Евгений Красницкий - Отрок. Внук сотника
– И что, сильно он болен? Да нет, я понимаю! – Феофан, в ответ на удивленный Мишкин взгляд, умиротворяюще выставил перед собой ладонь. – Здоровые люди кровью не кашляют, но по-всякому же бывает.
– Сильно, отче. Лекарка сказала, что если весну переживет, то беда осенью случиться может – когда сыро. А у него в доме не топлено, не прибрано, питается, как цыпленок. Не был бы он чернецом, за ним бы жена присмотрела, а так ему даже и прислугу-то иметь не положено.
– Даже так? Если весну переживет… – Феофан выглядел не на шутку обеспокоенным. – Так и сказала? А лекарка-то у вас хороша?
– Очень хороша, в воинском поселении другую бы и не держали.
– Да, вы же ратники все… – Феофан о чем-то задумался, машинально теребя пальцами крест на груди.
– Отче, а это правда, что отец Михаил боярского рода?
– Что? – монах не сразу сумел оторваться от своих мыслей. – Да, правда, и очень древнего, еще от Скревы свой род считают – от прародительницы кривичей. Знаешь, откуда названия славянских племен взялись: поляне, древляне, северяне и прочие?
– Нет, не слыхал.
– Ну, спроси у Нинеи, ты ведь с ней встречаешься?
«Что, товарищ майор, пошли гебистские штучки? Ну, ну…»
– Она мне жизнь спасла – раненого, без памяти в лесу подобрала!
– И что, сильная она ворожея? Как думаешь?
«Что я думаю – мое дело, а вы, товарищ майор, и «дезой» обойдетесь!»
– Думаю, что слабая.
– Да? А почему?
– У нее вся деревня во время морового поветрия вымерла, а она ничего сделать не смогла, и меня лечить лекарку из Ратного позвала. А еще с отцом Михаилом не справилась…
– Что?!! – Феофан схватил Мишку за плечо и вперился ему в глаза испуганным, как показалось Мишке, взглядом. – Он с ней встречался?!!
– Да, а что…
– А вот и краски твои, – «особист» мгновенно справился со своим не то испугом, не то удивлением. – Тебе какая нужна?
– Серебрянка, алая, черная, но больше всего – серебрянка.
«Блин, да что ж такое-то? Какие у отца Михаила могут быть заморочки с местным ГБ? Да еще Нинея… Вообще-то они оба представители очень древних боярских родов… Что, христианские «безопасники» опасаются сговора? Бред! Отец Михаил фанатик, а Нинея язычница, к тому же она древлянка, он кривич, а кривичи всегда от остальных славян немного особняком держались. Впрочем, Иисус говорил: «Царство мое не от мира сего, нет в нем ни эллина, ни иудея», а для Константинополя мы все одинаковые – дикие русы. Опасаются, что у отца Михаила славянские корни возобладают над христианским воспитанием? Идиоты!»
– Здорово, Антип! – бодро возгласил Феофан, обращаясь к человеку, который сидел на лавочке возле обширного то ли сарая, то ли амбара, стоящего на самом краю торговой площади. – Вот отроку серебряная краска нужна, дорого ли возьмешь?
Антип оказался тощим, мосластым дядькой с длинной, но неровной, словно оборванной по нижнему краю бородой. Мишке его внешность почему-то показалась очень знакомой, он напряг память и чуть не ахнул: Антип был почти точной копией одного из персонажей фильма «Неуловимые мстители» – бандита, охранявшего запертого в баньке «засланного казачка» Даньку.
При виде Феофана Антип даже и не подумал встать или каким-либо иным образом выказать уважение подошедшему священнику.
– Здорово, Фенька! Цена известная: за серебро – серебром!
– Ну ты не жадись, парень-то хороший!
Феофан как будто и не заметил фамильярного обращения «Фенька».
– Видел я этого парня на торгу. Здорово ножи мечет! Да только цена для всех одинаковая, и для хороших, и для плохих, и… для твоих.
«Здорово напоминает встречу оперативника с агентом, как это в кино показывают. Только вот кто тут над кем начальник? Старик явно хамит, а Феофан – ни гу-гу. Такой ценный сотрудник, или еще что-то? Да пошли они все… Мне только этих проблем не хватало!»
– Да что ты, ей-богу, Антип! Парень – ученик дружка моего старинного, Михаила. Я его случайно встретил, он краски искал.
– Конечно, случайно, а как же… Постой! Это какого же дружка Михаила? Это который…
– Почем краски, я спрашиваю! – ласковость и улыбчивость с Феофана как ветром сдуло, и Антип отреагировал адекватно – заткнулся на полуслове, выдержал чуть заметную паузу и спросил уже совсем другим тоном:
– Гм… А много ль надо?
– Тебе сколько, Михаил?
– Да я и не знаю, посмотреть бы.
Сарай, возле которого сидел Антип, оказался складом. Чего там только не было! Даже при самом тщательном размышлении невозможно было определить, на торговле каким именно товаром специализируется хозяин всего этого богатства. Самой подходящей, на Мишкин взгляд, версией была скупка краденого. Тот же факт, что у «особиста» Феофана имеются какие-то особые отношения с барыгой, пожалуй, не опровергал, а подтверждал это предположение.
Впрочем, как следует оглядеться в Антиповых закромах Мишке не удалось – нужная краска нашлась недалеко от входа. На вид она выглядела, как та же алюминиевая пудра. Мишка выспросил, на чем ее разводить, какую поверхность можно выкрасить количеством краски, помещающейся в горшочек размером примерно со стакан, долго ли будет сохнуть. Получалось вполне приемлемо, хотя цену Антип заломил, несмотря на многозначительное покашливание Феофана, немилосердную. Мишка поблагодарил и обещал зайти позже с деньгами.
– Ну, а теперь пошли к камнерезам, – даже и не подумав попрощаться с Антипом, сказал Феофан. – Если мой заказ выполнили, я тебе такую красоту покажу – ахнешь!
Мишка действительно ахнул. Красотой оказались шахматы, вырезанные из зеленого и розового камня, кажется, из яшмы – в геологии Мишка был не силен, но работа и в самом деле – загляденье.
– Вот, Михаил, смотри, – Феофан взял в руку пешку. – Ты пока невелика фигура, но скоро станешь ратником, – в руке у Феофана появился конь. – Или в купцы подашься? – на ладони монаха конь сменился ладьей.
«Да что они все – как Чапаев? Тот Петьке тактику конницы на картошке объяснял, Нинея процесс познания человеческого характера – на матрешках, этот карьерные перспективы – на шахматах. Сговорились, что ли?»
– Парень ты способный, поэтому в рядовых, что на воинской, что на купеческой стезе, не задержишься, – продолжал «особист». – Станешь сотником или в первую купеческую сотню выбьешься, – Феофан поднял с доски слона. – Но на воинской стезе можешь и до боярина дорасти, – указательный палец «особиста» лег на макушку фигурки ферзя. – Только не ошибись, когда будешь выбирать, на какой стороне доски оказаться!
«Понял вас, товарищ майор. Интересно, это ваша собственная инициатива, или Илларион меня вербануть приказал? Что же ты, отче Михаил, про меня дружку своему отписал такого, что местное ГБ на меня глаз положило? Версий может быть куча: нужен зачем-то выход на Нинею, требуется иметь глаза и уши в ратнинской сотне, «прижилась» идея с Православным рыцарским орденом и т. д., и т. п. Вообще-то, игрушки кончились, он со мной на полном серьезе работает. Отмазаться, скорее всего, не выйдет, да и не в моих интересах, но пешкой в ваших руках, товарищ майор, я быть не собираюсь. Не в СССР живем, в конце концов. Антип, кстати сказать, очень наглядно это показал».
