Хронос. Ледяной поход (СИ) - Митюшин Дмитрий

Максутов с Прилуцким переглянулись. Ян спросил:

— А ты можешь туда ещё пройти?

— Не знаю. Пока нет. Но мне вход не запрещён.

Хроноагенты снова переглянулись.

— Ребят, если вы думаете, что я стану на вас работать, забудьте. Покушений на меня тоже устраивать не надо. Иначе станем врагами. Ваша контора уже пыталась меня устранить. Не получилось. Пока я прошу. Но следующий раз, ребят… Не дай вам Бог.

— С чего ты взял, что это наша контора? — удивился Максутов.

Так как Прилуцкий промолчал, Тоха понял — попал в точку. Их контора.

— Хранитель сообщил, — довольно улыбнулся Тоха.

— Максимыч, — обратился Максутов к капитану, — правда что ли?

— Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, — резко ответил Ян.

— Охренеть.

— Что ты предлагаешь, Антон? — замогильным голосом спросил капитан.

Тоха посмотрел на потрескивающие в печке дрова. Потихоньку теплеет. Снова взглянул на мужчин.

— Предложений несколько. Первое, надо выяснить, что значит число «20552». Как я уже говорил, оно связано с Коббом. Майор исчез из нуль-пространства. Вопрос — куда?

— Как мы это выясним? — криво улыбнулся Прилуцкий.

— Не знаю, ребят. Надо думать.

— Двадцать тысяч пятьсот пятьдесят два, — проговорила девчонка и встала.

Подошла к окну и, глядя на улицу, медленно повторила:

— Двадцать тысяч пятьсот пятьдесят два. Ни о чём не говорит.

Она повернулась к мужчинам и прислонилась к подоконнику, скрестив на груди руки.

— Может год? — спросил Роман. — Вы же путешествуете во времени. И Антон увидел это, как послание, мол, я в двадцать тысяч таком-то году от Рождества Христова.

— Да ну, чушь! — отмахнулся Максутов.

Глаза Даши остекленели, будто впала в транс. Она уставилась в точку перед собой. Наконец, очнулась.

— Год, — выдохнула она. — Год! Ребята! Вряд ли это будущее, а вот… двадцать тысяч лет до нашей эры, вполне возможно.

— Даш, ты что такое говоришь? — поморщился Максутов.

— Нет, нет, ребят! Смотрите, — лейтенант оживилась. — Если это двадцатое или двадцать первое тысячелетия до нашей эры, то… та самая запретная зона. Помните? В Академии об этом говорят. В срезах от двадцати пяти до пятнадцати тысяч лет до нашей эры пропало с десяток экспедиций. Ну. Помните?

— Даш, я Академию хрен знает, когда окончил, — стушевался Максутов.

Прилуцкий пожал плечами.

— Что-то было такое. Да. Но подробностей не помню.

— Так вот. Это только наши потери. Наверняка такие же экспедиции отправляли и амеры, и европейцы, и китайцы. Экспедиции не возвращались, и мы не знаем почему. Эти хронозоны объявили запретными. Мы не сможем туда войти. Что если Кобб тоже там?

— Даш, ну это вообще, — развёл руки Максутов. — И как мы это проверим?

— Просто, — глаза у девочки загорелись. — Нужно сделать запрос в архив, чтоб нам прислали голограммы людей, что не вернулись из экспедиций. Если Антон кого-то из них узнает, то очень большие шансы, что они там. И Кобб тоже там.

— Тогда это надо делать очень срочно, ребят, — сказал Тоха.

— Даш, сегодня же пойдёшь курьером. И займись сама. Ты лучше знаешь, что искать, — распорядился Прилуцкий.

— Хорошо.

— Что ещё, Антон?

В кабинете стало достаточно тепло, и Тоха скинул шинель, оставшись в халате. Роман свою снимать пока не спешит. Программер спросил:

— Для начала скажи, вы нашли способы нейтрализации «Ящика Пандоры»?

Капитан покачал головой.

— Насколько мне известно, нет. Даже не приблизились. Была мысль попробовать через нуль-пространство. Но после того, что ты рассказал… Пока ничего.

— Ребят, про нуль-пространство забудьте. Хотя дело ваше. Я предупредил. Так вот, второй вопрос. Пиндосы несколько раз пытались меня вернуть. Пока не важно, домой или к себе. Всё это закончилось ничем. Полагаю, они попытаются выйти на меня, чтоб договориться. Думаю, пусть приходят. Я им предложу в обмен на избавление меня от «Ящика Пандоры» вернуть их несчастного майора.

У присутствующих отпала челюсть.

— А ты можешь это сделать? — прищурился Ян.

Тоха закрыл глаза и прислонился затылком к холодной стене. Перед глазами возникла молочная пелена. Тихий голос на непонятном языке. В «небе» протаяло окно, и Тоха увидел Кобба. Майор благодарно улыбается. Программер открыл глаза.

— Думаю, да.

— Антох, — подался к нему Максутов, — это очень серьёзная заява. Ты уверен?

Тоха остановил мыслительный процесс и взглянул в пространство перед собой, не видя ни Прилуцкого, ни его зама.

— Да, — наконец сказал он, — процентов на восемьдесят.

Максутов присвистнул, откинувшись на стуле.

— Навьи болота! — выдохнул Прилуцкий. — Ты прав, Антон, эти вопросы не в моей компетенции. Лейтенант, — обратился он к девчонке, — сегодня отправляемся вместе.

— Ян, — Тоха подался к капитану, — я не собираюсь на них работать. Но и на вас тоже. Понимаю, тебе это может стоить карьеры, но я так решил. Предлагаю так. Вы перебрасываете меня домой. Американцы перемещаются в моё время, но к себе в Америку, и под каким-нибудь предлогом приглашают меня в Штаты. Например, на работу, как великого программера. Или ещё для чего, не суть. Я получаю визу и еду к ним. Там мы отправляемся в их время, и они извлекают из меня эту дрянь, а я выполняю свою часть договора. Поговори со своими. Вы эту операцию лучше проработаете. Я обозначил основную канву. Времени мало. Если пиндосы на меня выйдут раньше, буду придерживаться этой идеи.

— Почему ты думаешь, что они на это поведутся? — хмуро спросил Прилуцкий.

— Чувствую, — развёл руками программер и улыбнулся. — И сам подумай. Нуль-пространство. Вы туда вошли, а они ещё нет. Это хорошая наживка. К тому же запретные зоны. Я, скорее всего, могу туда войти и выйти, а они нет. Ни они, ни вы.

— Навьи болота! — прошептал Ян.

— Антох, — Максутов с сомнением посмотрела на программера., — я в шоке. Почему ты уверен, что можешь войти в запретную зону, а главное — вернуться?

Тоха задумался. И впрямь, почему? Хрен его знает, почему. О чём и сказал агентам.

Тем же вечером

Тоха вышел из туалета и застал курящего студента. Кирилл затянулся сигаретой. В коридоре горят две подвешенные керосиновые лампы.

— Добрый вечер, Антон.

— Добрый.

— Спешишь?

— Да не, — пожал плечами попаданец, запахивая шинель, — куда тут спешить?

— Что это за типы заперлись с тобой и с Голицыным? Долго не выходили.

Он снова глубоко затянулся.

— А-а, — отмахнулся Тоха, — контрразведка. Всё допытываются, правда ли я память в немецком плену потерял или нет.

— Что, правда ничего не помнишь?

— Не-а, — качнул головой программер, — как отрезало. Что было до побега, ни фига не помню.

Из сестринской вышла сестра милосердия и направилась к офицерам. Тоха узнал молоденькую, что утром бросала на него заинтересованные взгляды. На девушке поверх форменной одежды короткий тулупчик. Кокетливо поправив выбившуюся из-под чёрного платка прядку, обратилась к добровольцам приятным грудным голосом:

— Добрый вечер, господа.

Мужчины приосанились.

— Добрый вечер, сударыня.

— Прошу прощения, доктор разрешил привлекать выздоравливающих к несложной работе. Антон Дмитриевич, вы бы не могли помочь принести дрова?

— Не вопрос, — помедлив, ответил Тоха.

— Я тоже готов, сестрёнка, — выпятил грудь студент.

— А вам ещё нельзя, — улыбнулась сестра.

В пять заходов принесли дров в кабинет, где днём Тоха общался с Хронослужбой. Программер зажёг керосинку. Сестра стала разводить огонь в «буржуйке», присев перед печкой.

— Вы сегодня на дежурстве? — спросил Тоха, присев на стул за столом, оставив более удобное место у стены девчонке.

Девушка посмотрела на него.

— Нет. Просто мне жить негде. Начальник госпиталя разрешает мне здесь ночевать.

Она снова отвернулась в печке. Огонь занялся. Девушка поднялась и, обернувшись к программеру, улыбнулась: