Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия
— Спасение наших жизней является лишь частью той великой задачи, ради которой я сюда явился, — отозвался на мои мысли Нкот.
— Великой задачи на твой взгляд, — пробормотал я себе под нос, подвергнув сомнению истинность его заявлений — первый раз с того момента, как покинул Ферму. — Я по-прежнему не знаю, что тебе нужно, и кажется, уже не хочу знать…
Я понимал причину своей странной, разъедающей душу тоски. Объединенный разум. Ярче впечатлений мне не доводилось испытывать за всю свою жизнь, полнее, чем за несколько минут слияния, я никогда не жил. Прием Нкота, примененный им для нашей защиты, оказался сильнейшим наркотиком, привыкание к которому наступило после первого же использования. Мне стало страшно при этой мысли. Подобная зависимость может превратить в раба кого угодно.
— Целитель, — послышался где-то в отдалении глухой, надтреснутый голос Бигмана, — можешь что-нибудь сделать для этого парня?
Пока я был занят размышлениями, Бигман пересек площадь и присел на корточки в разрушенной зоне перед одним из людей Шефира. Взглянув в его сторону, я обнаружил еще один побочный эффект, появившийся после слияния, — зрение необычайно обострилось. Несмотря на большое расстояние, а до Бигмана было метров сорок — пятьдесят, я видел мельчайшие подробности. Необычное ощущение — видеть так далеко при такой четкости, точно к глазам приставлен невидимый бинокль.
Тело человека, перед которым замер прыгун, утонуло в хаосе каменных обломков по грудь, глаза были закрыты, толстый слой припорошившей лицо пыли, не способной скрыть его молодость, прорезали сочившиеся из уголков губ темные струйки крови.
— Нет, — ответил толстяк, даже не пытаясь выйти из трассера, в который забрался сразу после сражения. — Перед тобой оболочка, Бигман, с безвозвратно поврежденным мозгом. Там нет личности, которую ты когда-то знал. Во время сражения Шефир превратил своих людей в безличных марионеток, беспрекословно повинующихся его приказам. Он стер с помощью шептунов их индивидуальность. Это безвозвратно. Последствия Шефира не заботили, так как перед ним стояла цель, оправдывающая, по его мнению, любые средства. В том числе лишать людей жизни заранее. Думаю, ты уже догадался, что это была за цель.
Бигман медленно выпрямился, словно на плечи ему давил тяжкий груз.
— А ты, чужой, можешь вернуть его к жизни? — спросил он, не сводя с умирающего угрюмого взгляда.
— Мне жаль Бигман, но Целитель прав. Он обречен.
— Жаль?! — свирепо прорычал вдруг прыгун, резко повернувшись в сторону чужого всем телом. — Слова лицемера! Незачем притворяться, что тебе понятны человеческие эмоции, инорасовый ты ублюдок!
— Потише, потише, Бигман, — голос Нкота потерял музыкальность, больше чем обычно обнажившиеся клыки зловеще блеснули. — Не тебе судить о том, что я понимаю, а что нет.
Длинное худое лицо Бигмана задрожало от сдерживаемого гнева, мука исказила его черты. Он с заметным усилием отвернулся, снова уставившись на умирающего.
— Я никогда не обращал на него внимания, — на удивление тихо сказал он, ни к кому не обращаясь. — Мне всегда было наплевать, есть ли он на этом свете или нет. Я не замечал, как он рос, как постепенно взрослел и превращался в мужчину. Он был для меня никто. И только сейчас я понял, что потерял сына… Убил своими собственными руками…
Я знал, о чем он говорит — какое-то время наша память была общей. И понимал, что он сейчас ощущает — боль неожиданной утраты, о которой он даже и не подозревал до этого момента.
Пока прыгун говорил, к нему приблизился Отшельник и молча обнял брата за плечи. Ирония судьбы — если кукольник и хотел что-то сказать, он не смог бы этого сделать. Но этот жест привел прыгуна в себя, и он поднял бластер, направив его в голову умирающего.
— Что ж, по крайней мере, ему больше не придется служить Шефиру.
Я резко отвернулся. Крови мне на сегодня было больше чем достаточно…
Как оказалось, именно этот момент Бигман и выбрал, чтобы расквитаться с чужим, и действовал он молниеносно. Два хлопка, характерных для телепортации, прозвучали один за другим, почти слившись, и Бигман возник прямо перед Нкотом. Я едва успел повернуть голову, чтобы увидеть, как пламя ударило Нкоту в грудь. Фигура чужого почти неуловимо мигнула… И оказалась в шаге от траектории выстрела. Молния ушла к развалинам, рассеявшись на камнях.
Немедленного возмездия со стороны лешука не последовало.
Бигман бросил бластер к ногам.
— Ты знаешь, почему я пытался убить тебя, чужой, — голос его был спокоен как никогда. — Мне не нравится, что шелтяне гибнут лишь от твоего присутствия на этой планете. Мне не нравится, что погиб мой сын. Мне не нравится то, как ты ведешь свои дела… Ладно, кончай со мной, нечего тянуть резину.
Нкот даже не шевельнулся, пристально глядя на него с высоты своего роста. Но зеленое пламя его глаз стало ярче, растопив тени под капюшоном, четко высветив черты хищного звериного лица.
— Разве я виноват в смерти твоего сына, Бигман? — мягко спросил он. — Шефир привел сюда этих людей, и во время битвы не было возможности выбирать…
— Какого галта! — разъяренно вскричал Бигман. — Он привел их сюда, потому что здесь ты, Нкот, и ты это прекрасно знаешь! Голубой банкос — вот что нужно координатору! Неужели ты всех нас считаешь глупцами, не способными связать между собой даже пару очевидных фактов?!
Прыгун был прав. Месть за Доса исключалась, так как Шефир сам пришил своего осевого. А голубой банкос — отличный предлог для преследования. Как говорил Целитель, с помощью этой штуки можно скупить весь известный космос. Границы власти существа, обладающего подобным предметом, просто трудно представить. И каким-то образом Шефир узнал, что у Нкота подобный предмет есть.
— Я не хотел бы принуждать тебя идти со мной, Бигман, — уже более холодно промурчал Нкот. — Но…
— Но у меня нет выхода? — язвительно рассмеялся Бигман. — Ты это хотел сказать? Ну, договаривай, договаривай…
— Думаю, перед Шефиром тебе не оправдаться в своих действиях. Да и кто ты для него? Ни с тобой, ни без тебя он не сможет со мной справиться. Ты не представляешь для него никакой ценности, ни ты, ни твоя информация обо мне.
— Верно, — Бигман растянул тонкие бескровные губы в саркастической усмешке, оскалив острые зубы. — Зато по каким-то причинам я представляю ценность для тебя. И у тебя достаточно сил, чтобы убить Шефира. Верно? Ведь ты можешь его убить? Можешь? Отвечай, галт тебя задери! — прыгун снова сорвался на крик.
— Да.
— Вот и отлично… — Бигман заметно успокоился и заговорил обычным голосом — угрюмо, зло, сдержанно: — Если ты мне дашь обещание, здесь и сейчас, что убьешь его ради меня, я пойду с тобой дальше без принуждения и сделаю все, что ты потребуешь. Все. Все сделаю. Сделаю, несмотря на то, что ты, проклятый урод, уже сделал.
