Василий Головачев - Не русские идут
– Светлые боги! – с дрожью в голосе проговорила Наталья, рассматривая их снизу. – Не ожидала, что прочитанное и услышанное мной от учителей реализуется так скоро!
– Каких учителей? – ревниво поинтересовался взволнованный Кожухин.
Время от времени он тёр лоб, как бы сомневаясь в своей трезвости, и Данилин понимал его чувства. Геофизик тоже не ожидал, что его приключения на Чукотке с изучением Опухоли на поверхности земли не закончатся.
Кроме того, Андрей иногда ловил на себе ревнивые взгляды Мирослава, особенно в те моменты, когда Наталья держалась рядом с ним, и усмехался в душе: парень начинал «неровно дышать» в отношении лётчицы. Это радовало. Наталья была посвящена во многие тайны древнерусской истории, занимала пост мифохранительницы в иерархии РуНО, и Мирослав ей нравился. Поэтому стремление геофизика подняться до её уровня, пусть пока и неосознанное, было на пользу дела.
Впрочем, о пользе пока речь не шла. И о любви тоже. Любовь такой девушки, как Наталья, Мирославу ещё надо было заслужить.
– Да, я тоже не ожидал, честно говоря, – признался Данилин, обходя возвышение с двумя аппаратами, возраст которых по крайней мере превосходил одиннадцать тысяч лет. Примерно столько времени утекло с тех пор, как Гиперборея утонула в водах океана, а её конкурент, названный людьми Атлантидой, превратился в ледяной континент Антарктиду.
– Найти терминал, – продолжал Андрей, – это невероятная удача! Я об этом и не мечтал.
– Точно! – не сдержался Кожухин. – Мы теперь сможем до полюса добраться.
Данилин и Наталья с одинаковым интересом посмотрели на него. Мирослав смутился.
– Что вы на меня так смотрите? Если виманы исправны, мы и в самом деле долетим на них до полюса, практически до Гипербореи.
Данилин невольно улыбнулся.
– Интересное предложение.
– У него крыша поехала! – сердито сказала Наталья. – Сначала в шахту сиганул без страховки, теперь предлагает утонуть.
– Почему утонуть? – возразил Мирослав. – Вода ушла, тоннель, вон он, большой и просторный, можно рискнуть.
– А если мы нарвёмся на ловушку? Думаешь, строители оставили терминал и тоннели без охраны?
– Проверим.
– Для этого нужна серьёзная подготовка.
– Раз уж мы здесь, почему бы не попытаться?
– Я же сказала – у него башню сорвало!
– В таких случаях хорошо линкору, – серьёзно сказал Данилин.
Спорщики посмотрели на него с недоумением.
– Если линкору сорвёт башню, у него ещё останется две-три, – добавил Андрей.
Кожухин фыркнул.
– Жаль, что я не линкор. Давайте всё-таки попробуем, а?
– Погодите, надо сначала проверить, в рабочем ли они состоянии и есть ли в их аккумуляторах энергия.
– Ты действительно хочешь отправиться к полюсу? – нахмурилась девушка.
– К полюсу не к полюсу, а попытаться выбраться из-под земли надо. Не здесь, так в другом месте. Не возражаешь?
Данилин постучал костяшками пальцев по корпусу ближайшей виманы.
Раздался тонкий стеклянно-фарфоровый звон.
– Осторожнее! – вырвалось у Натальи. – Если они заговорены…
– Не похоже, магией не пахнет. Виманы оставлены специально, в надежде на то, что ими будут пользоваться. Они сухие и тёплые.
– На вид словно из стекла.
– Дотронься.
Наталья коснулась пальчиком обманчиво прозрачного корпуса летающей машины.
То же самое сделал и Мирослав.
– Действительно, тёплая. Интересно, на каком принципе работают их аккумуляторы, что не разряжаются тысячи лет?
– Скорее всего об аккумуляторах речь не идёт. Древние знали способы добычи энергии из вакуума.
– Но эта штука закрыта. Как мы туда влезем?
– Пока не знаю.
Данилин ещё раз обошёл виману, высота которой в самой сердцевине достигала трёх метров. Попытался мысленным взором проникнуть внутрь аппарата, но не смог. Вимана не была заколдована, на ней не лежала печать «чёрного тумана недоступности», однако всё же какую-то скрытую сторожевую систему имела.
– Помочь? – подошла Наталья.
– Слово знаешь? – усмехнулся Андрей.
– Не знаю, но все древние машины имели мысленно-волевое управление и такие же ключи.
– Откуда тебе это известно?
– От учителя.
– Кто же был твоим учителем?
– Лесобор, он живёт в Магадане. А до него – Гостомысл.
Данилин с уважением посмотрел на девушку.
– Сам Владыко?
– Тогда он ещё не был Белым волхвом.
– Я тебя понял. Что ж, давай попробуем договориться со сторожем виманы на мысленном уровне.
– Я с вами, – предложил Кожухин, услышав, о чём идёт речь.
– Присоединяйся.
Они замолчали, настраиваясь каждый по-своему на поиски кода, с помощью которого открывался летательный аппарат. И свершилось чудо! Буквально через несколько секунд после начала «мозгового штурма» что-то звонко щёлкнуло, по борту виманы пробежала тонкая ломаная линия, и вниз, к подножию аппарата, опустился ковшеобразный пандус.
– Трап! – ошеломлённо проговорила Наталья. Несмотря на показную уверенность, в душе она сомневалась, что им удастся открыть древнюю машину.
– Подумаешь, обыкновенный ментальный блокератор, – небрежно бросил Кожухин, собираясь первым подняться на борт виманы. – Такие и у нас уже делают.
Данилин остановил его:
– Не спеши в пекло поперёк батьки. Постойте здесь, я позову.
Он снова напряг экстрасенсорику, сканируя видимое пространство внутри машины: тамбур, какие-то перегородки, аппараты, коридорчик и центральный купол главной кабины. Начал осторожно подниматься по матово-жёлтому шершавому языку трапа.
В тамбуре можно было стоять, только согнувшись. Очевидно, предназначалась вимана для низкорослых людей. Или для лемуров, пришла убеждающая мысль. До Гипербореи и её визави-оппонента на Земле царствовала Лемурия.
– Ну, что? – окликнул его нетерпеливый геофизик.
Данилин двинулся дальше, дотронулся до овальной, склёпанной с виду из чисто золотых кругляшей дверцы, и та беззвучно скользнула вбок, открывая проход внутрь аппарата. Вспыхнули неярким жёлтым светом запрятанные в толще стен светильники. Аппаратура виманы вела себя так, будто машина была недавно спущена со стапелей завода. Это говорило об её энергетической независимости, а главное – о рабочем состоянии, которое поддерживалось некими компьютерными системами жизнеобеспечения.
Конечно, вряд ли древние строители этих технических устройств знали, что такое компьютеры, но устройства обработки информации, контроля и управления были и у них.
Выпукло-вогнутые волнистые стенки, выступающие из них жилы, напоминающие вены на руках человека, ниши, фасетчатые тарелки в потолке, и почти всё – из золота, если верить ощущениям.
Данилин постучал ногтем пальца по стене, колупнул. Нет, не золото, какой-то пластик или композит. Но похоже здорово.
Коридорчик привёл к новой овальной дверце.
Вот и кабина управления.
Андрей вежливо постучался, добавил мысленно: сим-сим, откройся!
Дверца послушно убралась в стену.
В кабине виманы вспыхнул свет, такой же неяркий, жёлтый, не сильно приятный для глаз, как и в тамбуре.
Данилин, не обнаружив источников опасности, вошёл.
Купол, два метра в высоту, три в диаметре. Стены мозаичные, из тех же «золотых» выпуклых кругляшей. Выступающие «вены», собирающиеся на потолке в единый «нервный» узор. Ниши и выпуклости. Пол абсолютно белый и жидкий с виду, как пролитое молоко. Четыре небольших сиденья из какого-то полупрозрачного, с красной искрой материала. Явно сделаны для детей.
Или опять же – для лемуров, подумал Данилин. Интересно, кому понадобилось в этом терминале хранить «лемуриную» технику?
Впрочем, вопрос излишен. Что сохранилось, то и сохранилось. После той страшной войны между Гипербореей и Атлантидой, в результате которой даже полюса сместились на девяносто градусов, вообще удивительно, что хоть что-то сохранилось. Сеть тоннелей уберегли предки, они же строили и терминалы для уцелевшей техники, в надежде что она когда-нибудь пригодится потомкам. Пригодилась, однако.
– Ух, ты! – возник за спиной Андрея Кожухин. – Какая необычная архитектура!
– Я же просил подождать, – рассердился Данилин.
– Я его не пускала, – появилась Наталья.
Андрей оглядел нервные лица обоих, засмеялся, махнул рукой.
– Ладно, проходите, тут безопасно.
Геофизик и лётчица начали с любопытством осматриваться.
Данилин же напряг свой «биолокатор», пытаясь определить, каким образом управлялась вимана. Он не раз летал на энлоиде Махаевски, представлявшем такой же аппарат, но тот был доделан современными специалистами, поэтому имел нечто напоминающее пульт управления и вертолётный джойстик. Здесь же ничего этого не было, и только усложнённые контуры одного из сидений подсказывали, что оно является креслом пилота.
– В этой машине летали карлики, – заявил Кожухин. – Или африканские пигмеи.
Данилин не ответил, с трудом уместился на пилотском месте, разглядывая его утолщённые подлокотники со щетиной «усов» и наплывы на гнутых ножках.
