Евгений Гаркушев - Бунт при Бетельгейзе
— В этот раз участвуют сразу сто команд, — продолжал тренер, — у каждой свой сектор поля и свои корзины. Таким образом, подсчитав, мы приходим к выводу, что всего на поле окажутся триста человек. Если, конечно, решат провести общее соревнование. Но даже если отбор будет происходить в группах — всё равно, и сто человек на поле — это жуткая давка. Но это только поначалу, поверьте моему опыту, будущие чемпионы. Запасные игроки вступают в дело после первого же сета. Потом уже останутся только лучшие. Я бы посоветовал вам немного поотстать, не гнать катера на всех парах. Пусть даже ваши соперники набирают очки. Это не изменит картину. Практика показывает, что тот, кто яростнее сражается вначале, до финала не доживает. Всё ясно?
— А если они все будут придерживать катера? — спросил Цитрус.
— Не будут, у всех своя тактика. Рангуны, к примеру, любят вступать в игру сразу. Они набирают очки и устраняют самые сильные команды. По этой причине я хотел бы, чтобы вы казались доходягами. Ты… — Тренер ткнул пальцем в Дылду. — Можешь выпятить живот?
— Да, — удивился великан и выкатил шар пуза.
— Отлично, постарайся на поле так и ходить, да косолапь посильнее. Рептилия… хм… Не мог бы ты прихрамывать на обе ноги?
— Хорош-шо.
— Так, протез говорит сам за себя. Перед нами несчастный тощий инвалид, не представляющий никакой опасности. — Тренер обернулся к Мучо Чавосу, задумчиво оглядел его широкие плечи и мощную шею. — Кошмар.
— Почему кошмар?
— Потому что ты выглядишь здоровенным, как динозавр. И с этим, похоже, ничего не поделаешь. Может быть, только тебе горбиться, держась за поясницу.
— Так?! — Мучо Чавос изобразил больного ревматизмом, причем настолько реалистично, что тренер даже захлопал в ладоши…
— Что ж, — сказал он, завершив превращение четверки бодрых спортсменов в сборище болезненных доходяг. — Пожалуй, психологически вы готовы, будущие чемпионы. Любо-дорого посмотреть. Переходим к практическим занятиям. Против вас выступит четверка андроидов. Ваша корзина на левой стороне зала, их на правой.
— Соревноваться с андроидами?! — скривился Мучо Чавос. — Да я их ломаю на раз.
— Не торопись, — жестом остановил его тренер, — это специальные, спортивные экземпляры. Стоят, между прочим, больших денег. И ломать их не надо. Вы ведь играете не всерьез. Так, сейчас мы всё организуем. — Бодрым шагом он направился к дверце и появился оттуда, неся в руках четыре бейсбольные биты. За ним шествовали плечистые серолицые андроиды, помахивая точно такими же битами. Росту в каждом из механических людей было не меньше двух метров, а телосложением они напоминали культуристов, переевших стероидов.
Эдику, чье предубеждение против андроидов после полета на таргарийском корабле только усилилось, лица «спортивных экземпляров» очень не понравились. Было в них что-то угрожающее.
— Может быть, мы лучше разомнемся прямо на поле? — проговорил он.
— Это моя работа, — возмутился тренер, — я не могу позволить вам погибнуть! Давайте, парни, я хочу посмотреть вас в деле.
— Ш-шоу тебе подавай, — проворчал Змей, — может, лучш-ше, ты для нас попляш-шеш-шь? А я тогда не стану бить тебя битой по лысому черепу.
— Что такое?! — вскричал тренер. — Что это еще за несознательность?! Я, как могу, пытаюсь оградить вас от неприятностей!
— Ладно, играем, — вздохнул Эдик. — Лучше потренироваться, конечно. Как бы только эти твари нас не покалечили раньше времени.
Тренер обернулся к андроидам и обиженным голосом отдал команду:
— Начинаем. Эр двенадцать де шесть.
Механические люди сорвались с места и ринулись на совершенно неготовых к такому стремительному развитию событий игроков. Мучо Чавос занес бейсбольную биту, получил мощнейший удар по ребрам, с хрипом повалился назад и выронил мячик. Его мгновенно подхватил один из андроидов и ринулся к корзине.
— Действуем! — проорал Эдик. Но слишком поздно — «спортивные экземпляры» уже заработали очко.
— Не в счет, — заявил Мучо. — Мячик должен был лежать в корзине. И он должен весить тридцать килограммов.
— Всё верно, — заявил тренер. — Но неожиданные казусы случаются на каждых Играх. Никогда нельзя расслабляться. Теперь мячи буду в корзинах. Их там по три штуки. Я достал только двадцатикилограммовые, свинцовые. Настоящие стоят очень дорого. Давайте, тащите свои мячи, отбирайте у андроидов — словом, играйте, будто всерьез. И не забывайте — белые пятна на полу — это ловушки. Якобы ловушки…
В номер «будущие чемпионы» вползли, с трудом держась на ногах. Больше всех не повезло Эдику. Несколько раз его приложили битой по голове, и теперь он туго соображал. Передвигался по коридору, придерживаясь за стену, и думал о том, что протез себя проявил не слишком хорошо. Ни один из его ударов не достиг цели. Эти специализированные андроиды двигались стремительно, как новейший гоночный болид, и обладали грациозностью кошек. А автоматические команды, вроде безболезненного отключения и мгновенной разделки, тренер включать запретил — боялся, что Цитрус может повредить андроидов. «Ничего, ничего, — приговаривал он. — Тяжело в учении, легко в бою».
Мучо Чавосу досталось по пояснице, так что он действительно стал походить на старика, разбитого радикулитом. Теперь он беспрестанно кряхтел, что это всё происки проклятого лысого тренера — решил, дескать, их доконать. Змея ударили по рукам, когда он тянул их к мячу — он, постанывая, поглаживал локти. Легче всех отделался Дылда. Его вырубили в самом начале инсценировки игры, и он почти всё время пролежал в уголке зала. Оказавшись в номере, великан кинулся к своей кровати и обнаружил там вместо резиновой женщины лишь ее плоское подобие. Несколько минут Дылда жал кнопку генератора воздухонадува, пытаясь придать своей подружки прежние очертания, но бюст приподнимался лишь на мгновение и резко опадал. Затем великан заметил, что в голове у подружке зияет огромная буква V — кто-то прорезал ее насквозь.
— Убили! — вскричал великан. — Кто?! — Он обвел своих соседей по комнате свирепым взглядом. — Кто из вас это сделал, гады?!
— Так, Дылда, — заговорил Эдик, — успокойся, подумай, мы этого сделать никак не могли, мы же были вместе с тобой на тренировке.
— Значит, Кондратьев…
— Опомнись, он же голограмма!
— Может, он только прикидывается голограммой?
— Да! И при этом проходит сквозь стены, растворяется в воздухе… Наверное, это кто-то из обслуги отеля. Или постояльцев. Голубые к женщинам относятся с отвращением. Вот и продырявили ее. Думали, она составит им конкуренцию.
— Какие голубые?! — искренне удивился Дылда. — Здесь есть голубые?!
— Ты что, не слышал объяснений Кондратьева?! — Эдик даже восхитился непроходимой тупостью своего протеже. — Мы в отеле для извращенцев. Пока мы были на тренировке, кто-то из них забрался сюда и проткнул твою подружку.
В глубине души Цитрус был уверен, что злодеяние — дело рук Кондратьева. Доктор, скорее всего, подкупил кого-то из служащих, заплатил ему начислением средств на банковский счет или еще как-нибудь, а сейчас смотрит в одну из камер видеонаблюдения, искренне наслаждаясь горем несчастного Дылды.
— Я буду мстить! — заявил тот. — И месть моя будет страшна. Передавлю всех голубых! И всех конкурентов на поле! Они ведь тоже могли приложить к этому руку!
— Пожалуй, — не стал охлаждать праведный гнев великана Цитрус, сам он испытывал некоторое удовлетворение от неожиданной гибели Дылдиной подружки и размышлял, почему идея проколоть резиновую бабу не пришла к нему раньше.
Кондратьев не заставил себя долго ждать. Возник всё в том же углу, радуясь, как ребенок.
— Ну-с, как у нас делишки?! Как вам понравилась тренировка?
— Я таких андроидов в жизни не видел, — потирая отбитые ребра, проворчал Мучо Чавос. — Это не андроиды, а машины для убийства. Как будто законы робототехники отменили.
— Никто не обещал, что будет легко.
— У нас ЧП, — сообщил Эдик, — пока нас колошматили андроиды, кто-то забрался в наш номер и проткнул башку подружке Дылды.
— Ну и… — Кондратьев сделал вид, что не понимает, в чем дело.
— Это всё голубые! — выкрикнул великан, слезы хлынули из его глаз, он упал возле кровати, подхватил оставшуюся от красотки резиновую шкурку и страстно сжал в объятиях. — Или другие игроки! Хотят меня разозлить!
— Конечно, это они, — жадно впитывая зрелище чужого страдания, подтвердил Матвей Игнатьевич. — Но, будьте уверены, виновные будут наказаны. На поле ты им покажешь, кто чего стоит. Одно меня утешает — думаю, утешит и тебя. Если это голубые, они точно не воспользовались ею перед тем, как прикончить.
— Да, — кивнул Дылда. — А если игроки?
— В этом случае…
— В этом случае месть моя будет еще страшнее! — заорал Дылда.
— Вот и прекрасно. Теперь, когда я вижу, что ваш боевой дух необычайно укрепился, поужинайте хорошенько и отдыхайте, — предложил Матвей Игнатьевич почти ласково. — Завтра вам на поле. Первый день Игр. Отборочные соревнования. Я бы не советовал вам показывать всю свою мощь. Ибо вас тогда станут колошматить сильнее в финале. Достаточно занять место где-то посредине турнирной таблицы. И сохранить целыми трех человек из команды. Особенно берегите Эдика, вашего капитана.
