Вадим Мельнюшкин - Взрывник. Заброшенный в 1941 год
– Чего непонятно, документы на месте, печати и подписи на них. Чего тебе ещё, рожа чухонская, надо?
На конфликт пёр сознательно, потому как добром, было видно с самого начала, не разойдёмся. Латышей было мало – к нам вышло трое, но больше меня беспокоили не они, а шевеление в кустах метрах в пятидесяти, где явно был заныкан пулемёт, естественно с пулемётчиками. С этой позиции нас всех запросто положат, даже не вспотев. Не удивлюсь, если где и снайпер затихорился. Есть шанс добросить гранату до пулемётной позиции, но упокоить их на сто процентов маловероятно.
Что удивительно, русские пословицы, вероятно, рождаются не с бухты-барахты, а вполне целенаправленно, на основе конкретных фактов. Вот и сейчас: не было бы счастья, да несчастье помогло.
Латыш с немецкими знаками сержантского отличия упёрся как бывший таможенник, требуя разгрузить сани, чтобы далее сверять точное количество груза со списочным. Даже если бы с грузом было всё нормально, то и тогда настоящие белорусские мужики хрен на это пошли бы, потому как работать не любит никто, а уж делать работу, за которую не заплатят… Потому, не отказываясь напрямую, предложил заняться этим самим новоявленным проверяющим, причём затребовал ещё и шестьсот рублей залога, по полтиннику с каждого транспортного средства, если вдруг «таможня» после проверки бросит всё, как есть, решив не загружать товар обратно. Короче, образовался позиционный тупик: мы не даём взятки, латыши не дают нам проехать. Посылать за немцами, как третейским судьёй, не выгодно ни нам, ни им.
И тут проснулся Герман. Потыкался к Боровому, дыша на него свежим перегаром, от чего даже такого крепкого и привычного мужика слегка перекосило, прояснил для себя обстановку, что-то покумекал своим залитым алкоголем мозгом и отправился на разборку. Перехватить его сразу не успели, а уже потом, когда он вошёл в клинч с латышом, упирая тому в лоб ствол «нагана», было уже поздно. Кстати, я не ошибся, подозревая, что снайпер есть, сейчас я его и засёк – слишком уж он разволновался, беря Германа на мушку. Сейчас вообще все сосредоточились на Фефере – и снайпер, если это всё-таки был он: с сотни метров не очень и разглядишь, и пулемётчик, и пара автоматчиков, сопровождавших сержанта. А Герка на смеси немецкого и русского, там, где немецкой экспрессии не хватало, крыл латыша и всех его родственников, убивших в девятнадцатом его бедного папеньку-барона, и оставивших его сиротинушкой, а маменьку безутешной вдовой.
Немецкая речь, русский мат, водочно-коньячный перегар и ствол «нагана» подействовали в общей своей массе явно положительно – сержант поплыл. Когда же Фефер вывалил на латыша информацию, что к Рождеству он женится на племяннице бургомистра, что гауптман Коль, адъютант самого коменданта города господина фон Никиша, обещал посетить данное мероприятие и того и гляди привести с собой шефа… В общем, когда мы наконец отодрали Герку от находившегося в прострации латыша, тот только ругнулся на своём и убрёл, сопровождаемый охранниками, в сторону пулемёта. Ну что – не повезло с гоп-стопом. Раз на раз не приходится.
Дальше всё было проще, ехать было скучно, потому решил расспросить молодожёна, где он научился таким профессиональным наездам на должностных лиц при исполнении. Не повезло: растолкать алкоголика так и не получилось, спал как убитый без задних ног и улыбался. Наверное, представлял, как фон Никиш собственной персоной поздравляет его со знаменательным событием. Счастливец.
– Ну что, Леонид Михайлович, удачно мы скатались?
– Неплохо, – Кошка был явно доволен. – Теперь у нас вполне есть шанс пережить зиму.
– А что, раньше не было?
– Почему не было, был, но меньше. Главное, что есть, чего местным на обмен пустить можно. Той же соли и керосина у нас теперь избыток. К Новому году крестьяне всё одно резать скотину начнут, до весны не дотянут, кормов не хватит, вот тогда и мы кое-чего сменять сможем. Больше через Борового действовать придётся, он слух пустит, что с немчурой удачно расторговался, а мы, типа, у него половину отняли. За крышу так сказать.
– Михалыч, а у тебя точно родственников в Усть-Колымске нет, больно уж жаргон знакомый – где-то я недавно подобное слышал.
– А я даже про город такой не знаю и не понимаю, о чём ты, командир.
– Ну-ну, замнём для ясности.
Мы дружно рассмеялись.
– Что с реками, старшина, совсем встали?
– Да, разведка говорит, что хоть на танках катайся.
– Может, тогда пора?
– Да, стоит попробовать – опять гансы дорожку раскатали. Им вчера снова один эшелон подорвали, так, почитай, через два часа опять движение открыли.
– Вот и ладушки. Сколько времени нам понадобится для сбора транспорта? К завтрашнему вечеру успеем?
– Лучше к послезавтрашнему. Завтра ещё один попробуем под откос пустить, пусть привыкают к соразмеренности, а послезавтрашнюю закладку просто рванём без состава, немцы быстро восстановят и попробуют в это образовавшееся окно побольше составов пропустить – тут мы и выскочим.
– Хорошо, назначаем операцию «Доброхот» на послезавтра.
– Название, командир, стрёмное какое-то.
– А это чтобы никто не догадался. Название операций не должно даже рядом лежать с местом и целью оной. Например, «Багратион» – что, о чём, зачем, хрен разберёшь.
Транспорт, реквизированный с ближайших сёл, вначале концентрировался в лесу возле Церковища, а затем ближе к полудню перебросили к Сукневщине. Естественно, о реквизиях не было сказано ни слова, мужикам пообещали даже поделиться добром, запустив слух, что обнаружен секретный склад Красной армии и его надо срочно вывезти. Кое-чего обещали выделить и мужикам за помощь. Оттого и собирали транспорт достаточно далеко от железки. Всего набралось больше шести десятков саней. Оставив радиста и десяток человек охраны, сами начали выдвигаться к дороге. Когда подойдём, как раз уже и темнеть начнёт.
Всё складывалось, как и предположил старшина, – после утреннего подрыва обеих ниток пути немцы быстро, в течение двух часов, восстановили сообщение и ускоренно гнали составы на запад и на восток. В этот раз сил у нас хватало, поэтому кроме оправдавшей себя в прошлый раз установки засад на дорогах, мы смогли выделить и достаточно большие группы, которые блокируют немецкие блокпосты на станциях и разъездах, а также нарушат проводную связь. К сожалению, с радиосвязью мы поделать ничего не сможем. Надеюсь, немцы не отважатся на крупную операцию по перехвату – прошлый раз даже днём у них ничего не вышло, а уж ночью…
Сегодня подрыв эшелона намечался уже восточнее разъезда Полоты. Конечно, тут уже до Юровичей рукой подать, но два взвода местного гарнизона для нас не такая уж большая беда, тем более что их, на всякий случай, ждут. Да и не бросят они в бой оба взвода. Со стороны города помощь по железке также перебросить будет проблематично, там две группы подрывников со своим усилением – не одной так другой удастся вывести пути из строя.
