Вадим Денисов - Стратегия: «Замок Россия». Том 1
Народ потянулся. До темноты все соберутся, ночью работать в зоне не стоит. И волки, и медведи могу подойти достаточно близко. Лето только началось, кормовая база у них пока дохлая, а тут запахи еды и отходов. Как только наш уголовник Витёк в одиночестве сидит, страшно представить. Лесоповал.
Стереотруба штука полезная. Как говорит Кастет, "дикая вещь". Чёрта можно разглядеть. Опа! Вон от поворота к замку покатился КАВЗ-685, зелёненький автобус с чёрной мордой. Аппарат забрали с белорусской "локалки", он мёртвый стоял, без аккумулятора. В салоне автобуса у этого, если по-гоблински, "хмыря", был штаб. Теперь, согласно редкому, но всё-таки, расписанию, "кавзик" бегает между посёлками, и это очень важно, люди чувствуют, что они живут не в отрыве от Замка. Техника с полей укатила. "Шишига" последняя. Приспособились, за неимением большего числа тракторов, по нужде и автомобиль использовать, с навесным оборудованием. Отец моего напарника утверждает, что на пониженной передаче, но с хорошим газком — можно. Завтра Гонта машину забирает и возвращает ДШК на место. Посевная фактически уже закончена, теперь будем ждать урожай, дай нам бог удачи. НПЗ работает круглые сутки. Ночью у них идут эксперименты. Технолог заводика, Лиза Казанцева, у которой с Демоном что-то закрутилось, да ни во что долгое не выкрутилось, гонит пробные партии, пытаясь добыть бензин лучшего качества. Вокруг НПЗ — стройка, решили закрыть периметр наглухо, чтобы не натворила дел пуля кого-нибудь злокозненного чела. Теоретически, можно переводить анклав на топку мазутом, но это огромная работа, делать которую некому. Нужна какая-то аппаратура, обвязка, форсунки и прочие сопутствующие, чтобы пламя было ровным и без копоти, поддув какой-никакой… Все это — резка, сварка, расход металла и очень много человеко-часов. Сотников очень сильно сомневается, мол, есть ли смысл? А ну как скважина вскоре накроется, она ведь не вечная. Потому нам необходим уголь, добываемый открытым способом, угольный разрез.
На главной улице Посада пошла обычная вечерняя движуха, молодежь переоделась и выходит на променад. Эх, годы молодые, ведь даже не пожрали после работы, сразу на гульбище. Увы, мне туда дорога заказана, я для них уже старый. Кто-то идет к Волге, на берегу посидеть, на закат посмотреть.
На "аэродроме" тоже всё затихло. Ангар закрыт, почти все ушли по домам. Но кто-то еще возится у ворот, ещё два человека копаются в кишках мотоцикла с коляской, стоящей возле диспетчерской. Один — счастливый шериф Уксусников, оживляющий "Урал", притащенный вместе с автобусом, второй сидит на корточках, ко мне спиной, не опознаю. Но не Стёпкин папка. Ну, мотоциклистов у нас, как всегда, в избытке водится, тут почти все специалисты.
Я развернул стереотрубу трубу в сторону Волги — отлично видно и тот берег, и длинную избу. Вот и "Дункан" торопится-спешит, тянет за собой плот с грузом, Дугину нужны тонно-километры. До темноты они управиться не успеют, пока притянут, пока расчалят… А в темноте никто плот разгружать не будет. Буксир целыми днями мотается туда и обратно, все экспедиции к франкам заморожены. Мне, кстати, Сотников, до поры, запретил разглашать в эфире информацию о географии Сены, так что Анатоль, прости…
Сталкеры попрыгали, поныли, и сдёрнули тройкой в дальний рейс на север, лишь Монгол опять лежит в больничке на реабилитации, погрузка ништяков в устье не прошла для него даром.
По реке разнеслось дальнее звонкое эхо — берегом прошли две моторки рыбаков, мужики поехали проверять сети. На ночь снасти снимут, чтобы утром не брать снулую. Жадничать здесь не надо, рыбы очень много. На том берегу тоже не медлят, от настила бодро отвалил "баджер" станичников, цель поездки аналогичная. Тут уж звука не расслышать, далеко, глубокий залив, да и ветер относит. Но от всех этих движений на воде Волге вечером становится ещё красивее, ещё живее, аж песни петь хочется! Нет, теперь уж точно Зойку надо звать, созрел.
Стопэ… А это что там?
Даже через такую "трубу" мне тяжело распознать темное пятнышко, зависшее в высоте над противоположным берегом. Объект почти на северо-западе от меня. Я протёр на всякий случай линзы фланелькой, пятнышко на месте. Глянул в небо без оптики — ничего не видно. Да и света всё меньше.
Приник снова, сердечко подпрыгивает. Есть, точка дрогнула, чуть изменила курс.
Оно летает.
Птички прибыли? Это первая. Что мы делаем? Думал я долго, секунд десять. Но всё-таки решился и рванул ручку сирены, закручивая её всё быстрее и быстрей. Над зоной полетел тревожный высокий рёв. Ну, щас там внизу начнётся… Схватил рацию.
— "Контур" ответь "Эфиру". "Контур" — "Эфиру", — голос-то дрожит.
— "Контур" на связи, приём.
— Под запись. Воздух! Неопознанный летающий объект идёт с северо-запада. Дистанцию пока определить не могу, километров десять, может быть, больше. Срочно оповестить всех. Инна, убирай людей с улиц!
У-ух, сел на чурбак. Во, дела!
Гонта влетел наверх буквально через две минуты.
— Что?
— Смотри сам.
Гриша согнулся, вгляделся.
— Юра, это самолет.
— Да ладно!
— Чтоб я сдох.
— Так, я вниз, в радиорубку… Тут всё решай сам, я пропал на связь.
— Сделаем! — уверил меня прапор, начиная разворачивать ствол ДШК в сторону летательного аппарата.
В радиорубке я свалился в кресло, поправил наушники гарнитуры, защелкал тумблерами, утопил "сенсоры". Как там у авиаторов? Ни разу в жизни я не общался с пилотом напрямую, лишь слушал чужой радиообмен. Частота? Поставил диапазон сканирования в полосе 120–130 MHz, подумал и расширил верх до 135. Запуск, побежали цифры… Тишина пока.
Ага! Есть несущая. Захват, фикс.
— Здесь "Вышка-контроль". Здесь "Вышка-контроль"! Неопознанный самолет к северо-западу от меня, назовите себя, приём.
И пошёл я бубнить, как попка. Один раз в наушниках что-то щёлкнуло, но никто не ответил. А голос-то успокоился, первый мандраж прошёл, сейчас второй, уже поменьше.
— Здесь "Вышка-контроль". Здесь "Вышка-контроль". Неопознанный самолет к северо-западу от меня, назовите себя, приём.
И тут мне ответили на чистом русском языке.
— "Вышка-контроль", здесь "Пайпер Каб", прошу посадку! Приём.
— "Пайпер Каб", сообщите цель полёта, — тут я вспомнил про Гонту возле ДШК и торопливо брякнул: — Срочно сообщите, системы ПВО приведены в готовность.
— "Вышка-контроль", пилот — Эльза Благова, гражданка Словакии, русская по национальности. Пассажиров нет, причина — побег. Самолёт повреждён, топливо есть, но второй заход не сделаю, машина плохо управляется. Как приняли, прием.
И только сейчас до меня дошло, что я разговариваю с женщиной! А теперь что? Я уполномочен? А кто-же ещё, твою душу-племя-семя-знамя-вымя-темя, уполномочен!
— "Пайпер Каб", принял, подходите. Я в башне замка над рекой.
Мне на плечо осторожно легла тяжёлая рука. Сотников тихо, одними губами прошептал: "Всё правильно, сажай…" И достал рацию.
— "Вышка-контроль", прошу экстренную посадку! "Вышка", у вас есть большая ровная поляна?
— "Пайпер Каб", есть ВПП 27–09, триста метров, грунтовая, необорудованная, без огней. Ветроуказатель. Заходите с реки, курс 270. Как поняли, приём, — и добавил, — здесь Юрий Вотяков, радист Замка "Россия".
— "Вышка", принято, постараюсь сесть. Спасибо, Юра!
Не пойду я работать авиадиспетчером… Тут ни молоко за вредность, ни ранняя пенсия не помогут. Оглянулся, а Сотников по "мыльнице" дирижирует: "Да чем угодно подсветите! Торец. Давайте в темпе!" — и сразу перевоткнулся на кого-то другого.
— Наверх пошли, — дёрнул я Сотникова.
— А это? — он показал рукой на станцию.
Я молча постукал пальцем по гарнитуре и рванул по лестнице.
ДШК одинок, Гонты уже нет, куда он делся? Во дворе замка завизжал стартер "уазика". Ага, молоток Гриша, уже грузит медиков. Мы подошли к краю башни. Солнце село, лишь узкая светлая полоска висит над Заостровской, темнота накатывает прямо на глазах.
Но самолёт видно, хотя и плохо, — уже заходит над рекой, навигационные огни включены. Я бросил взгляд на наш аэродром, теперь уже без кавычек. Дождался, родимый…
— Пётр Игнатьевич! Свет-то включи в диспетчерской, хоть какой ориентир! Сам сообразить не можешь? И мотоцикл, мотоцикл свой, млять, оттащи! Это аэродром, а не мастерская! — снова заревел Главный.
Возле вновь открытого ангара забегали люди, вспыхнул огонёк, потом ещё и ещё…
— "Пайпер Каб", торец полосы подсвечен, — тут я увидел огоньки и на другой стороне ВПП и прокричал: — конец ВПП тоже! Ветер западный, слабый, где-то пять метров в секунду, с порывами… Садись, давай, Эльза Благова. Ждём.
Она уже не ответила. "Пайпер" подошёл совсем близко, вниз выстрелил небольшой конус прожектора. От Посада бегут люди с фонарями, "уазик" показывает мне свой путь красными задними габаритами. Вся эта часть зоны мерцает огоньками.
