Евгений Гаркушев - Бунт при Бетельгейзе
Лицо Мучо Чавоса, и так зеленоватое в свете ночника, стало еще зеленее.
— То есть троих из нас мочканут? — проговорил он. — И если организация вложит в это дело миллион, то получит сто миллионов? Неплохо. Звездолет точно окупится… И не один. Интересно, кто же станет победителем?
Эдик скромно улыбнулся.
— Ну, вы-то, во всяком случае, ничем особенным не отличаетесь. А у меня есть протез.
— Не шути так!
— Какие там шутки? Я серьезно намерен победить! И у меня и в мыслях нет валить кого-нибудь из вас. Разве что Змея…
Дверь в номер распахнулась, и рептилия появился ни пороге.
— Разве что Змея?! — повторил он. — Ты с-спрашиваешь, почему я так долго? Да потому, что я вс-стретил с-свою нас-стоящ-щую любовь! Девуш-шку, которой я готов отдать вс-сё, что у меня ес-сть.
— А что у тебя есть? — заинтересовался Дылда.
— Пока ничего, — раздраженно ответил Змей, — но я одержу победу в Играх, и мы уедем на Авс-стралион — таким, как мы, там живется привольно, даже лучше, чем на нашей родной планете. Гонорара хватит, я полагаю. И с-с воровс-ским промыс-слом я завяжу. Буду жить на ренту.
— Вот и еще один претендент, — заметил Эдик. — Причем такой, что не постесняется нас с тобой завалить. Ради своей большой любви.
— Вот сволочь! — раздался сонный голос Дылды, разбуженного громкими голосами. — Пожалуй, я дам ему в табло! Смерть предателям!
— Да я гляжу, вы тут с-спелис-сь, — прошипел Змей. — Ус-строили групповуш-шку с подружкой Дылды? Или между с-собой?
— Урою! — Глаза Мучо загорелись.
В углу комнаты вновь материализовался Кондратьев.
— Что вы за люди? — прорычал он. — Ни на минуту нельзя оставить без присмотра!
— Да, — присоединился к нему Змей, — ш-што вы за люди?! Люди, и прочие млекопитающ-щие — тупиковая ветвь эволюции!
— Это и тебя касается! — выкрикнул Матвей Игнатьевич. — Приказываю: всем спать! А что до ваших тупых предположений, они совершенно беспочвенны. Как мы можем рассчитать, что кто-то из вас станет чемпионом? А троих при этом уложат? Такая ерунда… Станет Организация рисковать миллионом! У нас гораздо более надежные способы добывания денег. Отдыхайте — завтра с утра пойдете в спортзал.
Казалось, и утро еще не началось — во всяком случае, в номере было по-прежнему темно — но в углу появился голографический, светящийся, как лунный диск, Кондратьев, и громогласно прокричал:
— Подъем, лежебоки! Быстро надеваем форму — и на тренировку! Мы арендовали спортзал отеля всего на три часа — не будем терять времени!
Эдик поднялся с самым унылым видом.
— В спортзале можно форму надеть?
— Конечно, можно. Но помни, что за вами там будут наблюдать сотни влюбленных глаз. А форма, как правильно определил Змей, надевается на голое тело!
— Тогда где моя форма? — с самым хмурым видом поинтересовался Мучо.
— Твою принесут прямо в спортзал. Она еще не готова. А пока будешь заниматься в обычной одежде.
Вяло ругаясь, «спортсмены» умылись и побрели по коридору. Бобик, которого вчера вырубил Цитрус, как ни в чем не бывало, сидел за своим столом. Стол носил признаки быстрого и поверхностного ремонта.
— Спортсмен, — подмигнул Бобби Эдику. — Так бы сразу и сказал!
— Ты мазохист, что ли? — догадался Цитрус.
— Ясное дело. На работу коридорного только таких, как я, и берут.
Спортзал оказался в холле с левой стороны. Располагался он симметрично с баром. И размером ничуть его не превосходил.
— Уныло, — заметил Мучо. — На крейсере «Улыбка судьбы», где я практиковался, спортзал был гораздо больше. Так то космический корабль, не отель…
— Вот и хорошо, бегать меньше, — заметил Цитрус, становясь на беговую дорожку.
Дылда оседлал велотренажер, Змей начал остервенело колотить по боксерской груше, представляя ее поочередно каждым из своих партнеров — и Эдик, и Дылда, и Мучо уже порядком ему надоели. И если он считал, что от бугра с его практической сметкой есть определенная польза, то два здоровяка раздражали его всё больше.
«Ничего, — думал Змей, продолжая охаживать грушу сильными ударами чешуйчатых кулаков, — вот окажемся на арене, посмотрим, кто кого».
Занятия команды «Голубой креветки» прервал маленький лысый человечек. Выбежал из едва заметной дверцы в стене, замахал руками, описывая широкие дуги — так он приветствовал спортсменов, и прокричал высоким тенорком:
— Привет, я ваш личный тренер.
— Тоже голубой? — хмуро поинтересовался Чавос.
— Почему голубой? — опешил человечек. — Нет, я розовый. То есть совершенно нормальный. И по цвету, и по ориентации. У меня жена и трое детей. Очень милые малютки. Два мальчика и девочка.
— А что тогда делаеш-шь в этом борде… тьфу, отеле?
— Мне заплатили, чтобы я провел инструктаж и натаскал вас на Игру в этом сезоне. Я тренер-инструктор.
— Что мы, с-собаки или звероящ-щеры, чтобы нас-с натас-скивать? — возмутился Змей.
— Мы всё видели по стереовидению, — заверил тренера Цитрус, — так что сами как-нибудь справимся.
— Что вы, что вы, — и человечек так махнул на него ладошкой, что у Эдика снова возникли сомнения в его правильной ориентированности. — Правила ведь каждый год меняются! Иногда немного, а порой очень существенно. В прошлом году, например, ввели удары электрического тока для всех, кто встанет на красную линию. Причем вольтаж очень серьезный. Некоторые игроки об этом не знали — понадеялись, что сами разберутся. И стали легкой добычей для остальных — лежали в трясучке и ждали, пока им переломят хребет.
Цитрус почувствовал, как паучок страха медленно ползет по позвоночнику, забирается под лопатку, в сердце, и заставляет его учащенно биться.
— И много таких новшеств?! — поинтересовался он.
— Каждый год не меньше десяти-пятнадцати. Но вы не волнуйтесь, игрокам о них сообщают заранее, — заверил он бледного, как всадник Апокалипсиса, Эдика, — а о некоторых, как всегда, не сообщают — сами понимаете, так интереснее. Моя задача — познакомить вас с известными правилами и ловушками. А напоследок — смоделировать с вами игровую ситуацию. В этом году задачей игроков станет завладеть предметом примерно вот такой формы, — тренер извлек из кармана и продемонстрировал теннисный мяч. — И доставить его в определенный сектор поля. При этом помешать другим набирать очки — за каждый удачный отбор тоже начисляются баллы. Словом, нести самим, отбирать у других, не давать никому…
— Ясно-ясно. Что-то похожее было на Играх три года назад, — заметил Чавос. — Но тогда таскали огромные такие шары. Их, иначе как вдвоем, и не поднять было. А это же мячик для тенниса. Их по карманам можно десяток рассовать.
— Вы хорошо помните Игры, — одобрил его познания тренер, — у вас на поле будет такой же по размеру предмет, только масса его составит около тридцати килограммов. Он изготовлен из специального сверхтяжелого сплава. Так что быстро бегать с ним будет очень не просто, и в карман его не положишь. Иначе у вас, хе-хе, кармашек попросту оторвется, или штаны упадут… Ну, что приступим, будущие чемпионы? — Цитрус кивнул.
— Итак, в этом году нас ожидает несколько сюрпризов. Во-первых, на поле будет уже не одна, а несколько красных линий. Зрителям понравилось, как забавно подпрыгивают и кричат игроки. Одна разделяет поле на дне части точно посередине, другая идет зигзагом по левой кромке. Что нам ждать от красных линий, вы уже знаете. Далее, в углах поля, рядом с корзинами для мячей, будем называть этот округлый предмет так, находится несколько ловушек. Это замаскированные ямы с не концентрированным раствором кислоты, провалиться в которые очень и очень неприятно. Но не смертельно — из них можно выбраться, правда, уже не в таком бодром виде. Да и бегать по полю вы будете тогда всё больше беспорядочно. Хех. В отличие от решетки, которая находится сразу за центральной красной линией, по правой и левой стороне поля. Если вы упадете или наступите на один из двух замаскированных рычагов, которые крепятся по двум сторонам решетки, механизм приведет ее в действие, и але-оп, в вас торчит несколько железных штырей. Не слишком приятно, не так ли?
— Да уж-ш-ш, — прошипел Змей. — С-суки.
— Не понял?! — удивился тренер.
— Продолжайте, — торопливо проговорил Эдик, крайне заинтересованный полезной информацией…
Инструктаж занял около получаса. Удрученные обилием разнообразных ловушек, благодаря которым стадион превращался то ли в полосу препятствий, то ли в минное поле, игроки старались расспросить обо всех ожидающих их на поле неприятностях. Цитрус даже включил вмонтированный в плеер диктофон, надеясь выучить расположение ловушек — хотя бы и с помощью гипнотической программы. Сделать это самостоятельно за такой короткий срок не представлялось возможным. Но были ведь еще и скрытые ловушки…
— В этот раз участвуют сразу сто команд, — продолжал тренер, — у каждой свой сектор поля и свои корзины. Таким образом, подсчитав, мы приходим к выводу, что всего на поле окажутся триста человек. Если, конечно, решат провести общее соревнование. Но даже если отбор будет происходить в группах — всё равно, и сто человек на поле — это жуткая давка. Но это только поначалу, поверьте моему опыту, будущие чемпионы. Запасные игроки вступают в дело после первого же сета. Потом уже останутся только лучшие. Я бы посоветовал вам немного поотстать, не гнать катера на всех парах. Пусть даже ваши соперники набирают очки. Это не изменит картину. Практика показывает, что тот, кто яростнее сражается вначале, до финала не доживает. Всё ясно?
