Вадим Денисов - Закрытые воды
— В «ЛабаZе» умеют, — заметил Костя.
Сытые и ленивые, мы шли по узкой улице, и закаленные тропическим солнцем стены домов одобрительно провожали нас глазницами тёмных окон, забранных в частые решётки из тонких реек. Говорят, что в самый жаркий период лета власти официально вводят в Манаусе сиесту.
К местному монетному двору люди ходят. Нет, здесь не бывает толп и очередей, дверь не хлопает беспрерывно: всё познаётся в сравнении, для города это хорошая посещаемость. Женщина зашла, мужик вышел. Пока подходили, внутрь зашла ещё одна женщина, её я помню, это владелица продуктового магазина и молочной лавки на рынке… Значит, был удачный день, хороший товарооборот, касса полна.
Напоминаю, единая денежная система здесь до сих пор отсутствует. Есть манаусский золотой флорин, это самая честная и надёжная монета на Лете. У остальных городов тоже есть свои золотые монеты, но доверие ниже, и качество золота в них — тоже. Медь и никель так и не прижились, хотя в Панизо пробовали такой королевский фокус…
Золото — для крупных сделок, встречается редко. Система чеканки дикая: каждый сам приходит к ювелиру и приносит своё золото, почти в ста процентах случаев ювелирное. Золотым украшениям как таковым в Манаусе не верят, дислоканты из числа арабов и африканцев самотёком натащили сюда слишком много подделок. Вот качество золота и контролируется местной пробирной палатой, а заодно и официальным монетным двором. Оценщик проверяет, устанавливает массовую долю и чеканит по имеющимся образцам монетки каких угодно достоинств — на выбор заказчика, размером от ноготка мизинца и хоть до блюдца. Поэтому монета одной стоимости может быть разных размеров и веса. Тарелок, правда, ещё никто не видел.
Нестройно, разнобойно, зато честно. С серебром такая же ситуация.
Поприветствовав невысокого розовощекого толстяка Дидье Буркхальтера — главного золотого специалиста региона и протянув ему пару добытых в приключениях увесистых монет, я вкратце рассказал историю обретения, опустив роль в этом деле страшных зоргов. Мастер ничуть не удивился.
— Не скажу, что часто, но такие находят!
— Точно такие же, или есть и аналоги? — сразу поинтересовался я. Сколько здесь было финансовых центров в древности?
— Я вас понял, Герман, — улыбнулся Дидье. — Обнадёжить не могу, все монеты именно такого типа. Очень хорошее золото, однако порядок есть порядок. Так что, если вы не будете против…
— Нет проблем, Дидье.
Одну монету я решил разбить на золотые, а другую комбинированно, на золото и серебро. А там видно будет.
Проверка на качество прошла быстро, оценщик вернулся в главное помещение офиса, и мы приступили непосредственно к обмену.
— Свои флорины отчеканить не желаете? Золота много.
— Был такой соблазн, так ведь, Константин? Обсуждали как-то… Пока не стоит, дизайн не придумали.
— А зачем придумывать, если можно взять готовый? — вскинул белесые брови Дидье. — Редкая вещица, первый раз вижу такую на Кристе. Я как раз хотел вам предложить в качестве обменной единицы.
С этими словами он протянул мне мою же монету.
Тот самый русский сувенир, чрезмерно романтически обозначенный мной как символ новой России, земной и иноземной. Это был золотой Сеятель второго выпуска, который я в порыве юношеской страсти подарил Симоне. Ничего другого я предположить не смог. Вероятность, что ещё кто-либо затащил сюда подобную деньгу, являлась математически пренебрежимой величиной. Сам Дидье сказал, что таких тут не видел.
— Что-то не так? — встревоженно спросил оценщик, заметив моё изменившееся лицо.
— Всё нормально, просто ассоциация, старая страсть, — почти не соврал я. — С моей стороны не будет слишком наглым поинтересоваться, кто вам подкинул такую редкость?
Дидье думал секунд шесть, решая, насколько дорог ему важный, если не важнейший на сегодняшний день клиент, и принял вполне предсказуемое решение.
— Вообще-то…
— Не продолжайте, уважаемый, я умею хранить тайну. Вдруг у таинственного незнакомца ещё есть такие же? Обещаю комиссионные от сделки.
— Это Себастьян Гомес, владелец таверны «Чистый Двор» в Панизо, — быстро ответил меняла.
И я начал торопиться. Обмен завершился в рекордно короткий срок, а любезный Дидье остался весьма доволен размером вознаграждения, на этот раз несколько превышающим стандартное.
— Костя, срочно дуй в порт, к радиостанции, надо послать РДО на борт «Темзы». Пусть капитан на обратном пути зайдёт в Панизо и передаст весточки нужным людям. Тексты я сейчас напишу. А мне обратно в «Адмирал Бенбоу», появилась тема.
— Госпоже Квай, хозяйке «Сайгона»? — сообразил напарник.
— Тут на одно поле или цвет фишку не поставишь. И Алену Берсе отправлю, что держит «Джонатан», и Ирфану, да и Сампату надо бы…
Вот тебе и монетка!
Знаменитый «Сеятель» скульптора Шадра стал символом целой эпохи. Его не только на бумажных деньгах изображали, червонец «Золотой сеятель» 1923 года стал первой металлической монетой Советской России, введённой в обращение. В «Двенадцати стульях» авторы хорошенько отжались на этой теме. Вспомните, что Остап Бендер рисовал на агитпароходе «Скрябин»? Именно сеятеля, разбрасывающего облигации! Дословно в романе написано так «Рисунок, сделанный хвостом непокорного мула, по сравнению с транспарантом Остапа показался бы музейной ценностью. Вместо сеятеля, разбрасывающего облигации, шкодливая рука Остапа изобразила некий обрубок с сахарной головой и тонкими плетьми вместо рук». Нам в отличие от современников, видевших этого сеятеля повсюду, все тонкости юмора авторов не понять.
Впрочем, мне сейчас вообще не до юмора.
Это конкретная ниточка, и упускать её нельзя.
Глава 12
СПИРАЛЬ РАСКРУЧИВАЕТСЯ
Вспоминая это весёлое время, могу охарактеризовать его одной фразой — всё покатилось разноцветным колесом. Память выделяет два наиболее ярких эпизода.
Оба, что характерно, ночные.
Перед этим два дня я крутился юлой, разрываясь между Панизо и Манаусом.
«Темза» после планового рейса с последующим заходом в селенье зоргов ушла на Кайман, отдыхать. Особой выгоды от пробега севернее Аракары пока нет, но я налаживаю контакт, узнаю важное. Община Глока считается развитой, её жители с пренебрежением относятся к бродячим гоблинам, которые мешают людям плавать по реке. Это перспективный союзник, что важно для моих планов. Кстати, интересный заказ образовался! Опять за золото! Сколько же его у Глока? Завидовать не могу, люди пока не имеют возможности исследовать джунгли так, как зорги. От этих зелёных чертей, как шутят в экипаже, вся местная живность шарахается…
Мы с Костей остались в городе: мне с кем-то надо расплатиться, с кем-то пообщаться. Финализировал договорённости. Тех, кто думает, что я только и делал, что непрерывно занимался коррупцией, спешу разочаровать: это не так. С помощью денег можно получить доступ к чему-либо. Или Большой Доступ. Только вот репутацию деньгами не купишь. Войти в круг, стать своим человеком, нужным и при этом симпатичным, таким образом нельзя. Здесь нужны знакомства, услуги, настоящая бескорыстная помощь, постоянные плодотворные контакты, умение правильно слушать да говорить и, конечно же, неизбежные посиделки в кабаках и саунах… О чём это я? Классических саун на Лете пока не замечено, что-то неохота народу париться в таком климате. А вот у русских баня есть!
Жарко. Мы находимся в тропиках. Если говорить о земном аналоге, то это переходная зона между североафриканскими саваннами, некогда располагавшимися на месте нынешней безжизненной Сахары, и экваториальными джунглями. В полосе, проходящей по территориям нынешнего Сенегала — Гамбии — Гвинеи-Бисау — Мали — югу Нигера — северным территориям Ганы — Того — Бенина — Нигерии — южной части Чада — южным провинциям центральной части Судана. Если совсем просто, то города Леты лежат примерно между восьмой и пятнадцатой параллелями.
У меня почти всё получается так, как я и задумал, ловушка вот-вот сработает. Плохо то, что не могу работать с русской общиной Панизо. Во-первых, она маленькая. Во-вторых — криминальная. Причём по-мелочному, в пристёжечку, с этим нам ещё предстоит разбираться. Пока же довериться им не могу.
После суматошного дня я спал, словно убитый. Почивал, как большой важный начальник, и проснулся, как большой босс. Мало кто на Кристе вот так просыпается: от резкой тревожной трели старинного телефонного звонка. Круто, не правда ли?
С недавних пор проводная телефонная линия протянута и в офис Нельсона Сантаны, кубинца, нашего человека в Манаусе, начальника топливнозаправочного комплекса коммерческого общества «Темза». Офис хороший — просторный, удобный, с двумя гостевыми комнатами, находится рядом с берегом, причалом «Темзы» и собственно комплексом, в танки которого каждый раз сливается добытое в дальних рейдах горючее. Тут у нас береговой штаб.
