Виктор Ночкин - Дорога оружия (сборник)
Леван дождался, чтобы явились все, потом вышел на крыльцо. Ожидая, местные глядели на мертвецов, которые все так же оставались на виду, и перешептывались. Бандиты, что явились собирать их на сходку, успели растрепать о новом атамане, но подробностей в толпе еще не знали и строили разные догадки. Когда Леван появился перед ними, фермеры притихли, разглядывая его. Леван заговорил. Сказал, что теперь все пойдет по-новому, он будет для местных надежным защитником и надеется, что они ответят ему верностью, как и полагается в приличном клане. Закончил жестко:
– У меня все очень просто: кто ко мне по-доброму, к тому и я с добром, а кто не хочет… – Леван указал на мертвого Мархада. Заканчивать фразу он не стал, но и так было ясно, что имеется в виду. Новый атаман собирался нагнать на местных страху, а времени, чтобы правильно все обставить, у него не было, поэтому он и говорил немного. Иногда лишнее слово может крепко повредить.
Он помолчал, чтобы фермеры обдумали, и продолжил:
– Сейчас у меня первая забота – мутантская орда. Слыхали небось, что вчера мы с ними повстречались? Я самолично нескольких разделал, но дикари нагрянули в большом числе, так что их еще порядочно остается. Нынче отправимся им навстречу, постараюсь не допустить тварей сюда. Но если у меня не выйдет и орда объявится здесь, слушайте приказ: всем собраться в моем доме. Отбиваться будем сообща. Вместе нас много, ничего нам голозадые не сделают. Покрутятся, да и уберутся обратно в свою пустыню, чтобы дальше друг друга там жрать. А пока что свози́те в мои подвалы урожай. Мутанты сюда явились, чтобы припасы отнять, у меня добро будет под надежной охраной.
Это фермерам совсем не понравилось, они начали орать, что не было при Мархаде этакого порядка, каждый припасы держал при себе. Пройдут дожди – и нужно будет сеять, как тогда быть?
Леван обвел сборище взглядом – и всякий, на кого он смотрел, тут же смолкал. Постепенно шум стих.
– Значит, так. Мешки пометите, каждый свое получит, когда придет время. По домам оставите на декаду продуктов, чтобы прокормиться. Декаду спустя явитесь – получите еще… и так впредь пойдет. Как сеять – получите столько, чтобы на посев хватило. А сейчас первое дело – чтобы кочевым было припасов не добыть, чтобы убрались скорее. Оголодают – уберутся. Потому и свози́те урожай ко мне.
На порог вышел Снулый, прижимая к груди тяжелый «гатлинг» – самое мощное оружие банды. Получилось удачно. Вид хмурого бандита с таким стволом охладил местных, которые было снова подняли ор. Леван веско добавил:
– Я ж вам сказал, почтенные: у меня все очень просто. Кто приказы выполняет, тому хорошо. А нет – так нет. Хотите проверить? – И снова последовал широкий жест в сторону мертвецов.
На этом спор был окончен. Когда фермеры разбрелись, почесывая затылки, Снулый спросил:
– Зачем?
– Так надо. Во-первых, если не побьем мутантов, припасы лучше держать поближе. Кто знает, как оно обернется? Во-вторых, если какая заваруха, фермеры семьи приведут ко мне и сами с оружием в руках помогут, смекаешь? Это ж сразу втрое больше людей! А то и вчетверо!
Снулый кивнул, смекая. Леван верно рассудил: он надежно привязывал фермеров к себе, те будут бояться за свои припасы и, стало быть, хранить верность. А глядишь, в самом деле помогут отбиться когда-нибудь. Не за Левана будут драться – за свой урожай.
– Как машинка? – Леван кивком указал на «гатлинг».
– Давно не чистили. Я привел в порядок.
– Добро. Тащи в сендер, сам при нем будешь. Я – в фургон, тот, который с приемником. Да, и вот еще что… подбери стальных листов, нашу мотоциклетку обшить надо, заодно чензировые потеки прикроем, очень они приметные, а это лишнее. Но работать нужно быстро. Бери в помощь кого нужно. Скажешь: я велел. Дулю хочешь в подручные?
Снулый помотал головой и утопал. Дуля в помощниках ему не нравился. Леван прошелся по двору, поглядел, все ли при деле, всем ли нашлась работа. Ненадолго заскочил наверх. Он велел Сане оставаться в бывшей комнате Мархада, которую теперь занял сам. Женщина сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и тряслась. Леван влепил ей пару несильных затрещин, чтобы привести в чувство и для правильного понимания, потом велел одеваться и валить к бабам на кухню.
– Кто там у вас за старшую? Скажешь, я приказал тебе котлы почистить. Сегодня мне недосуг, с кочевыми нужно разобраться. А завтра поутру проверю – если котлы, все до единого, не будут сиять, как солнышко, пожалеешь.
Пока Сана оставалась любимицей атамана, трудиться ей не приходилось. Теперь она, заливаясь слезами, пошла на кухню, где над ней, конечно, будут потешаться и всячески обижать. Женщины не забыли, как она гордо держалась, сейчас всё припомнят…
Покончив с этим делом, Леван повесил на бок красивую саблю, с которой ходил Мархад, и отправился искать Лякова. Тот колдовал над приемником. Леван заинтересовался.
– Вот эта штука, – продемонстрировал старик гибкий прут с загогулинами, – называется «антенна», сюда поначалу сигнал идет с передатчика, а уж потом по этому шнуру в приемник, тогда его можно слушать.
– Я знаю. Если эту штуковину на приемник направить, то сигнал усилится, так?
– Ага, так и есть. Приемников годных у нас три. Один у тебя в комнате сейчас, раньше Мархад им пользовался. Другой в фургоне, ты его вчера видал, а третий на сендере.
– Какой из них лучше?
– Лучшее Мархад себе забирал, – вздохнул Ляков. – Но и тот, что в фургоне, тоже ничего, я за ним следил, обихаживал как полагается.
– Значит, к нему эту антенну и подключим.
Леван с Ляковом спустились во двор, залезли в бронированный фургон, в передней части которого был установлен приемник. Пока старик подсоединял провода, Леван кликнул Дулю. Тот бездельничал – ходил, наблюдал за работой и покрикивал. На прииске это и было его обычным занятием, но здесь так не годилось, Леван не хотел, чтобы в клане пошли разговоры, что Мархад привечал земляков-южан, а новый атаман – своих старых приятелей, с которыми явился в поселок.
В потолке фургона имелся люк, Леван велел Дуле с антенной в руках вылезти на крышу. Теперь Дуля вертел прут с загогулиной, Ляков внутри колдовал над верньерами настройки. Вот сквозь треск помех прорезался голос Шаара Скитальца:
«…По заказу наших славных небоходов повторяю их объявление, которое, видит Пустошь, надоело мне до некроза в печени, но я буду твердо повторять его снова и снова, покуда не иссякнет серебро в небесных кошельках Гильдии! Они платят исправно, и я, Шаар Скиталец, готов твердить с утра до вечера: разыскивается Туран Джай-Кан, сын фермера с юга Пустоши. Гильдия выплатит двести монет серебром любому, кто сообщит достоверные сведения о его местонахождении, и пятьсот монет тому, кто доставит его живым к Минску либо передаст кому-то из представителей Гильдии. С другой стороны, Гильдия убьет любого, кто покусится на жизнь Турана Джай-Кана…»
Старик повернул верньер, голос Скитальца стих и утонул в треске помех.
– Тьфу! Небоходы со своим серебром… – пробормотал Ляков. – Нам до них не добраться, а я бы не прочь поживиться. Летуны богаты… О, вот оно! Наша частота!
Леван, стоявший в это время под люком, рявкнул Дуле:
– Замри! Если сейчас пошевелишься, башку откручу!
После этого он поспешил к Лякову и склонился над приемником. Оттуда доносились скрипы, шорохи и невнятное бормотание.
– О чем это они, Ляков?
– А кто их разберет, на своей тарабарщине толкуют. Мы их никогда не разумели.
– А далеко они?
– Не очень. Лениво шагают, не торопятся.
– А куда им с такими рюкзачищами торопиться? Думаешь, чего я велел побольше добра им выделить? Теперь не побегают…
– Хитер ты, атаман, – восхитился Ляков. – Но ведь рюкзаки бросить можно!
– А ты бы бросил? То-то и оно. Однако все равно нам нужно следом выдвигаться. Неровен час, упустим…
Тут сверху долетел жалобный крик Дули:
– Леван, можно мне шевелиться-то? Руки затекли, сил нет!
– Запомни направление, куда ты сейчас этим прутом тычешь! – приказал Леван. – Точно запомни! В эту сторону нам двигать! Сейчас как раз и выступим!
В фургон заглянул Снулый:
– Леван, у меня готово. – Он устанавливал «гатлинг» с поворотной треногой на капот сендера. – Когда выступаем?
– Уже!
Атаман прошел между бандитами, которые копошились у мотоциклеток, велел готовиться к выступлению, а сам заскочил на кухню. Поглядел, как Сана трет здоровенный котел. Посудину, должно быть, не чистили сезонов десять, а теперь злопамятные бабы приставили бывшую Мархадову любовницу к этой работе. Она хныкала, но трудилась. Леван подошел поближе и равнодушным тоном спросил:
– Санка, ты читать-писать умеешь?
Женщина с трудом разогнулась и, растерянно вертя в руках грязную тряпку, прошептала:
– Умею.
– Тогда бросай работу, иди переоденься в чистое. – Он окинул взглядом других женщин и строго сказал: – Закончите сами с котлом. – Вывел Сану в коридор и объявил: – Если заявятся фермеры с урожаем, покажешь им в погребе место, куда складывать. Проверишь, чтобы каждый мешки пометил. Найди чистый лист, чтобы не противно было после в руки брать, запишешь разборчиво, какой хозяин сколько чего приволок и где оно лежит. Поняла?
