Вячеслав Шалыгин - Бешеный пес
— И не было в начале ничего, а только бесплотный дух летал над водой, но, когда ему это надоело, он создал сушу, насыпав первый остров! — продекламировал Комаров.
— Не совсем как в Библии. — Турис улыбнулся. — Чтобы насыпать гору высотой в двадцать километров, требуется огромное количество земли. Вычерпав ее из другого участка, мы искусственно перераспределяем нагрузку на истинный грунт и провоцируем неестественное движение базальтовых плит. Это может привести к тому, что под созданной нами горой образуется разлом, который просто поглотит плод наших усилий в одно мгновение. Прочности донных пластов на Авесте хватает лишь для того, чтобы служить преградой не слишком активной магме. Между раскаленным океаном мантии вокруг ядра планеты и водной оболочкой существует своеобразное равновесие, которое нельзя нарушать, концентрируя нагрузку в произвольной точке. Зато можно найти места, которые испытывают подобные проблемы изначально. Их легко обнаружить, изучив сейсмическую карту планеты. Избавив такие места от повышенной нагрузки, мы рискуем гораздо меньше, чем создавая ее в ранее спокойном районе…
— Постойте, — вмешался Голиков, — но, убрав избыточную массу, вы должны были ее куда-то переместить. Вы рассыпали излишек породы ровным слоем по дну океана?
— Нет, ведь тогда уровень дна поднялся бы лишь на несколько десятков метров, а нам требовалось выйти на поверхность моря, — ответил Турис. — Мы сделали так, что излишки просто всплыли…
— Невероятно! — Комаров и Голиков переглянулись. — Значит, Тана и все прочие участки суши… плавают в океане?
— В самом прямом смысле, — серьезно подтвердил Турис. — Вся плита, на которой расположены Тана, Симилар и Внешние острова, является срезанным с морского дна горным хребтом. Осадка этой своеобразной плавучей базы в среднем около семи километров. На глубине пяти километров платформу омывают три мощных течения, которые ограничивают дрейф, удерживая ее относительно параллелей и меридианов планеты практически на одном месте.
— То-то, я думаю, меня постоянно укачивает, — паясничая, заявил Комаров. — Значит, катакомбы — это просто воздушные камеры, которые обеспечивают каменной глыбе плавучесть?
— Недра платформы изрыты тоннелями и полостями, как губка, — подтвердил Турис. — Насчет качки ты не так уж далек от истины. Точные приборы ее улавливают, но правдивое объяснение для обывателей настолько невероятно, что ученые предпочитают не строить никаких гипотез.
— А как же реальная глубина морей? — возмутился Комаров. — Неужели никто не задумался, почему на планете нет больше ни одного островка?
— Это уже следующий вопрос, — терпеливо пояснил Турис. — Мы с вами находимся внутри машины, которая заботится о том, чтобы на него существовал ответ. Дело в том, что для любого авестийца родная планета вовсе не так ужасна. Никто из местных жителей и не подозревает, что живет по соседству с бездной. Это знание могло бы тяжело сказаться на психике граждан. Спросите любого школьника, и он расскажет вам, что в противоположном полушарии есть целые россыпи диких островков, но, к сожалению, они расположены среди Мертвых морей и жить там нельзя. Еще вам скажут, что средняя глубина Мирового океана не превышает километра…
— Ложь во спасение, — Комаров кивнул, — это мы проходили, но как это все делается?
— Вопрос нечеткий, но я тебя понял. — Турис указал на дверь в соседний отсек. — Ответ там.
— Мы туда пойдем? — осторожно спросил Саша.
— Не обязательно, — ответил хозяин. — Там находится главный процессор. Он создает виртуальное дно и образы далеких островков. Мировой океан Авесты по сути — один большой проектор… За исключением жилой акватории, как я это называю…
— А что в другом полушарии на самом деле? — поинтересовался Игорь.
— Бескрайние поля планктона и… вода. — Турис пожал плечами. — Как в доисторические времена. Мертвые Глубины придуманы для того, чтобы отпугивать любопытных и сохранять естественную «кислородную фабрику».
— А как же эти светящиеся кристаллы? Тоже фальшивка? — вновь включился в беседу Комаров.
— Нет, здесь все натурально, — возразил Турис. — Кристаллы — это окаменевший планктон. Оседая на дно, отмершие частицы попадают под большое давление и, перегнивая, образуют кристаллические конгломераты с особыми свойствами. При нажатии или под давлением воды они светятся. Ими усыпано все дно, а потому на глубине в двадцать-тридцать километров светло как днем. Когда каменная платформа жилой зоны поднялась на поверхность, часть ее расщелин так и осталась ниже уровня моря на вполне приличной глубине, например, пролив между Таной и островом Пса, и останки планктона продолжали светиться…
— А все прочие участки всплывшего дна оказались слишком близко к поверхности, и кристаллы без серьезного давления светиться перестали! — догадался Голиков.
— Верно, — согласился Турис. — Тогда-то и возникла мысль наделить их особыми свойствами. Всех, кто попадал под прямые лучи Зеленого Огня, глубинный компьютер брал на прицел и обрабатывал мощной волной звука низкой частоты. Что-то около шести Герц. Если человек не погибал на месте, то в дальнейшем сходил с ума или мучился тяжелыми расстройствами внутренних органов. В общем — простейшая технология внедрения суеверий в сознание народных масс. А потом оставалось лишь создать в киберполе ложного морского дна вкрапления виртуальных кристаллов Зеленого Огня, и поля планктона были спасены от вольного или невольного уничтожения людьми.
— Вы убивали людей, чтобы остальные считали излучение кристаллов смертельным? — тихо спросила Люся.
— Вы вправе осуждать меня, сударыня, но все большие города построены на костях. — Турис развел руками. — Что же говорить о континентах? Кстати, в вашем случае компьютер вовремя распознал ваше инопланетное происхождение и снизил интенсивность обработки до минимума. Это подействовало на некоторые участки мозга и вызвало их разблокировку. Поэтому вы так быстро освоили наш язык. Можете гордиться, теперь у вас работает не пять процентов клеток мозга, а семь…
— Умнее от этого она не стала, — заметил Саша.
— Напрасно вы так считаете. Мы применяли этот метод не только для наказания, но и для того, чтобы подстегнуть процесс развития аборигенов, — возразил Турис. — Без стимулирования способностей и повышения уровня умственного развития цивилизация Авесты не достигла бы нынешних высот. Ведь изначальный генетический материал был, мягко говоря, спорным. Обычные полудикие люди…
— То есть вы заставили их поумнеть и принять ваши правила игры? Вот почему все здесь казалось мне каким-то искусственным! — Комаров хлопнул себя по бедру. — Перед глазами постоянно всплывал наш тренировочный городок в ангаре, помнишь, Игорь?
— Помню, — ответил Голиков. — Я тоже чувствовал, что здесь что-то не так. Однако товарищ Турис пока не сказал главного. Кто поднял со дна целую горную гряду и как сумел продырявить ее недра вдоль и поперек, чтобы обеспечить ей плавучесть? Кому под силу такие грандиозные подвиги?
— Каким-нибудь Атлантам, — опережая Туриса, предположила Люся.
— Титанам, — уточнил авестиец. — Сначала так называли первопроходцев, которые приспособили к жизни одноименный спутник Сатурна, потом людей, занимавшихся освоением и терраформированием планет в других звездных системах, а в конце концов была создана особая раса. Люди — сильные не только телом и духом, но и умом. На фоне прочих братьев и сестер титаны казались просто сверхлюдьми…
— Знакомая теория. — Голиков скептически хмыкнул. — Истинные арийцы с нордическим характером…
— Постойте, — вмешалась Люся. — Я задремала или вы на самом деле пропустили одну важную деталь? Титан спутник Сатурна. Так? Какого Сатурна? Нашего? Который в Солнечной системе?
— Совершенно верно, — подтвердил Турис.
— Но мы еще не добрались даже до Марса, а вы упоминаете прочие звездные системы!
— И это верно, — не стал спорить авестиец. — Просто мы говорим о разном времени. Вы о начале девяностых годов двадцатого века, а я о сороковых годах тридцать второго…
— О, приплыли! — Комаров почесал затылок. — Лейц говорил, что на Авесте время идет медленнее нашего, но не настолько же…
— Не волнуйтесь, на Земле после вашего отлета минуло чуть меньше года, — успокоил его Турис. — Просто один из титанов был вынужден бежать из своего времени в прошлое, но, оставаясь в Солнечной системе, он мог изменить ход событий на Земле и потому, чтобы не рисковать, отправился на поиски подходящей планеты к центру Галактики. Там он нашел планету воды и назвал ее Авестой. Все остальное вы уже знаете. В плане технических возможностей корабль титана был укомплектован по высшему разряду. При желании эта универсальная посудина могла превратить в оазис даже ледышку вроде Плутона, правда за длительное время. У титана не было достаточного запаса драгоценных часов и минут, особенно учитывая тот факт, что в центре Галактики время идет гораздо медленнее, чем в рукаве, в котором расположена Земля. Но беглецу повезло. Он нашел Авесту, и уже через год на ней появились первые люди. Вы видели город Предков? Нет? Тогда вспомните дворец Монарха, это тоже творение изначальных поселенцев, правда, не самых первых, а третьего и четвертого поколения.
