Джерри Пурнелл - Легион Фалькенберга
Фалькенберг кивнул.
— Поэтому вы… прошу прощения. — Он замолчал: ординарец внес поднос со звякающими стаканами. Солдат был в боевом обмундировании, с ружьем на плече.
— Хотите, чтобы солдаты продолжили демонстрацию? — спросил Фалькенберг.
Баннистер поколебался.
— Думаю, нет.
— Вестовой, попросите главного старшину дать приказ «отбой». Свободны. — Он снова повернулся к Баннистеру. — Итак. Вы выбрали нас, потому что вам нечего предложить. Новые демократы на Фридланде довольны своей базой, как и шотландцы на Завете. Ксанаду хочет получить деньги до того, как приведет в действие войска. Вы, конечно, можете наскрести что-нибудь на Земле, но в настоящее время в найме нуждается только один хорошо подготовленный отряд. Почему вы считаете, что нас так легко нанять, господин министр? Ведь ваше дело на Вашингтоне проиграно, верно?
— Не для нас. — Говард Баннистер вздохнул. Из него словно выпустили воздух. — Ну, хорошо. Наемники Франклина нанесли поражение последней организованной полевой армии, которая у нас была. Теперь сопротивление состоит из партизанских операций, и мы оба знаем, что так войну не выиграть. Нам нужна организованная сила, на которую мы могли бы опереться, но у нас ее нет. — Боже, у нас ничего нет. Баннистер вспомнил вершины неровных холмов, выветренные горы с заснеженными верхушками и ущелья, где воздух такой прозрачный и прохладный и где располагаются ранчо. Он вспомнил равнины, золотистые от мутировавшей пшеницы, с качающимися на ветру колосьями местных зерновых. Армия патриотов шла на последнюю битву.
Они шли с песнями в сердце. Их цель справедлива, и после того, как они разбили регулярную армию Франклина, им противостоят только наемники. Свободные люди против наемников в последней кампании.
Патриоты вышли на равнину за пределами столицы, уверенные, что наемники не устоят против них. Мрачные шотландцы с Завета перемололи пехоту, а взводы бронированных воинов с Фридланда ударили с фланга и с тыла, уничтожив линии снабжения и захватив штаб. Армия Вашингтона была не столько разгромлена, сколько разогнана, она превратилась во множество изолированных групп, чей энтузиазм не мог противостоять железной дисциплине наемников. За три недели они потеряли все отвоеванное за два года войны.
И все же — планета заселена слабо. У Федерации Франклина мало солдат, и она не может постоянно содержать наемников. В горах и на равнинах поселки бурлят, их жители готовы снова восстать. Нужна лишь небольшая искра, чтобы поднять их.
— У нас есть шанс, полковник. Я не стал бы тратить деньги и рисковать жизнью наших людей, если бы так не считал. Позвольте показать вам. У меня в багаже карта.
— Покажите на этой. — Фалькенберг открыл ящик стола и извлек небольшой пульт управления. Прикоснулся к клавишам, и прозрачная серая поверхность стола раскрасилась многоцветьем. Появилось изображение Вашингтона в полярной проекции.
Один континент неправильной формы на верху планеты. От 25-го градуса северной широты и до самого южного полюса только вода. Континент изрезан глубокими заливами и почти пересекающими его морями. На узкой полоске суши, уходящей вниз от 30 до 50 широт, красными точками обозначены поселки.
— У вас не очень много пригодной для жизни земли, — заметил Фалькенберг. — Полоска длиной в четыре тысячи и шириной в тысячу километров. Кстати, а почему Вашингтон?
— Первые поселенцы были родом из штата Вашингтон. И климат похож. Вторая планета в системе — Франклин. Там больше промышленности, чем у нас, но еще меньше сельскохозяйственных земель. Франклин заселен в основном выходцами из южных штатов США. Они называют себя Конфедерацией. Вашингтон заселялся с Франклина.
Фалькенберг усмехнулся.
— Диссиденты, недовольные колонией диссидентов. Вы, должно быть, очень независимые люди.
— Настолько независимые, что не позволим Франклину управлять нами. Они обращаются с нами как со своим придатком, и мы этого не потерпим!
— Потерпите, если не найдете тех, кто будет за вас воевать, — жестко напомнил Фалькенберг. — Итак, вы предлагаете нам транспортировку, вклад для оплаты отлета — как страховку на всякий случай, небольшую плату за нашу службу и землю, на которой мы могли бы поселиться.
— Да, верно. Вы сможете использовать этот проклятый вклад для перевозки своих солдат. Или получить его наличными. Но это все, что мы можем предложить, полковник. — И будьте вы прокляты. Вам все равно, но мне приходится иметь с вами дело. Пока.
— Да. — Фалькенберг мрачно разглядывал карту. — Мы можем столкнуться с ядерными оружием?
— У них есть немного, но у нас тоже. Наше спрятано в столице Франклина, так что у нас ничья.
— Понятно. — Фалькенберг кивнул. Ситуация не оригинальная. Флот СВ по-прежнему пытается сохранить запрет на такое оружие. — У них все еще горцы с Завета, которые высекли вас в последний раз?
Баннистер поморщился при этом напоминании.
— Черт возьми, там погибли достойные люди, и вы не имеете права…
— У них по-прежнему есть наемники с Завета, господин министр? — повторил вопрос Фалькенберг.
— Да. Плюс бригада тяжелого вооружения с Фридланда и десять тысяч наемников с Земли, несущих гарнизонную службу.
Фалькенберг презрительно фыркнул. Никто не отнесется серьезно к земным отбросам. Лучшие земные новобранцы приходят в растущие национальные армии. Баннистер согласно кивнул.
— И еще примерно восемь тысяч солдат Конфедерации, местных жителей Франклина, которые не ровня нашим вашингтонцам.
— Вы на это надеетесь. Но не списывайте франклинцев со счета, мистер Баннистер. Они составляют ядро очень неплохой армии, как вам известно. Мне известно, что у них есть планы новых завоеваний — после того как они утвердят свое господство на Новом Вашингтоне.
Баннистер осторожно согласился.
— Именно отсюда проистекает наша отчаянная нужда, полковник. Мы не получим мира, подчинившись Конфедерации: она планирует бросить вызов Совладению, когда сумеет построить собственный флот. Мне не понятно, почему Флот СВ до сих пор не обратил внимания на эти планы, но очевидно, что Земля не собирается ничего предпринимать. Через несколько лет у Конфедерации будет собственный флот, он будет таким же сильным, как у Ксанаду и Дуная — во всяком случае достаточно сильным, чтобы сразиться с СВ.
— Вы слишком изолированы, — ответил Фалькенберг. — Большой Сенат не может содержать Флот на таком уровне, чтобы защищать хотя бы то, что имеет. Тем более нет денег для вмешательства в дела вашего сектора Недальновидные ублюдки только пытаются пригасить вспыхнувшие пожары, а те немногие сенаторы, которые способны заглянуть на десять лет вперед, не обладают достаточным влиянием. — Он неожиданно покачал головой. — Но это не наша проблема. Ну, хорошо, а как с обеспечением безопасности высадки? У меня нет шлюпок для нападения, и сомневаюсь, чтобы у вас хватило денег нанять их на Дайане.
— Да, это нелегко, — согласился Баннистер. — Однако высадиться можно. На Новом Вашингтоне невероятно высокий прилив, но мы знаем свои берега. Капитан с Дайана сможет за одну ночь высадить вас здесь или здесь… — Военный министр мятежников указал несколько заливов и фиордов, глубоко врезающихся в берег. — У вас будет два часа спокойной воды. В любом случае другого времени нет: по истечении этих двух часов спутники-шпионы Конфедерации засекут корабль.
XV
Роджер Хастингс привлек к себе красивую брюнетку — жену — и склонился к яме для барбекю. Поза получилась отличная, и фотографы сделали несколько снимков. Они просили еще, но Хастингс покачал головой.
— Хватит, парни, хватит! Я всего лишь принес присягу как мэр Алланспорта, а вам кажется, что я генерал-губернатор всей планеты!
— Но сделайте заявление! — умоляли репортеры. — Поддержите ли вы планы перевооружения Конфедерации? Ваша плавильня может производить необходимые для кораблей сплавы…
— Я сказал хватит, — приказал Роджер. — Идите выпейте. — Репортеры неохотно отступили. — Какие настойчивые ребята, — сказал Хастингс жене. — Жаль, что у нас только одна газета.
Хуанита рассмеялась.
— Ты бы не возражал, чтобы твои снимки появились в столичной «Тайме». Но вопрос справедлив, Роджер. Что ты собираешься делать с военной политикой Франклина? Что случится с Харли, когда Конфедерация начнет расширяться? — Веселые нотки исчезли из ее голоса: она вспомнила о сыне, служившем в армии.
— Я мало что могу сделать. С мэром Алланспорта не консультируются по вопросам большой политики. Черт возьми, милая, не начинай хоть ты. День был такой хороший.
Дом Хастингса, сложенный из добытого в каменоломне местного камня, стоит на высоком холме над заливом Нанаймо. Под ним на холмах, спускаясь почти до самого песчаного пляжа, на который накатывали волны бесконечного прибоя, раскинулся город Алланспорт. По ночам и отсюда можно услышать грохот волн.
