Андрей Годар - Под тенью Феникса
Мы смотрели на сделанную в 2012 году спутниковую фотографию крупнейшего канадского уранодобывающего комплекса Рэббит Лейк. Когда-то здесь было так много урана, что добывать его можно было открытым способом. Потом запасы истощились, и шахтёрам пришлось уменьшать объёмы добычи, сократив её мощности до одного-единственного подземного рудника. Судя по отслеживанию сети, именно этот объект начал пользоваться у странников невиданной популярностью. Сразу мы подумали, что несколько прыжков, принятых этой точкой, могут быть обычной ловушкой, какие мы с серомордыми регулярно устраивали друг другу. Разведка методом Касатика показала, что от точки в направлении комплекса идёт расчищенная дорожка, охраняемая отрядом численностью от четырёх до десяти человек, укрывшимся в укреплении из мешков с песком. Укрепление было расположено сбоку от рамки таким образом, что позволяло уверенно поражать только что прибывших бойцов, в какую бы сторону они ни вышли.
Само по себе это обстоятельство не опровергало предположения об очередной ловушке, но заставляло задуматься. Слишком уж масштабной получалась подготовка противника для уничтожения одного разведотряда. Слишком зловеще выглядел этот внезапный интерес к ядерной энергетике.
Что происходит на Рэббит Лейк сейчас? Сильно ли пострадал рудник за тридцать восемь лет запустения? Много ли раствора осталось в резервуарах, и на что он годен? И, самое главное: на кой чёрт серомордым вдруг так понадобился уран? Чтобы использовать его в энергетике или, тем более, в военных целях, уран нужно обогатить. Никакой возможности для этого у нас не было и не будет ещё достаточно долго… Есть ли она у странников? Вероятность невелика, но на кону стоит небывалый технологический прорыв, который вполне способен похоронить все наши надежды на победу в этой войне.
Вне всяких сомнений, враг будет готов к нашей атаке. Но здесь стоит заметить, что он даже отдалённо не представляет, насколько мощной эта атака может быть. Против нас играло полное незнание положения дел на объекте и диспозиции противника, а также отсутствие связей с местным населением. Но при этом у нас на руках было два сильнейших козыря, которые при грамотном использовании могли спутать серомордым все карты. Даже если это была всего лишь ловушка, крупнейшая из всех, с которыми мы когда-либо имели дело.
– Браво, Палыч. Твоя рассудительность как всегда исчерпывающа. Итак, давайте ещё раз прикинем, с чем нам придётся столкнуться, – Томми встал со своего кресла, одёрнул мундир, заложил руки за спину и принялся в обычной своей манере расхаживать по залу. Его падавшая на карту тень добавляла ситуации драматизма: широкоплечий силуэт с выделяющимися плитками погон скользил по лесам, где в ожидании нашей атаки затаился враг.
– Судя по засеченным прыжкам, на объекте присутствует никак не меньше шестидесяти серомордых. В данный момент наши техники блокируют их точку своими вызовами, обеспечивая нам небольшой запас времени на подготовку удара, поэтому действовать нужно как никогда решительно. Интересно, что за два часа блокады противник не предпринял попытки контратаковать нас, очевидно, не желая оттягивать силы с охраняемого объекта. Давайте посмотрим на карту.
Томми сделал шаг в сторону и указал рукой на тонкую линию дороги, проходившую меж двух озёр:
– На их месте я бы в первую очередь обложил вот это место. Перешеек совсем узкий, около десяти метров в ширину при тридцати метрах длины. Устроить здесь бойню – милое дело, классика тактической науки. Движение в обход озера мы в расчёт не принимаем, это слишком долго и опасно. В первую очередь нам следует остерегаться чего-то вроде скрытого дзота в этом районе, скорее всего сразу за перешейком. Учитывая то, что противник готовится встретить всего один отряд, такие меры безопасности кажутся чрезмерными. Но важность этого объекта, всей операции вполне может заставить его дополнительно перестраховаться. Далее, до объекта предстоит двигаться два с половиной километра по узкой извилистой дороге. Возможно, странники просекли в лесах новую дорогу, более короткую и прямую, но этого мы, опять-таки, знать не можем. На этом пути следует остерегаться снайперов и пулеметчиков, которые будут действовать по методам партизанских отрядов. Минные заграждения маловероятны. Очевидно, у противника есть серьёзные основания на то, чтобы собрать основные силы на объекте. Это могут быть инженерные войска или даже разнорабочие – мы не знаем. Но и сбрасывать со счетов вероятность засад на каждой сотне метров тоже не стоит.
Томми замолчал и с лёгкой улыбкой обвёл взглядом всех присутствующих генералов. Не дождавшись замечаний, подошёл к столу с компьютером и сменил слайд. На экране появилась первая страничка из доклада, сделанного учёными две недели назад. Над схемотехническими чертежами, вверху большими буквами было отпечатано его название: «Увеличение длительности работы врат за счёт дополнительного источника энергии». Его суть сводилась к тому, что подведя к точке дополнительное питание от сверхмощного источника, можно было добиться того, что врата будут поддерживаться в открытом состоянии намного дольше. В качестве рабочего варианта этого проекта дополнительная энергия поступала к точке напрямую от нашей ГЭС, при посредничестве каких-то хитрых трансформаторов и прочих электротехнических чудес. На испытаниях врата проработали около двадцати пяти секунд, больше решили не держать из соображений безопасности. Система работала стабильно, и по всем теоретическим выкладкам обеспечивала уверенное время непрерывной работы до полутора минут. Цена этим испытаниям оказалась немаленькой: ряд крупных аварий в электросистеме Солиса.
– В бой пойдут сразу пять отрядов, то есть сотня человек. Двигаться будем растянутой колонной, с обязательной разведкой прилегающего к дороге леса. Во главе колонны пойдут три тяжёлых бронника, что позволит нам сразу подавить аванпост. Командование операцией я беру на себя.
По залу прокатился негромкий шёпот, я почувствовал на себе как минимум два взгляда, искавших с кем бы недоумённо переглянуться. В конце концов, это уже превратилось в штабную традицию, переубедить Томми в чём-либо можно было лишь единогласно выступив против, и то лишь в одном случае из трёх.
Можно ли обвинить в безответственности человека, рискующего оставить Солис без Командора? Легко. Но при этом каждый находящийся в зале… да чего уж там, любой гражданин Солиса знал, что этот человек ни разу не был ранен и не провалил ни одного задания, которым руководил лично.
Я воевал рядом с ним, плечом к плечу. Я видел, как одним своим присутствием он превращает напуганных и смущённых солдат в богов войны. Как бы туго ни приходилось, как бы нас ни теснили, он всегда найдёт возможность подбежать к каждому, подбодрить одним-двумя словами, хлопнуть по спине, и вот ты уже находишь в себе силы сжимать окоченевшими пальцами автомат, подниматься из траншеи и бежать в атаку, даже не пригибаясь под встречным огнём. И побеждать.
Это невозможно объяснить словами тому, кто ни разу не скулил от страха, уткнувшись лбом в землю и слушая свист пуль, пролетающих в полутора миллиметрах над головой. Тому, кто не переживал чудесное превращение длительностью в один удар бешено колотящегося сердца, когда страх вдруг ломается, и его место занимает ревущая как адское пламя решимость. Это чистая сила духа, которая болтается у тебя глубоко внутри и вдруг выходит на поверхность, увлекаемая одной лишь улыбкой Томми.
Да, он нужен Солису здесь, в башне Феникса. Но будь я проклят, если он не нужен и солдатам, прущим в самую мясорубку там, в лесах под Рэббит Лейк. Я смотрел прямо в стол. Я молчал. Без толку возражать. Томми не отступится от самого крупного сражения новой эры. Само небо не простит ему, и он это знает лучше всех.
– Ты хорошо подумал, Томми? – спросил Велес подчёркнуто спокойно, даже чересчур.
– Да, я всё решил.
Кто-то крутил в пальцах монету и выронил её, затухающий металлический звук напомнил барабанную дробь. Будто перед каким-то смертельным номером в цирке.
Сомневаюсь, что я хорошо понимал, что делаю, когда, погуляв после заседания по крыше, вдруг твёрдым шагом направился к Томми. Бывает такое состояние, когда совершенно не соображаешь, но просто делаешь то, что должно быть сделано, так или иначе. Мысли и понимание приходят уже потом, и ты, зная, что через несколько минут можешь дрогнуть и передумать, спешишь вперёд. В этот раз мысли настигли меня на середине пути, но, к счастью, они лишь укрепили намерение.
Завернув с лестничной площадки в коридор, я едва не столкнулся с Мирой. Она шла быстрым шагом, едва не бежала. Пылающие глаза, чуть дрожащие губы – гримаса едва сдерживаемой истерики.
– Скажи ему! – выпалила она.
– Что сказать?
– Скажи, чтобы отказался! Чтобы не шёл! – Мира ударила меня в плечо, по-женски так, сильно и не больно, – он же первым хочет быть, его уничтожат!
