Дихлофос кашлянул, — посты расставил. Сейчас поесть приготовим. Я схожу, окрестности гляну.
